– Тори, с тобой все в порядке? – раздался снизу голос Дункана.

Я быстро попрощалась с Даной, пообещав позвонить при первой же возможности.

Дункан сидел спиной к камину, рядом с родителями. В камине жарко горел торф. Даже в мае воздух на острове Анст был холодным и промозглым. Я заметила, что Дункан уже допил вино и перешел на лагавулин, односолодовый виски, который у меня всегда ассоциировался с протухшим беконом.

– Кому ты звонила? – спросил он.

– Дане, – ответила я, подумывая о том, что, возможно, односолодовый виски не так уж и плох. Одна Мелисса Гээр, и две такие разные смерти. Каким образом один человек может умереть дважды?

Дункан прикрыл глаза. Он больше не казался сердитым. Глядя на его грустное лицо, я внезапно почувствовала себя виноватой, и это меня разозлило. Не я была виновата во всех тех безобразиях, которые творились вокруг. Мне не за что было себя корить.

– Тора, пожалуйста, я очень прошу тебя не вмешиваться в это дело, – тихо сказал Дункан, но в его голосе была безнадежность. Краем глаза я заметила, как Элспет переглянулась с Ричардом. Судя по тому, что они не поинтересовались, в какое именно дело я не должна вмешиваться, родители Дункана уже были в курсе последних событий.

Камин в гостиной Ричарда и Элспет был просто огромным. Его глубина была больше метра, а ширина – не меньше двух. Каминная решетка и основание дымохода тоже были соответствующих размеров. Тяга была необыкновенно сильной, и по праздникам, когда хозяева не скупились на топливо, казалось, что в камине пылает огромный костер. Но сейчас я смотрела не на огонь, который в этот весенний вечер был не особенно сильным, а на каменный брус над каминной полкой. Поддерживаемый с обеих сторон мощными гранитными опорами, он был примерно двух с половиной метров в длину и около двадцати сантиметров в высоту. Я сразу узнала некоторые из символов, которые были вырезаны в камне: направленная вверх стрела, наклонная буква Fи зигзаг, который напоминал вспышку молнии. Все они повторялись по нескольку раз, в разных вариациях – вверх ногами или перевернутыми, как зеркальное отражение. По всему периметру бруса тянулся причудливый угловатый узор из вырезанных в граните знаков. В целом это удивительно напоминало резьбу на брусе над камином в подвале нашего дома, только здесь резной орнамент был более тонкой работы и чувствовалось, что все его элементы детально разработаны и тщательно продуманы. Среди них были и все те руны, которые так озадачили нас с Даной, когда мы пытались разгадать их смысл.

– Кстати, Ричард, вы заочно знакомы с сержантом Таллок, – сказала я, рассматривая знак, который, насколько я помнила, обозначал Инициацию. – Она звонила вам, чтобы посоветоваться насчет рун, вырезанных на теле мертвой женщины, которую я нашла.

Боковым зрением я увидела, как вздрогнула Элспет.

– Да, я помню, – ответил Ричард. Как всегда, он говорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово. – Она нашла книгу о рунах. Я сказал, что не смогу ничего добавить к той информации, которую удалось собрать автору. Я еще посоветовал ей обратиться в Британскую библиотеку.

Необыкновенно ценный совет для бедной Даны, которая находится на Шетландских островах, за сотни километров от Лондона! Мне не верилось, что свекор не мог сообщить ничего полезного по вопросу, непосредственным образом связанному с историей островов. Неужели он тоже участвовал во всеобщем заговоре молчания? Ведь если убийство Мелиссы каким-то образом связано с больницей, то, как бывший главврач, Ричард Рутри самым непосредственным образом заинтересован в замалчивании неприятных фактов. А его дотошная невестка так и норовит вытянуть наружу грязное белье. Дункан привез меня на Анст, чтобы обеспечить мою личную безопасность, но с каждой минутой я начинала все больше сомневаться в целесообразности этой поездки.

– В нашем подвале вырезаны такие же знаки, – сказала я. Мне было интересно, как выкрутится Ричард, когда я задам ему прямой вопрос. – Что они обозначают?

– Я с удовольствием дам тебе книгу, чтобы ты могла во всем разобраться.

– Инициация, – произнесла я, проводя пальцем по контуру вырезанной в граните руны.

Ричард подошел к камину и остановился рядом со мной.

– Хотя, похоже, ты прекрасно обходишься без книги.

– Но зачем кому-то понадобилось вырезать руну Инициация над камином в нашем подвале? – спросила я. – Это же совершенно бессмысленно.

Ричард смотрел на меня сверху вниз, и я с трудом подавила желание отступить назад. Мой свекор был не только высоким, но и очень крупным мужчиной. Его физическая мощь в сочетании с пугающе высоким интеллектом и живым, изобретательным умом производила устрашающее впечатление. Раньше мне даже в голову не приходило попытаться скрестить с ним шпаги, и сейчас я испугалась собственной дерзости.

– Дело в том, что никто не знает истинных значений этих рун, – сказал он. – Им несколько тысяч лет, и тайна их изначального предназначения и использования затерялась в глубине веков. Книга, которую достала сержант Таллок, предлагает одну из возможных трактовок. Есть и другие. И можно выбрать любую из них. – Ричард вздохнул, как будто ему надоело обсуждать эту скучную тему, и направился к двери. – А теперь, если позволите, я вас покину. Уже поздно. Спокойной ночи.

– Я тоже пойду, – сказала Элспет, вставая с кресла. – Вам ничего не нужно?

– Ты не очень похож на отца, – сказала я, когда Дункан начал раздеваться.

– Ты мне это уже говорила, – ответил он негромко, стягивая свитер.

– Во-первых, он значительно крупнее, – продолжала я. – И мне кажется, что в молодости он был блондином.

– Наверное, я пошел в мать, – сказал Дункан, расстегивая джинсы. Он все еще злился на меня.

Я задумалась над его словами. Элспет была женщиной маленького роста, и ее приземистая фигура, по правде говоря, оставляла желать лучшего. Если честно, я не видела никакого сходства между ней и Дунканом. С другой стороны, вопросы наследственности пока еще мало изучены. Общеизвестно только, что возможны самые причудливые комбинации. И никогда нельзя сказать наверняка, какой коктейль получится в результате произвольного сочетания родительских генов.

– Ты пойдешь в душ? – спросил Дункан.

Таким образом он ненавязчиво намекнул на то, что я воняю как скунс в период спаривания. По крайней мере, это было честно. Мылась я довольно долго, а когда вернулась в спальню, Дункан уже спал. Пять минут спустя я была готова последовать его примеру, но буквально за секунду до того, как меня сморил сон, мне на ум пришла неожиданная мысль: Дункан действительно был не очень похож на отца, но зато на него был удивительно похож Кенн Гиффорд.

Когда я проснулась, комната была буквально залита солнечным светом. Шторы на выходящем на восток окне были раздвинуты, а рядом с кроватью стоял Дункан с кружкой горячего чая, от которой поднимался ароматный пар.

– Проснулась?

Я взглянула на кружку в его руке.

– Это для меня?

– Угу.

Дункан поставил кружку на прикроватную тумбочку.

– Тогда я проснулась.

Прислушавшись к собственным ощущениям, я поняла, что чувствую себя на удивление хорошо. Ничто так не улучшает самочувствие, как крепкий, здоровый ночной сон.

Я улыбнулась Дункану, который присел на краешек кровати. Обожаю, когда мне приносят чай в постель!

– Хочешь сегодня походить под парусом? – спросил он. Сам он был уже одет и готов к выходу.

– Прямо сейчас?

– Вспомни о сэндвичах с беконом в яхт-клубе, – продолжал искушать меня Дункан.

Думала я недолго. Стоило только представить себе, что придется все утро шататься по дому, обмениваясь любезностями с Элспет и стараясь избежать стычек с Ричардом, и любая альтернатива начинала казаться привлекательной.

– Солнце, море… – начала я.

Дункан спрыгнул с кровати.

– И свежий ветер в парусах! – закончил он, поднимая правую руку и ударяя по моей ладони.