Теперь она не сомневалась в его желаниях, которые он испытывал к ней. Правда, он не говорил о других чувствах, но у их брака иная основа. Он желал получить компенсацию за потерю яхты, и Мэдисон стала этой компенсацией вместо брата.

И, конечно, до настоящего счастья, как до Луны, печально размышляла она. Вина Кайла навсегда ляжет пропастью меж ними, даже если ей удастся обелить имя отца.

Каждая мысль о встрече с Джереми Майллсом вызывала у нее приступ дурноты, словно она вывалялась в грязи. Но иного выхода вывести этого мерзавца на чистую воду, кроме как сыграть в его мерзкую игру, она не видела.

В который уже раз Мэдисон обдумывала, а не сказать ли Деметриусу о вероломстве первого помощника? Но каждый раз сомневалась, поверит ли он ей. Джереми работает на Пакиса целую вечность, а у нее за спиной провинившийся отец, не говоря уже о поступке брата. Убедительно ли она будет выглядеть с подобной репутацией?

Мэдисон почувствовала, как Деметриус заворочался, теплое дыхание коснулось ее обнаженного плеча.

— Ты не собираешься гасить свет? — пробормотал он, покусывая девушку за шею.

— А мне можно оставить его? — мягко прошептала она, задрожав, когда его губы коснулись мочки уха.

Он легко повернул ее к себе и несколько раз поцеловал затемненную аллейку между грудей. Она вцепилась в черные кудри, когда он, наконец, добрался до секретного места меж ее бедер. Волны удовольствия одна за другой накатывали на нее, заставляя извиваться, задерживать дыхание и стонать. Вознесение к небесам во время экстаза было сверхскоростным.

Деметриус заглянул в расширенные от страсти глаза.

— Ты такая отзывчивая, думаю, я никогда не устану заниматься с тобой любовью.

— А как же Елена? — выпалила она, тут же пожалев о своей поспешности. Его лицо не дрогнуло, только глаза сделались колючими.

— Я бы предпочел отложить дискуссию на тему моих отношений с Еленой на время, пока мы не выберемся из постели.

Опустошенная и потерянная, лежала она в кольце его рук, в темном взгляде читалась суровость победы.

— Я тебя ненавижу, — сказала она, ее грудь вздымалась, каждый раз касаясь его рельефных мышц.

Губы Деметриуса изогнулись в злорадной улыбке.

— Полагаю, есть за что.

Следующим утром Деметриус проснулся раньше ее. Едва открыв глаза, Мэдисон нашла его одетым в деловой костюм, стоящим у кровати. От болезни не осталось и следа.

Она села, обернула простыню вокруг себя и уставилась на часы.

— Почему ты меня не разбудил?

— Не видел в том нужды.

— Ты уже выздоровел?

— Абсолютно. Что ты будешь делать сегодня?

— Не знаю. — Девушка оставила простыню в покое и подняла глаза вверх. — А что мне надлежит делать?

— Ты знаешь правила.

— Не брататься с персоналом, не флиртовать и не назначать свидания… Что-нибудь еще?

— Тебе следует пройтись по магазинам.

— По магазинам?

— Этот вид деятельности предполагает трату денег. Возможно, тебе понравится, большинству женщин нравится.

— Я не большинство… — начала она, но он прижал палец к ее теплым губам.

— Знаю, я уже слышал раньше — ты не похожа на большинство женщин. — В его голосе послышались иронические нотки. — Я позвоню тебе позднее. — Он быстро поцеловал ее в уголок рта и направился к двери.

Она скрестила руки на груди и показала ему язык.

— Веди себя хорошо, Мэдисон. Помни, я наблюдаю за тобой, — сказал он, не оборачиваясь.

В конце концов Мэдисон решила сделать то, что он предлагал, и отправилась по магазинам. Она размахивала направо и налево кредитной карточкой, которую предоставил ей Деметриус, пытаясь не содрогаться каждый раз от невероятности суммы, отмечая про себя, как бежит время. Она и оглянуться не успела, как утро пролетело.

Девушка отослала пакты с вещами на такси обратно в отель и бродила по городу, не зная, как провести остаток дня.

Ей пришла идея посетить Национальную художественную галерею и посмотреть бесценные полотна. Священная тишина здания после навязчивой суеты огромного города утешила ее. Затем она покинула обитель искусств, направилась к Ботаническому саду и скоро очутилась у того самого места, где меньше недели назад клялась Деметрису прожить с ним в любви и согласии всю жизнь.

Она стала ему женой — не бумажной, а настоящей, но, сколько это продлится? Как она может жить с ним, зная, что вина ее брата всегда будет висеть дамокловым мечом над их отношениями? Как она может продолжать быть ему женой, когда их брак — плод шантажа?

Мэдисон в волнении закусила губу. Она уже собиралась покинуть Гайд-парк, когда внезапно увидела Джереми. Он стоял на противоположной стороне, ожидая зеленого света, его холодные голубые глаза намеренно искали ее взгляда, и когда она, наконец, наткнулась на него, он расплылся в кривой улыбке.

Сначала она рассчитывала сбежать, но потом, осознав, что тем самым доставит ему еще большее наслаждение, решила сделать вид, будто они договорились о встрече.

— Привет, Джереми, — первой заговорила она.

— Всегда удовольствие видеть тебя, Мэдисон. — Его глаза лениво обшаривали ее. — Чашечку кофе?

— Только если ты заплатишь, — осмелела она. Мужчина проигнорировал колкость, взял девушку за руку и повел в кафе на краю парка. Она выдержала его фамильярность, чтобы не привлекать нежелательного внимания людей, и натянула на лицо доброжелательную маску с фальшивой улыбкой.

— Как продвигается твой план? — спросила она.

— Очень хорошо, — ответил он. — Деметриус ничего не подозревает.

— Деньги размещены?

— Сделка состоится утром. Завтра в это же время ты станешь очень богатой женщиной, хотя и ненадолго.

— А почему ты не размещаешь капитал на своем собственном счету?

— Ну, это же очевидно. — Он бросил на девушку скользкий взгляд. — Деметриус туда в первую очередь заглянет.

— Как долго ты собираешься хранить деньги на моем счету? — поинтересовалась Мэдисон. — Неужели ты нисколько не беспокоишься, что я могу прокутить их?

Его холодные, как у змеи, глаза впились в нее.

— Если хоть один цент пропадет, Деметриус немедленно будет оповещен о местожительстве твоего брата.

— А что я выиграю? — спросила она.

— Ты насладишься тем, что увидишь, как он сожалеет о женитьбе на тебе. Подходящая награда, не согласна?

Ее собственная клятва о моральном уничтожении Деметриуса Пакиса вдруг вызвала в Мэдисон приступ отвращения.

— Да. — Она старательно избегала смотреть своему собеседнику в глаза. — Буду наслаждаться каждой минутой.

— Хорошая девочка. — Джереми дотронулся до ее руки. — Я знал, что могу доверять тебе. В конце концов, у нас есть нечто общее — мы оба ненавидим Деметриуса.

О, как бы она хотела отрицать это!

— За что ты его ненавидишь? — спросила она после того, как на столе появились чашки с кофе.

Он откинулся на спинку и неторопливо помешал ложечкой горячий напиток.

— Он увел у меня любимую женщину. Причем она ему была не нужна. — Его лицо окаменело. — Он использовал ее, как любую другую женщину, которая ему приглянулась.

С этим едва ли поспоришь.

— Он сделает то же самое с тобой, если ты попадешь под его обаяние, — предупредил Джереми. — И когда он закончит играть с тобой, то выплюнет тебя, как косточку изо рта.

— Уверена, что я смогу устоять против его чар.

— Хорошо бы. Если он узнает о наших делах, наказание для тебя будет дьявольское.

— От меня он ничего не услышит.

— Надеюсь.

Повисло молчание.

— Я так понимаю, ты не боишься гнева вездесущего Деметриуса?

— Не боюсь, — ответил Джереми. — Когда он все узнает, я буду за тысячи километров отсюда.

Вот уж нет, если я постараюсь, подумала девушка.

— Он очень проницательный человек, — сказал она. — Он уже мог кое-что заподозрить.

— Не беспокойся, я спланировал все до мельчайших деталей. От тебя лишь требуется холить его и лелеять, пока я плету сети для большой рыбы.