Аккумуляторы сели.

А они еще на глубине более ста футов от поверхности.

— В хвост и в гриву…

Чейз посмотрел на Кари, затем потряс ее — он хотел, чтобы она очнулась и помогла ему. Но ее глаза оставались закрытыми.

Он плыл из последних сил и тащил за собой Кари. Она весила около шестидесяти трех килограммов, но из-за громоздкого скафандра казалось, что он затаскивает по лестнице грузного спецназовца в полном снаряжении.

Девяносто футов. Восемьдесят. Семьдесят.

Каждый фут на счетчике держался целую вечность. Больше всего ему хотелось отдохнуть, восстановить дыхание и подождать, пока не утихнет жжение в мышцах, но он должен был спасти Кари.

Сорок. Тридцать.

Блики солнечного света вспыхивали на волнах у него над головой.

Десять футов, девять, восемь.

Он ощущал колебание волн. Пять, четыре… Он уже задыхался. Еще немного — и мышцы не выдержат…

Выплыл!

Он вырвался на поверхность и сощурился от яркого света — над горизонтом висело красное солнце. Собрав все силы, он подтянул к себе Кари. Вода стекала со шлема. В глубине было невозможно разглядеть истинный цвет ее лица; теперь же, при теплом солнечном свете, ее кожа казалась бледной, с голубым отливом.

Костюмы застегивались на многочисленные кнопки и замочки, и, чтобы снять их, была необходима помощь двух человек, однако сейчас об этом нечего было и думать. Онемевшими пальцами Чейз пытался ослабить уплотнительное кольцо на шее Кари. Потом двумя руками обхватил ее шлем и стал осторожно поворачивать его.

Сняв шлем, он отбросил его в сторону. Голова Кари безвольно опустилась.

— Кари! Ну же, очнитесь! — Чейз легонько шлепнул Кари по щеке, стараясь удерживать ее в вертикальном положении, чтобы вода не попала в горловину ее костюма. Ей было необходимо искусственное дыхание, но он не мог снять с себя шлем, не отпустив ее. — Кари! Ну же!

Она сделала резкий вдох и закашлялась, жадно ловя ртом воздух. Ее веки затрепетали.

— Эдди? — едва слышно прошептала она.

— Вы живы! — Чейз расплылся в широкой улыбке. — Мы выбрались! Как вы себя чувствуете?

— Меня тошнит… и страшно болит голова.

— Но вы живы, и это главное. Помогите мне снять с головы это гребаное ведро. — Она дотронулась до его шлема. — Хотя…

— Что такое?

Он уныло посмотрел на нее:

— Все без толку. Мы в сотне миль от берега, а обломки нашего корабля разбросаны по всему дну Атлантического океана. Это расстояние великовато для плавания.

К его удивлению, Кари улыбнулась:

— Не думаю, что нам придется плыть.

— Почему это?

— Потому что я вижу капитана Мэттьюса, который направляется к нам.

Он оглянулся.

— Глазам не верю! — Спасательный плот находился в сотне ярдов, но Мэттьюс в своем белоснежном кителе был отчетливо виден на носу — он махал им. — Значит, Кобра оставил их в живых…

— Это вообще не в его правилах, — озадаченно, но с облегчением проговорила Кари. — Видимо, что-то случилось. О Боже! — Она схватила Чейза за руку. — Нина! Он, должно быть, захватил с собой Нину!

— Зачем это ему? Он хотел убрать ее… Для чего ему менять планы?

— Должно быть, ей что-то известно, — поняла Кари. — Что-то из увиденного нами в храме, какая-то новая информация, достаточно важная, чтобы выторговать пощаду для команды…

— Что ж, мы сможем узнать это у них. Давайте же, снимите с меня этот чертов шлем.

— Я думаю, вам лучше не делать этого, пока мы не окажемся в лодке.

Чейз хмуро взглянул на нее:

— Почему?

— Потому что у меня такое чувство, что ваше встроенное радио — единственное, что у нас есть…

Уже через несколько минут Чейз наконец дышал свежим морским воздухом.

Кари была права: команду «Ивенора» оставили в море без связи. Но когда спасательный плот вернулся к остальным, один из инженеров попробовал наладить передатчик, встроенный в скафандр Чейза. Радиус его действия будет невелик, но другого и не требовалось. Кадисский залив, по морским стандартам, был оживленным местом. Хотя, как заметил Мэттьюс, воспользоваться им они пока не могут — нет смысла посылать сигнал бедствия, если ближайшим кораблем остается судно Кобры.

Чейз и Кари узнали наконец, что произошло на борту «Ивенора».

— Значит, Нина добровольно сдалась, чтобы спасти вас? — спросила Кари.

Мэттьюс кивнул:

— Несмотря на то что Кобра все равно бы ее уничтожил. Мы все обязаны ей.

Кари замолчала, задумчиво глядя на заходящее солнце.

Чейз обнял ее за плечи.

— Эй, эй! Она жива, слава Богу. Те тайны, которые ей известны, она не станет сразу ему выбалтывать. Она будет тянуть как можно дольше. Мы еще можем найти ее.

— Каким образом? — мрачно спросила Кари. — Даже если нам удастся найти корабль в порту, его на нем не будет. Он воспользуется вертолетом или доберется до берега на быстроходном катере задолго до того, как мы сможем послать кого-то на перехват.

— Что-нибудь придумаем. — Чейз отклонился и посмотрел вверх: на ясном небе появились первые звезды.

— Да, я вспомнил, — сказал Мэттьюс, — доктор Уайлд оставила устное послание, хотя ума не приложу, что оно означает. Она просила передать его вам, сэр, когда я вас увижу.

Чейз выпрямился.

— Что она сказала?

— Не много. Только… что она пришлет вам почтовую открытку.

— Открытку? — Кари озадаченно наморщила лоб. Она еще больше удивилась, когда Чейз расхохотался. Радость буквально распирала его. — Что? Что это значит?

Он немного успокоился, но широкая улыбка осталась сиять на его лице.

— Это значит, — объявил он, — что я точно знаю, куда они направляются.

Тибет

Вертолет стрекотал, то поднимаясь, то опускаясь в горных потоках воздуха. Солнце еще не поднялось над Гималаями, но Нина видела предрассветное сияние на востоке.

Она находилась в заднем салоне под охраной: по обеим сторонам от нее расположились вооруженные люди. Напротив сидели Кобра, Старкмен и Филби. Бывший наставник в течение всего полета ни разу не осмелился посмотреть ей в глаза.

За ними — она это знала — следовал второй вертолет с людьми, которые везли с собой большой тяжелый ящик. Вряд ли что-то хорошее.

— Продолжайте, — напомнил ей Кобра. — Вы говорили об извержении…

— Да, — Картинка с изображением надписей на стене храма снова встала перед ее мысленным взором. — Остров опускался, на севере был действующий вулкан — судя по всему, они об этом знали. Не думаю, что, когда все произошло, они понимали, насколько быстро наступит конец.

— Не очень быстро, — заметил Кобра. — Некоторые из них успели убежать.

Нина покачала головой:

— У вас действительно серьезные счеты с атлантами… Принимая во внимание, что их империя была разрушена одиннадцать тысяч лет назад, хранить такую неприязнь…

— Их империю так до конца и не разрушили, доктор Уайлд, — пробормотал Кобра. — Она все еще существует, даже сегодня.

— О, по всей видимости, это должна быть могущественная, но невидимая империя атлантов.

Кобра не обратил внимания на ее сарказм.

— Если под словом «невидимая» вы подразумеваете, что никто не знает о ее существовании, то да, вы правы. Потомки атлантов все еще среди нас, и они стремятся подавить всех, кого считают ниже себя. Разница сейчас лишь в том, что их контроль осуществляется не только силой оружия, но и силой богатства.

— Прямо всемирный заговор, — хмыкнула Нина. — Вы хотите сказать, что атланты на самом деле являются иллюминатами.

— Это вряд ли. Мы иллюминаты-просветители.

Нина недоверчиво посмотрела на него:

— То есть?..

— Не в том смысле, в каком, я уверен, вы себе представляете. Наша организация возникла задолго до того, как начиная с шестнадцатого столетия какие-то секты стали присваивать себе это название. Это слово — иллюминаты — имеет латинское происхождение. А наше — древнегреческое. Братство селасфоров — носителей света.