Тишину раннего утра прорезал вой пожарных сирен, и Стар немедленно свернула к обочине дороги. Мимо нее промчались несколько машин и полицейский автомобиль — они устремлялись на вершину холма, откуда поднимался столб дыма. Встревоженная Стар последовала за мигающими огнями и резко затормозила у заграждений, которые успели выставить работники аварийной службы. С замиранием сердца Стар схватила блокнот и проверила адрес: так и есть — это дом, где живет няня ее крестницы.

— О Боже, — пробормотала девушка, выпрыгивая из автомобиля.

— Извините, мисс, но вам придется отойти назад, как и всем прочим, — произнес офицер, сдерживающий толпу зевак.

— Но...

— У вас есть особые права?

Особые права... Стар только сейчас осознала, что машинально захватила с собой фотокамеру с прикрепленным к ремешку журналистским удостоверением.

— Я здесь не по работе, я только хотела узнать, жива ли Ребекка Брэдли? Я ее крестная.

Офицер поколебался, потом, повернувшись, указал рукой. Рядом с машиной «скорой помощи» стояла девочка с заплаканным лицом. Она выглядела такой крошечной и беззащитной, что у Стар больно сжалось сердце.

Бедная Бекки! Она уже потеряла родителей, хватит с этой крохи страданий, упаси ее Бог от новой беды!

Полицейский прокашлялся.

— Можете подойти к ней, только не стойте на дороге, — предостерег он.

Но Стар, не глядя на него, уже спешила к девочке. Мать Бекки была ее самой близкой подругой, хотя в течение двух лет после рождения ребенка Стар виделась с ней всего три раза: профессия фотожурналистки заставляла ее по нескольку месяцев работать за границей. Ужасно, но о гибели Амалии и Сэма она узнала уже после их похорон. Это произошло полгода назад, но Стар только сейчас получила возможность вернуться домой.

— Не плачь, не плачь, пожалуйста, — повторяла какая-то пожилая женщина, склонившись над Бекки. — Не бойся, все хорошо.

Хорошо? Брови Стар взметнулись вверх. Она быстро приблизилась к машине и присела на корточки перед ребенком.

— Здравствуй, детка, — пробормотала она.

— Доктор Брэдли придет в ярость, если вы станете фотографировать, — нахмурилась женщина. — Он терпеть не может репортеров.

Стар вздохнула и засунула в карман свою карточку.

Ной Брэдли был дядей и опекуном Бекки. Со времени своего возвращения она два раза разговаривала с ним по телефону, но разговоры вышли довольно натянутыми. Лично они никогда не встречались.

— Вы, наверное, миссис Динсдейл? Я — крестная Бекки. Я звонила вам сегодня утром.

— О... мисс Грэнджер. — Покрытое морщинами лицо женщины порозовело. — Простите. Рада с вами познакомиться.

Стар коротко улыбнулась ей и сосредоточила все свое внимание на Бекки.

— Что случилось? — спросила она ласково.

Девочка несколько мгновений внимательно вглядывалась в нее.

— Китти, — сказала наконец она, указывая в сторону дома. — Принеси мне Китти.

В ее голосе слышалась очаровательная уверенность в том, что внезапно явившаяся незнакомка сумеет найти выход из положения.

— Ты играла с киской?

— Они были в детской, — вмешалась женщина, кивая на окно второго этажа.

Стар задумчиво взглянула вверх. Огонь еще не добрался до этой половины дома, по крайней мере пожарных там не было.

— Я...

— Бекки! — В следующее мгновение девочку подхватили сильные мужские руки. Человек был довольно высокого роста, и Бекки по сравнению с ним казалась хрупкой фарфоровой куколкой. Девушка встала, наблюдая за ними. Она подсознательно оценила и широкие плечи незнакомца, и чистый мужской запах, исходящий от него. Он прижал Бекки к груди и успокаивающе погладил ее по золотистым волосам.

— Не волнуйтесь, доктор Брэдли, Бекки не пострадала, санитары уже осмотрели ее. Она не успела надышаться гарью, — торопливо проговорила миссис Динсдейл.

Стар широко раскрыла глаза. Так этот человек и есть Ной Брэдли? Он казался полной противоположностью своему веселому, беззаботному брату. Сэм был светловолосым, склонным к полноте, у Ноя же темно-каштановые волосы и атлетическое телосложение, а главное, — он разительно отличался от ворчливого чопорного доктора в очках, созданного воображением Стар после их кратких телефонных бесед.

— Пусть она сама за себя скажет, миссис Динсдейл, — негромко произнес он. — Ты хорошо себя чувствуешь, Бекки?

К удивлению Стар, девочка повернулась к ней.

— Китти! — повторила она снова.

Доктор окинул Стар внимательным взглядом. Но она не сумела угадать, какое впечатление произвела на него — хорошее или не очень, и с легкой досадой поняла вдруг, что это ее задело. Образ жизни Стар и ее профессия не располагали к романам, а недолгое замужество доказало ее полную непригодность к семейной жизни. Так что нечего приходить в волнение только оттого, что глаза у Ноя Брэдли оказались добрыми и умными.

— Что еще за Китти? — спросил доктор.

— Кажется, в доме осталась кошка, — ответила Стар.

— Это соседский котенок, — пояснила миссис Динсдейл. — Бекки все время играла с ним, и я уже собиралась спросить у вас, не возьмете ли вы его насовсем.

— Дядя Ной, Китти, — плаксиво выговорила девочка.

— Доктор Брэдли, эта особа не докучает вам? — осведомился полицейский, с которым перед тем разговаривала Стар. — Она назвалась крестной вашей племянницы.

Ной прищурился. Ему следовало бы сразу узнать Стар — она была почти столь же знаменита, как и ее работы.

— Все в порядке. Мы... знакомимся.

Офицер кивнул и тактично отошел в сторону.

— Дядя Ной, Китти!

Настойчивый голосок девочки заставил его снова переключить внимание на племянницу. Странно, что малышка так разговорилась перед незнакомой женщиной. Его вообще многое удивляло в Бекки. Он быстро понял, что растить ребенка не так просто, как лечить его. Это было одновременно хлопотным, пугающим и увлекательным занятием. Он не собирался обзаводиться собственными детьми, но Бекки удалось пробраться в его раненое сердце. Сэма нет больше, но улыбка брата перешла к ребенку, оставшемуся после него.

— Дай-ка мне посмотреть на тебя, — пробормотал он, опуская Бекки на заднюю ступеньку автомобиля. На личике Бекки появилось досадливое выражение — совсем как у взрослой.

— Я здо'ова! Где моя Китти?

Чуточку помешкав, Стар отошла от них и направилась к ближайшему пожарному. Пока доктор Брэдли убеждается, что Бекки в самом деле не пострадала, она позаботится о ее любимой киске.

— Извините...

— Посторонитесь, мэм, — обернулся к ней пожарный.

Стар насупилась, услышав противное словечко «мэм». В свои тридцать два года она выглядит еще не настолько старой, чтобы к ней обращались подобным образом.

— Э... кажется, в доме еще осталась кошка.

— Мы уже проверили здание.

— Но...

— Очень жаль, но ничем помочь не могу. Если животное найдут, его, разумеется, вынесут.

И он жестом велел ей отойти. Удержавшись от дерзкого ответа, Стар пристально вгляделась в дом. Рядом с окном, по-видимому детской, росло большое раскидистое дерево с толстыми узловатыми ветвями, свисавшими через забор до самой земли.

Это же прекрасный шанс!

Стар набрала в легкие побольше воздуха и проскользнула за машину «скорой помощи». Влезть на дерево оказалось до смешного просто — все внимание пожарных было сосредоточено на западном крыле дома. Им было некогда следить за женщиной, которая сначала вскарабкалась в кузов старого пикапа, а потом, подтянувшись на руках, забралась на нижнюю ветку. Уже поднявшись достаточно высоко, Стар вдруг обнаружила, что ее любимая фотокамера так и висит на плече. Не то чтобы она ее особенно сковывала — камера побывала вместе со своей хозяйкой в разных переделках, и Стар давно воспринимала ее как часть собственного тела. Да и лезть на дерево — это совсем не то, что прятаться во время боя от пуль. И все же... Стар поморщилась от тянущей боли в плече. Не всегда удавалось спрятаться от пуль — ее последняя командировка в воюющую страну закончилась длительным пребыванием в госпитале.