– Уязвимая, – подытожила Ева. – Парень обратил на нее внимание, это лестно. Он знал, как ее разыграть. Она даже ногти покрасила.

– Что?

– В субботу, в не установленное пока время, она покрыла ногти лаком или пошла к маникюрше. Нарядилась: юбочка, хорошая блузка, украшения, макияж. Если ты проводишь вечер дома одна, ты что надеваешь?

– Пижаму или тренировочный костюм.

– Она не просто впустила его в дом. Она его ждала. – Ева подъехала к тротуару и остановила машину возле скромного городского особняка.

Один раз она уже ходила по этой дорожке. Вошла в этом дом и принесла Бренде Лингстром весть о смерти. Сказала ей, что ее дочь мертва.

На этот раз дверь открыл Джеми.

Когда это он успел так вырасти? Еве пришлось поднять глаза вверх, чтобы встретиться с его взглядом: странное, непривычное чувство. Он отрастил волосы. Светлые, растрепанные, они падали на лицо в полном беспорядке. Джинсы были все в дырах, присмотревшись к его мешковатой застиранной футболке, Ева узнала ухмыляющиеся лица популярной группы мусорного рока.

Черты лица словно стали тоньше, определеннее с тех пор, как она видела его в последний раз, он возмужал и похорошел. Опять-таки странно и непривычно. Ева поняла, что перед ней уже не мальчик, а мужчина.

Его заспанные глаза вспыхнули дружелюбием, но тут же насторожились.

– Вот дерьмо, – сказал он.

– Я тоже рада тебя видеть.

– Кто умер? Ты ж не просто так мимо проходила и решила заглянуть? Кто… Мама?!

В его взгляде отразилась паника, он схватил Еву за руку с такой силой, что она скривилась.

– Нет. А что, ее нет дома?

– Они с бабушкой уехали еще в пятницу, хотели воспользоваться праздником и пообщаться с какими-то подружками. Выходные для больших девочек. С ними все в порядке?

– Насколько мне известно, да. Нам надо войти, Джеми.

– Кто это? Скажи мне, кто умер?

Смягчить такой удар невозможно.

– Дина Макмастерс.

– Что? Нет! Быть того не может. Дина? О боже! О черт!

Он повернулся и шагнул в гостиную, почти не изменившуюся с тех пор, как Ева впервые принесла сюда известие о смерти почти два года назад. Джеми принялся вышагивать по комнате, едва не налетая на стол и стулья, кружа, как тигр в клетке.

– Дай мне минуту, хорошо? Дай мне одну чертову минуту.

Ева сделала знак Пибоди сесть, а сама осталась на ногах, пока Джеми использовал предоставленную ему минуту.

Он остановился, повернулся… В глазах появилось так не шедшее к его юному лицу выражение безнадежности.

– Когда?

– Сегодня, в три с небольшим ночи.

– Как?

– Мы об этом еще поговорим. Когда ты видел ее в последний раз?

– Черт… – Джеми потер переносицу. Этот жест его как будто немного успокоил. – Пару недель назад. Погодите…

Он сел на подлокотник кресла и уставился в пространство. Так прошло несколько минут.

Ева видела, как он овладевает собой. Если и впрямь решит пойти в полицию, у него есть стержень, у него получится стать хорошим полицейским, решила она.

– Во вторник. В этот ближайший вторник будет ровно две недели. Мы собрались большой компанией послушать новую группу – «Дробилка». Они играли в клубе «Зеро». Я ее пригласил, потому что мы с ней в последнее время редко виделись, а она любит музыку. Всякую, даже старую муть. Это клуб для подростков, она могла пройти без проблем. Группа оказалась полный тухляк, мы с Диной слиняли после первого отделения и пошли есть пиццу. Потрепались, обменялись новостями. Я проводил ее до дому, мы успели до полуночи. У нее же комендантский час.

– О чем вы говорили?

– Да так, о всякой ерунде. Школа, музыка, кино, компы. Она компами не слишком увлекалась, но ей нравилось меня слушать. Мы с ней сто лет друг друга знаем, дедушка дружил с ее отцом, а она хотела на будущий год поступить в Колумбию. Мы об этом тоже поговорили, я же отучился два семестра.

– Она говорила о своем дружке?

– О каком дружке? – насторожился Джеми. – Она ни с кем не встречалась, насколько я знаю. Не было у нее дружка. Она жутко комплексовала и дергалась, как только речь заходила о парнях. На встренки не бегала.

– Встренки?

– Свидания. Она не считала себя красивой, дуреха. Жаловалась мне: не знает, что говорить и как говорить. Мама говорила, что она просто стеснительная девочка, неуверенная в себе, что она из этого вырастет. А теперь, выходит, уже не вырастет, – с горечью добавил Джейми. – Что с ней случилось, Даллас?

– Ее родители уехали на выходные. – Ева специально говорила сухим деловым тоном. – Вчера, в не установленный пока час, она впустила кого-то в дом. Похоже, она его ждала и, насколько можно судить по тому, что нам о ней известно на данный момент, она его знала и доверяла ему. – Все равно он скоро все узнает, Ева это понимала. Пусть уж узнает сейчас и от нее. – Он ее связал, изнасиловал и убил.

Джеми не дрогнул и не отвел от нее глаза. В них вспыхнула ярость, он вскочил на ноги, и вдруг его взгляд словно заледенел. «Да, он будет хорошим копом», – сказала себе Ева.

– Она никому ничего плохого не делала. Я в том смысле, что она была из тех, кто все на свете сделает, лишь бы никому не причинить вреда. Но она была сообразительной и проворной. И вовсе не дурой. Отлично овладела самообороной. Черт, она пару раз меня положила, когда мы вместе тренировались! Он не смог бы ее связать вот просто так. – Джеми щелкнул пальцами. – Она не сдалась бы без борьбы. Наверняка остались следы.

– Не исключено, что он подсыпал ей наркоты, чтобы ее обездвижить, а потом связал и надел наручники, чтобы она не дергалась. Она не сдалась без борьбы, она отчаянно боролась, Джеми, но было уже слишком поздно.

– Если она кого-то впустила, значит, она его знала. Тут ты права. Мы с ней не так тесно общались в последнее время, когда я пошел в колледж, и я не знаю всех, с кем она могла…

– В чем дело? – нахмурилась Ева. – Почему ты замолчал?

– Когда мы оторвались от остальных и общались за пиццей, она меня спросила, чего парни из колледжа ищут в девушках. Я пошутил. Сказал: того же, чего любой парень ищет в любой девушке. Но ей хотелось знать, что для них важнее – внешность или общие темы для разговора? И еще: правда ли, что мы всегда рассчитываем на секс? Мы свободно об этом говорили, потому что у нас с ней никогда ничего такого не было.

Джеми опустился на подлокотник кресла.

– Кажется, я ей сказал, что на секс не рассчитывают, на него надеются. Практически всегда. Но мне далеко не с каждой девушкой удавалось добиться успеха, хотя я со многими встречался. Я сказал, что о парнях из колледжа она еще успеет подумать, когда станет девчонкой из колледжа. Она улыбнулась. Я тогда не придал значения… Она улыбнулась и заговорила о другом. Только теперь понимаю: она не просто говорила о парнях. Она говорила о парне. Был какой-то парень. Сукин сын.

– Кому она могла о нем рассказать?

– Если и рассказала, то только Джо. Джо Дженнингс. ЛВМПН.

– Прошу прошения?

– Лучшая В Мире Подружка Навек. Они с малых лет неразлейвода. Но Дина умела хранить секреты, когда надо было. И вообще она больше любила слушать, чем говорить. Не любила выделяться, начинала психовать, когда люди обращали на нее слишком много внимания.

– Хорошо. Мы поговорим с Джо Дженнингс.

– Эй, а как насчет камер наблюдения? – вскинулся Джеми. – Она не стала бы выключать камеры даже ради хорошего знакомого. Первое домашнее правило. Железное. Камеры работают двадцать четыре часа в сутки.

– Похоже, убийца их отключил и забрал диски с записями.

– Значит, у него был доступ в техкомнату, а она под кодом. Значит, он знал код. Должен был знать… – Лицо Джейми, и без того бледное, стало белым, как кость. – Он все спланировал с самого начала. Он ее выследил. Он с самого начала вырубил камеры?

– Мы еще до этого не дошли.

– Даже если он сообразил, как все стереть с винта, и забрал диск… А это значит, он должен кое-что сечь в электронике, – все равно он там засветился. На винте остаются тени, эхо… Вы капитана на это дело бросили? У вас есть Фини?