– Уже немолодой человек. При ходьбе хромает. Волосы белые, – говорила Танина мать.

– Седой?

– Может, и седой. Не разобрала. Спрятался быстро.

– А что делал второй?

– Какой второй?

– Ну, второй мужчина… – Коротич взглянул на завмага, который беспокойно заерзал на стуле.

– Второго я не видела, – сказала Таня.

– А плащ на дереве висел! – закричал завмаг. – Сама же, Серафима, говорила – плащ…

– Плащ, верно, – кивнула женщина. – Маленький плащ. Не того, видать, который проволоку вешал.

К шалашу пошли вместе с Серафимой Кузьминичной и ее дочкой. Завмаг тоже пошел. Долго пришлось плутать по оврагам и зарослям. Старший лейтенант разорвал рукав, зацепившись за какой-то сучок. Он был зол на завмага, чувствуя, что дело не стоит выеденного яйца.

Седой хромой человек… Среди лазутчиков нет ни старого, ни хромого. Плащ маленький, а оба оставшихся в живых шпиона – высокого роста. Но окончательно он дал волю своим чувствам, увидав, что вся трава вокруг шалаша, который они наконец отыскали, помята и истоптана. Видно, здесь перебывало уже много народу.

– Это что? Не могли организовать охрану! – накинулся он на завмага, считая его виновником всех своих мытарств. – Посмотрите! Здесь теперь сам Шерлок Холмс не разберется.

Он заглянул в шалаш. Там никого не было.

– Морочите голову занятым людям, – ворчал Коротич, возвращаясь в село. – Привлечь бы вас к ответственности за всю эту кутерьму.

Придя в сельсовет, он начал звонить полковнику.

– Сигнал пустяковый, – сообщил старший лейтенант, услышав в трубке голос начальника. – Обитатели шалаша по описаниям не подходят…

Полковник приказал проинструктировать колхозников и возвращаться обратно.

Но старший лейтенант, даже не прощаясь ни с кем, сел в машину и махнул рукой шоферу:

– Прямо! В город!..

Вскоре после отъезда Коротича в сельсовет прибежала запыхавшаяся Таня:

– Тот… Длинный!.. По лесу ходит!..

Группа колхозников во главе с милиционером – участковым уполномоченным – бросилась к лесу. По пути к ним присоединялись односельчане. Прячась по кустам, они осторожно окружили место, указанное Таней. Но там никого не было. Тогда уполномоченный разделил колхозников на группы по два-три человека и послал их в разные стороны. Люди рассыпались по лесу и вскоре увидели неизвестного. Сильно прихрамывая, он шел к старому сараю, одиноко торчавшему на опушке.

Колхозники подоспели к сараю раньше хромого и на чердаке, за дверью, в стоге гнилой соломы устроили засаду. Едва только неизвестный открыл дверь, как на него словно рухнула крыша. Он и сообразить-то еще ничего не успел, а на него навалились, скрутили руки.

– Ага! Попался, голубчик!..

Незнакомец не отбивался, не отстреливался и даже не ругался. Он покорно дал себя связать и только изумленно таращил глаза.

– Обыскать надо, – сказал один из колхозников. – У него, может, за пазухой бомба!

– Да что вы, граждане! – взмолился незнакомец. – Какая бомба! Вы меня за кого-то другого принимаете!

– Знаем, знаем, какой ты «другой». Тот самый и есть. Шпион.

Молодой парень вытащил из кармана у незнакомца паспорт.

– Ишь, подделал как! – проговорил он, разглядывая документ. – И печати, и все – честь честью.

Старшина милиции взял паспорт и тоже стал разглядывать.

– Что-то не пойму. Паспорт нашим начальником выдан.

– Да местный я. Из Озерска. На работу тут устраивался, на карьер. А жить пока негде. Ну, я и поселился в шалаше.

– А проволоку зачем на дерево вешал?

– Какую проволоку? А! Это я шпагатик прилаживал. Плащ просушить.

– И плащ тоже ваш? – недоверчиво спросил милиционер.

– Мой.

– Не по росту как будто! – ядовито вставил парень.

– Материал такой, – с сожалением ответил задержанный. – Садится от стирки.

Хромого отвели в сельсовет, позвонили в районный отдел милиции и там подтвердили, что паспорт указанной серии и номера действительно выдан человеку, которого задержали колхозники.

– Значит, ошибка вышла, – возвращая документ задержанному, сказал старшина. – Извините.

Накинулись на Таню, на Серафиму, но больше всех досталось завмагу, который от стыда не знал, куда и деваться.

«Отравленную ручку» нашел Санька Пузырьков, ученик четвертого класса. Сам он взять ее в руки побоялся – а вдруг взорвется?! – и позвал на помощь своего верного друга Петьку Сазонова.

Петька прибежал тотчас же, оставив на крыльце недоделанной ветряную мельницу, которую он мастерил из кусочков дранки, чурбака и старого шурупа. Он-то, Петька, и установил, что найденный Санькой предмет – отравленная ручка, которую несомненно подбросили шпионы, сброшенные заграничным самолетом на парашютах.

– Надо в сельсовет бежать – сказать! – всполошился Петька. – Я побегу, а ты посторожи.

– Ишь какой! Сам посторожи. А вдруг она такая отравленная, что жуть!

– Трус ты, Санька! Чтобы отравиться, ею писать надо.

– Писать?

– А что! Шпионы – они специально так делают: подбросят ручку. Один попишет – и готов. Другой попишет – тоже готов… А то еще – стреляющие ручки есть. Специально шпионские. Ты ее возьмешь, а она трах – и нет тебя. Так что обязательно в сельсовет бежать надо.

– Вот я и побегу, – решительно объявил Санька. – Я нашел, я и побегу.

Неизвестно, чем бы закончился этот спор, если бы к двум приятелям не подоспел третий – пятиклассник Сеня Курочкин. Естественно, узнав, в чем дело, Сеня не мог согласиться ни с Петькой, ни с Санькой, потому что считал их мелюзгой.

– Эту штуку надо сперва обезвредить, – заявил он.

– А как?

– Бросить в старый колодец. Оттуда все равно никто не пьет.

– Да, а как бросить?

– Руками.

– У-у! Страшно…

– В лопух заверни.

Полчаса спустя проходивший мимо старого заброшенного колодца колхозный сторож Демьян Подковин увидел возле сруба ребят, которые занимались чем-то непонятным.

– Вы что же тут делаете, пострелята?!

От неожиданности ребятишки присели, а потом наперебой принялись объяснять, в чем дело.

– Это как же вы такое натворили! – сердито воскликнул Демьян. – А ну, как это и правда холера какая-нибудь? Почему в правление не сообщили?

– Сеня говорил – обезвредить надо, – объяснил Санька.

– Я вот обезврежу его хворостиной! Да и вас заодно!.. Стойте тут, никого к колодцу не пускайте!..

И сторож торопливо заковылял к сельсовету.

Вскоре о находке сообщили Кротову. Никто толком не знал, какую штуку нашли ребята, и таинственный предмет к приезду капитана госбезопасности превратился в устах колхозников в «ручную гранату». Нашлись, конечно, и скептики, которые уверяли, что ребятишки просто придумали какую-то игру, а старый Демьян навязался им в помощники. Однако Кротов отнесся к событию серьезно.

– Этот предмет надо во что бы то ни стало достать, – сказал он. – Может быть, и правда что-нибудь важное.

Но лезть в колодец никто не соглашался. Один из колхозников, впрочем, вызвался было, но жена так цыкнула на него, что он мигом раздумал. И все-таки почин был дан.

– Да что это мы, братцы, трусим, на самом-то деле! – закричал Демьян. – Будь я помоложе!.. Вот ты, Василий. Ты говоришь – ребятишки в игрушки играют. И я вроде у них в подмастерьях. Давай-ка слазай туда, достань, что они кинули.

– Мне это ни к чему, – сказал тот, к кому обратился сторож. – Кто ж его знает, может, и правда бомбу какую нашли…

Наконец несколько человек вызвалось лезть. Один из них, высокий, усатый, решительно выступил вперед:

– Я полезу. Тащи веревку.

Принесли веревку. Привязали к ней толстую палку. На эту палку усатый уселся верхом, и его начали медленно спускать вниз. Через несколько минут из колодца, словно из преисподней, послышался голос:

– Эй, братцы! Тащи наверх!..

Вытащили быстро.

– Ну что? Нашел?

– Нет. Надо воду вычерпывать. – Усатый был весь мокрый, грязный, облеплен тиной.