— Опаздываешь.
Макс перехватил Лилу на полпути в двадцати ярдах от стоянки.
— По-видимому, у меня сегодня учительский день.
Лила подалась вперед и поцеловала Макса, упиваясь его теплом и надежностью.
— Меня задержал джентльмен с юга страны, захотевший больше узнать о здешней флоре для своих занятий по географии.
— Надеюсь, он лысый и толстый.
Лила усмехнулась и потерла внезапно озябшие руки.
— Нет, на самом деле он довольно худощав и обладает приличной шевелюрой. Но я отклонила предложение стать матерью его детей.
— Он заигрывал с тобой?
— Нет.
Она придержала Макса, пока он не помчался разбираться с туристом, и рассмеялась.
— Профессор, это шутка… а если серьезно — я сама умею отвергать ненужные притязания.
Он совсем не чувствовал себя глупым, что неизбежно случилось бы всего лишь днем ранее.
— Не хочешь прятаться за мной.
— Сама справлюсь. Лучше скажи, что у тебя за спиной?
— Руки.
Лила снова рассмеялась и восторженно поцеловала его.
— А что еще?
Макс протянул букет маргариток.
— Я их не сорвал, — пояснил он, зная ее отношение к цветам, — а купил у Сюзанны. Она сказала, что ты питаешь к ним слабость.
— Они такие веселые, — пробормотала Лила, тронутая до глубины души, спрятала в маргаритках лицо, затем поднял на Макса глаза. — Спасибо.
Макс обнимал ее за плечи, пока они шли к стоянке.
— Сегодня приобрел автомобиль у Кики.
— Профессор, вы полны сюрпризов.
— Мне кажется, тебе будет интересно услышать, насколько мы с Амандой продвинулись в изучении списков. Можем съездить на побережье поужинать. Побыть наедине.
— Звучит заманчиво, но мои цветы…
Макс усмехнулся:
— Я захватил вазу, она в машине.
Солнце опускалось за холмы на западе, они гуляли по галечному пляжу, который образовывал естественный волнолом на южной оконечности острова. Вода тихо плескалась на насыпях из гладких камней. С наступлением сумерек все больше стиралась линия между небом и морем, пока все не слилось в мерцающую бездонную синеву. Одинокая чайка, возвращаясь к гнезду, парила в вышине, издавая долгие пронзительные крики.
— Это особенное место, — заметила Лила и, схватив Макса за руку, спустилась по булыжникам к краю берега. — Волшебное. Даже воздух совсем другой.
Она прикрыла веки и глубоко вдохнула.
— Наполненный невероятной энергией.
— Красиво.
Макс неторопливо наклонился и поднял камень, просто чтобы ощутить его вес на ладони. Земля растворялась вдали.
— Я часто прихожу сюда, чтобы постоять и почувствовать. Мне кажется, когда-то я бывала здесь.
— Ты только что сказала, что часто приходишь сюда.
Лила улыбнулась, глаза стали мягкими и мечтательными.
— Я имею в виду — сто лет назад или пятьсот. Не верите в перевоплощения, профессор?
— Вообще-то, верю. В колледже я работал над этим вопросом и после завершения исследований обнаружил, что это очень жизнеспособная теория. Если применить ее к истории…
— Макс. — Она обхватила его лицо. — Ты сводишь меня с ума.
Ее губы изогнулись, встретившись с его ртом, и все еще улыбались, когда Лила отпрянула.
— И что это было?
— Так и вижу тебя, глубоко погрузившегося в толстые фолианты и обширные примечания, волосы спадают на лоб, брови сведены в линию, что происходит всякий раз, когда ты сосредотачиваешься на упорном добывании истины.
Нахмурившись, Макс начал перебрасывать голыш с руки на руку.
— Довольно скучный образ.
— Нет, совсем не скучный. — Лила склонила голову, изучая его. — Очень правильный, самый замечательный. Даже отважный.
Макс коротко усмехнулся.
— Поход в библиотеку не требует храбрости. В детстве это служило удобным спасением, потому что, читая книги, я никогда не страдал от приступов астмы. Я обзавелся привычкой скрываться между полками, — продолжил он. — Казалось очень весело воображать себя в плавании с Магелланом или в экспедиции с Льюисом и Кларком [24], или гибнущим при осаде Аламо, или марширующим по полям Атниетама [25]. Тогда мой отец стал бы…
— Стал бы что?
Макс неловко пожал плечами.
— Довольным мною. В средней школе он был футбольной звездой. Отличным нападающим. Какое-то время играл почти профессионально. Из тех людей, которые никогда в жизни не болеют. Любитель выпить пива в субботний вечер и отправиться на охоту на выходные в сезон. А я начинал хрипеть, как только он вкладывал мне в руки тридцатифунтовую штангу.
Макс отбросил булыжник.
— Он мечтал сделать из меня мужчину, но так и не сумел.
— Ты сам себя сделал.
Лила взяла его за руки, клокоча от ярости на человека, не ценившего и не осознававшего подарка, который ему преподнесла судьба.
— Если он не гордится тобой, это его ошибка, не твоя.
— Бодрящая мысль.
Макс смутился, обнажив старые раны.
— В любом случае я пошел своим путем. Мне гораздо уютнее в классной комнате, чем на футбольном поле. И думаю, если бы не прятался в библиотеках все эти годы, не стоял бы сейчас здесь с тобой. А это именно то место, где я хочу находиться.
— Теперь у тебя возникла хорошая мысль.
— А если скажу, что ты красивая, получу в лоб?
— Не в этот раз.
Макс притянул Лилу к себе, просто чтобы обнять в ночной тиши.
— Мне придется на несколько дней уехать в Бангор.
— Зачем?
— Я обнаружил местонахождение женщины, работавшей горничной в Башнях в тот год, когда погибла Бьянка. Она живет в частном санатории в Бангоре, и я договорился о встрече.
Он наклонился к лицу Лилы.
— Поехали со мной.
— Только дай мне время перестроить график.
Когда дети заснули, я поведала няне о своем замысле, прекрасно понимая, что ее потрясет мое намерение оставить мужа. Она пыталась меня успокоить. Как могла я объяснить, что не бедный Фред подтолкнул принять такое решение? Произошедшее заставило понять, насколько бесполезно сохранять несчастливый удушающий брак. Разве я не убедилась, чем он стал для моих малышей? Собственный отец относится к ним не как к детям, которых надо любить и баловать, но как к имуществу. Фергус стремится формировать Этана и Шона по своему образу и подобию, уничтожая их личные черты, а иначе посчитает их слабаками. Коллин, мою сладкую маленькую девочку, он будет игнорировать до тех пор, пока не выдаст замуж ради денег или статуса.
Не хочу такого будущего для них. Уверена, Фергус очень скоро заберет их у меня. Его гордость требует этого. Выбранная им гувернантка станет следовать его указаниям и игнорировать мои. Мальчики и Коллин попадут в ловушку из-за моей ошибки.
Меня саму он воспринимает только как украшение его гостиной. Если я брошу ему вызов, заплачу большую цену. Нет сомнений, что он решил наказать меня за подрыв его власти перед своими отпрысками. Будет ли наказание физическим или эмоциональным, я не знаю, но думаю, последствия окажутся губительными. Недовольство можно скрывать от детей, открытую враждебность — нет.
Заберу их и найду какое-нибудь место, где мы сможем спрятаться…
Но сначала я пошла к Кристиану.
Ночь омывал лунный свет и легкий бриз. Я плотно запахнула плащ, накинув капюшон на голову. Щенок был прижат к груди. На коляске доехала до деревни, затем пешком добралась до дома возлюбленного по тихим улицам, полным ароматами моря и цветов. Сердце грохотало в ушах, когда я постучала в его дверь. Первый шаг сделан и уже никогда не удастся вернуться к прежней жизни.
Я не чувствовала страха, нет, не страх сотрясал меня, когда он открыл. Облегчение. В то мгновение, как увидела его, я поняла, что выбор совершен.
— Бьянка, — произнес он. — Что вы задумали?
— Мне необходимо поговорить с вами.
Кристиан уже втянул меня внутрь. Очевидно, он читал при свете лампы. Жар его тела и запах красок успокаивали сильнее слов. Я опустила щенка на пол, он сразу же начал исследовать пространство, обнюхивая все кругом, как делал в Башнях.
