Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Такая женщина способна погубить мужчину. С самого детства он решил, что никогда не позволит женщине причинить ему боль. Мадди такая же, как все они, твердил он себе, и при этом буквально тонул в ее очаровании. Она не может быть иной.

Когда он снова отстранился, у Мадди подкосились ноги. Она не могла говорить, не могла улыбаться, а только ошеломленно смотрела на него, видя в его глазах не страсть, не желание, а злость. И не понимала, откуда взялась эта злость.

— Я отвезу вас домой, — сказал он.

— Подождите.

Ей нужно было прийти в себя, снова почувствовать под ногами твердую почву. Он отпустил ее, и она подошла к уличному фонарю и оперлась о прочный металлический столб. Свет омывал ее ослепительно-белым сиянием, а его оставлял в тени.

— У меня такое ощущение, что вы недовольны тем, что случилось.

Он ничего не ответил. Она подняла на него взгляд и увидела, что его глаза могут быть холоднее камня. Ей стало больно, и за себя и за него.

— Раз я этого не чувствую, значит, остался в дураках.

Она почувствовала, что сейчас расплачется, и с трудом взяла себя в руки. От родителей она унаследовала не только пылкость эмоций, но и гордость.

— Я сама доберусь домой, спасибо.

— Я же сказал, что отвезу вас.

К ней вернулась уверенность — возможно, от его властного тона.

— Рид, я уже взрослая. И давно сама за себя отвечаю. До свидания.

Мадди подошла к перекрестку и подняла руку. Судьба над ней сжалилась и сразу послала свободное такси. Не оглянувшись, она уселась в машину.

Он долго смотрел ей вслед, продолжая стоять недвижимо после того, как машина свернула за угол. Он обоим им оказал огромную услугу, твердил он себе, снова и снова стараясь убедить себя в этом, вспоминая, какой маленькой и хрупкой она казалась в ярком свете фонаря.

Потом круто повернулся и зашагал прочь. Было уже далеко за полночь, когда он подходил к своему дому.

Глава 5

Мадди стояла на сцене у левой кулисы в ожидании реплики Ванды. Остальные танцовщики заняли указанные им позиции. Перед авансценой находился Макки и внимательно следил за репетицией. Помимо него в зале были помощник режиссера, осветитель, их помощники, аккомпаниатор и нервничающий композитор, рабочие сцены и тот, который всем этим руководил, — постановщик.

— Послушай меня, милочка, — сказала Ванда, исполняющая роль стриптизерши Морин Км ор, подруги Мэри, — ты только попусту тратишь время на этого парня. Ничего хорошего у тебя с ним не выйдет, можешь мне поверить, одни проблемы.

— Он-то как раз и решит все мои проблемы! — выкрикнула Мадди и направилась к несуществующему бару на пустой сцене. Она налила себе невидимый напиток, закинув голову, одним махом опустошила стакан и усмехнулась. — Он — тот билет, за которым я простояла в очереди всю свою жизнь!

— У тебя есть бриллианты, беби. — Ванда подошла к ней и провела пальцами по ее кисти, будто поглаживая браслет с бриллиантами. — Так вот, спрячь их в депозитный сейф, потому что, когда он узнает, кто ты такая, он сбежит прежде, чем ты успеешь…

— А он этого не узнает, — заявила Мадди. — Никогда не узнает! Ты думаешь, такой парень может зайти в эту жалкую нору? — Она с отвращением оглядела пустую сцену. — Говорю тебе, Морин, у меня появился шанс. Впервые в жизни.

Аккомпаниатор сыграл несколько тактов ее номера, но Мадди пропустила момент.

— Мадди! — вернул ее к действительности не терпеливый окрик постановщика.

Досадуя, что испортила сцену, она чертыхнулась.

— Простите, Дон.

— Ты работаешь только на пятьдесят процентов, Мадди. А мне нужно сто десять!

— Вы их получите. — Она потерла шею, где чувствовала боль от напряжения. — Только дайте мне минутку отдохнуть, хорошо?

— Хоть пять! — раздраженно крикнул он, так что танцоры смущенно поежились и только потом разошлись.

Мадди ушла за левую кулису и села там на ящик.

— У тебя что, неприятности? — спросила Ванда, присев рядом и оглядываясь, не слышит ли кто-нибудь.

— Я в бешенстве, что сорвала сцену.

— Ты знаешь, я не люблю лезть в чужие дела, но…

— У тебя вечно наготове это но.

— Ты уже почти неделю работаешь спустя рукава. Тебе нужно подтянуться.

Мадди не стала этого отрицать и грустно подперла голову рукой.

— Скажи, почему мужчины такие ослы?

— По той же причине, по какой небо — синее. Просто они такими созданы.

В другой раз Мадди рассмеялась бы, но сейчас только мрачно кивнула.

— По-моему, без них лучше.

— Намного лучше и спокойнее, — согласилась Ванда. — Правда, без них не так интересно жить. Это ты из-за своего парня переживаешь?

— Никакой он не мой, — вздохнула Мадди. — Но я все равно переживаю из-за него. Как бы ты поступила, если бы он целовал тебя так, будто не в силах от тебя оторваться, а потом вдруг оттолкнул в сторону, словно тебя и не было?

Ванда сильно растерла подъем стопы, затем подняла ногу, чтобы расслабить мускулы.

— Ну, я думаю, просто забыла бы про него. Или снова заманила, пока он не окажется на крючке.

— Я не собираюсь его ловить, — пробормотала Мадди.

— Зато, вижу, сама ты уже попалась. — Ванда растягивала другую ногу. — Заглотнула крючок и болтаешься на нем.

— Да уж… — Жизнерадостная по характеру Мадди тяжело переносила свое уныние. — Беда в том, что он это понял, только моя любовь ему не нужна.

— Может, лучше сначала разобраться, что тебе нужно.

— Да, но для этого нужно знать, в чем тут дело.

— Ты про него?

— Ну а про кого же? — грустно улыбнулась Мадди.

— Тогда бери пример со своей Мэри, — посоветовала Ванда и стала делать приседания. — Поступай так, как для тебя лучше.

Это казалось так легко и просто. Мадди хорошо знала, что это значит — поступать так, как лучше для тебя самой.

— Ванда, ты знаешь, в чем проблема тех, кто, как мы, всю жизнь занимается танцами?

Та уверенно отрезала:

— С ходу могу назвать хоть сотню, но сперва послушаю тебя.

— Дело в том, что нам некогда научиться, как вести себя с мужчиной. Когда другие девушки потихоньку выскальзывают из дома и едут кататься на машине со своими дружками, мы уже спим, потому что с утра пораньше нам нужно вскакивать и бежать на занятия. И вот я понятия не имею, как к нему подойти.

— А просто возьми и подойди.

— Как это?

— А вот так. Не бойся, сама иди к нему, не давай ему покоя, и он сдастся.

Мадди засмеялась и потерла подбородок.

— Думаешь, он не устоит?

— Никогда не узнаешь, если не попытаешься.

— Ты права. — Она встала с ящика и кивнула: — Абсолютно права. Идем. Ну, теперь я готова выдать Дону его сто десять процентов.

Они повторили диалог, но на этот раз Мадди вложила в него все свои переживания и страсть. Аккомпаниатор заиграл ее мелодию, и она с блеском исполнила свою арию. По сценарию между ней и Вандой следовала перепалка и драка. И она имитировала женскую ссору с таким задором и страстью, что все участники репетиции устремили на нее восхищенный взор, еще больше заряжая ее энергией.

Затем начался номер с кордебалетом, и Мадди продолжала танцевать с партнерами, так легко и стремительно летая и кружась по сцене, что никто не замечал ее затрудненного дыхания. Под конец она вихрем вылетела в центр сцены, торжествующе простерла руки вверх и в стороны, как учил ее отец, и замерла в этой позе, пока не стихла последняя нота музыки.

Кто-то бросил ей полотенце.

Снова и снова артисты репетировали эту сцену, отрабатывая каждое движение, уточняя мизансцены. Затем осветитель и помощник режиссера посовещались и попросили заново пройти всю сцену. На этот раз они ее одобрили и стали обсуждать следующую сцену. Во время минутного перерыва Мадди выпила апельсиновый сок и йогурт, после чего опять вернулась на сцену.

Она покинула зал только вечером. Компания танцовщиков направлялась в бар по соседству расслабиться и подкрепиться. Обычно с ними ходила и Мадди. Но сегодня она слишком устала и медлила на лестнице, не зная, на что решиться. Пойти ли домой и понежиться в теплой ванне или нагрянуть к Риду.

17
{"b":"142982","o":1}