— Да? — Фернан внезапно свернул с дороги и вырулил на небольшую площадку. В открытое окно машины сразу ворвалось облако пыли. — Да, Джейн, я слушаю тебя. — Его голос прозвучал неожиданно серьезно, и хотя Джейн старалась изо всех сил сохранять спокойствие, ее начало трясти. — Должен признаться, что люблю понаблюдать за людьми, а сегодня у меня было для этого много возможностей. Ты очень интересный…

— Прекрати!

Она совершила ошибку, повернувшись к нему, и тут же застыла, увидев выражение его глаз — блестящих и немигающих.

Фернан лениво протянул руку к лицу Джейн, слегка коснулся подбородка, неспешно наклонился и прильнул к ее губам в нежном, успокаивающем поцелуе. Огонь желания сразу вспыхнул в ее крови, заставив закрыть глаза и отдаться сладкому чувству, пока до нее не дошло, что она делает. Широко раскрыв глаза, Джейн отшатнулась.

— Не надо… — прошептала она, дрожа.

— «Прекрати», «не надо», — тихо передразнил Фернан. — Однако твое тело говорит совсем другое, разве не так?

— Нет, не так! — Джейн отвернулась от него и прижалась к дверце; лицо ее горело. — А даже если и так, это просто химия, бунт гормонов! Это ничего не значит!

— Ах, химия? Но в таком случае это всегда должно происходить одинаково — независимо от партнера. Выходит, ты ощущала то же самое со всеми своими парнями? — вкрадчиво поинтересовался он. — Например, с Домиником…

— С Домиником? — Он что, с ума сошел? Совсем рехнулся? Какое вообще отношение имеет ко всему этому учитель Поля?! — Доминик никогда не был «моим парнем». Так же, впрочем, как и ты! — резко ответила Джейн. — И моя личная жизнь… — или отсутствие таковой, мысленно добавила она, — тебя не касается!

— Это верно, — спокойно произнес Фернан, откинувшись на спинку сиденья и сложив мускулистые руки на груди.

— И что же дальше? — спросила Джейн, когда молчание стало невыносимым. — Мы едем домой или нет?

— Нет! — отрезал он и завел двигатель.

— Нет?! — Ее голос сорвался на визг. — Что ты хочешь этим сказать?

— То, что пока не собираюсь возвращать тебя Норе и Пьеру, — ответил Фернан, выводя машину на дорогу. — Во всяком случае, пока мы не пообедаем.

— Но они ждут меня, — растерялась Джейн. — Кроме того, я не одета для обеда…

После того как он поцеловал ее, в голове Джейн все перепуталось, она никак не могла собраться с мыслями.

— Ты одета прекрасно. — Фернан окинул ее быстрым взглядом. — Во всяком случае, для меня.

— Фернан…

— Только обед, Джейн. — Его голос звучал ласково, убаюкивающе. — Тебе нужно поесть, и мне тоже. Так почему бы не сделать это вместе?

— Но…

— Я позвоню Норе и сообщу ей о наших планах, идет?

Джейн прекрасно сознавала, что ее согласия вовсе не требуется. Он снова все решил за нее! Что ей оставалось делать? Разве что выброситься на ходу из машины, подобно героине фильма тридцатых годов, на которую напал насильник? Но и обедать с Фернаном Джейн не собиралась. Она знала: это опасно так же, как играть с огнем. Но, с другой стороны, ей хотелось этого больше всего на свете! Похоже, она сошла с ума…

— Идет? — мягко, но настойчиво повторил Фернан.

А впрочем, почему бы и нет? Она провела четыре года в мучительной борьбе с самой собой, пытаясь примириться с прошлым, забыть измену Фреда, избавиться от воспоминаний, преследующих ее в снах.

Да, на какое-то время она потеряла уверенность в себе, достигла наивысшей точки отчаяния. Но Джейн день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем пересиливала себя. Убеждала, что когда-нибудь снова сможет работать с детьми, встретит кого-нибудь…

Так неужели она ничего не добилась? Неужели все ее усилия пропали даром? Ведь иначе она не боялась бы пообедать с Фернаном Тамилье… А она и не боится! Она просто не может позволить себе бояться!

— Почему бы и нет? — произнесла она вслух.

— В самом деле, почему бы и нет? — В его голосе сквозило явное удовлетворение.

Ответ на этот вопрос могла дать легкая дрожь, охватившая ее, и «гусиная кожа», которой она покрылась. Но Джейн решила не думать об этом. Улыбаясь и стараясь выровнять дыхание, она повторяла про себя: «Я молода, свободна, и это совершенно нормально — принять приглашение пообедать от симпатичного молодого человека. Это самое обычное дело на свете…»

— О, здесь так красиво! Это слишком роскошное место, Фернан, я же говорила, что не одета…

— Ерунда. — Он вел ее через галерею, залитую огнями сотен крошечных светильников; его рука лежала на ее талии, и это прикосновение было ласковым, но властным. — Здесь бывают самые разные люди — от королей до нищих.

Если и так, то совершенно ясно, в какую категорию попадаю я, подумала Джейн, входя в зал, убранный почти со средневековой пышностью.

Для визита к Рене и Мадлен она постаралась одеться со вкусом, но достаточно просто. На ней была белая шелковая блузка с длинными рукавами и темно-зеленые брюки — идеальный наряд для посещения приятелей, но никак не для обеда в таком месте — очень изысканном наверняка престижном.

Быстрый взгляд на столики, расставленные вдоль стен большого зала со сводчатым потолком, подтвердил ее опасения. Большинство женщин были в дорогих туалетах, хотя одежда мужчин варьировалась от вечерних костюмов до простых рубашек с открытыми воротами и джинсов. Тем не менее автостоянку заполняли исключительно дорогие машины.

Встретивший их метрдотель, как оказалось, знал Фернана, но Джейн уже была к этому готова. Они прошли к столику на двоих недалеко от танцевальной эстрады, но в достаточно интимном уголке, чему она была искренне рада. Это давало возможность расслабиться в стороне от посторонних взглядов и в то же время насладиться роскошью обстановки. Сверкали бриллианты дам, неслышно скользили официанты, музыка звучала негромко и нежно. Словом, посетители ресторана определенно принадлежали к той счастливой части человечества, которая никогда не смотрит на ценники и тому подобные мелочи.

— Ты часто здесь бываешь?

Уже задав вопрос, Джейн поняла, что он является избитым клише, но Фернан, похоже, этого не заметил.

— Сейчас нет. — Он как-то безучастно посмотрел на нее. — Но раньше бывал довольно часто.

Он имел в виду свою жену! Джейн покраснела, осознав, что совершила очередную бестактность. Ну конечно! Иветт, без сомнения, прекрасно вписывалась в здешнюю обстановку. Наверное, все головы поворачивались, когда они входили — ослепительно красивая женщина и властный, неотразимый мужчина… Джейн очень хорошо представляла себе их.

— Со своей женой?

Она сама не понимала, как вырвались эти слова, но было поздно: они вылетели наружу и повисли в воздухе между ними подобно живым существам.

— Да. — Фернан вовсе не пытался уклониться от ответа. — Она… Иветт любила бывать здесь.

— Правда?

Внезапно накатившая волна ревности была настолько сильной, что Джейн испугалась.

— А тебе здесь нравится?

Вопрос был задан спокойно, почти без эмоций, но Джейн почувствовала, что за этим скрывается нечто большее, чем простое любопытство.

Что ей ответить? Прошло несколько секунд, прежде чем Джейн поняла, что правильным ответом может быть только правда. Все очень просто. Она не Иветт и не Нора. Она — это она! И неважно, нравится она самой себе или нет…

Джейн прекрасно помнила, как, узнав об измене Фреда, посчитала себя самым никчемным на свете существом. А сейчас? Сейчас Джейн внезапно ощутила, что чего-то стоит. Поразительно, но именно здесь, в этом роскошном зале, она вдруг почувствовала, что нравится себе!

— Да, здесь очень… мило. — Джейн нарочно употребила это слово. — Я вообще люблю экзотику, а это здание, должно быть, очень старинное.

— Да. — Фернан внимательно посмотрел на нее.

— Но… — Она немного помедлила, прежде чем продолжить: — Но мне не слишком нравится, когда старинные здания переделывают под рестораны и тому подобное. Ведь так мы теряем частицу нашего прошлого! Ты меня понимаешь? — Ей вдруг стало неловко, и она поспешила объяснить: — Наше время какое-то ненормальное! Все кругом помешались на деньгах и власти, и никто не видит истинных ценностей.