– …потому что он умрёт! – закончил за него длинноволосый.

Ужас пригвоздил Пепе к месту. Внезапно он понял: эти двое читают его мысли! Боже, но кто они?

Ноги Пепе понесли его к выходу. Пистолет по-прежнему смотрел в грудь типа, сидящего за столом.

– Сиди… как сидишь… – прохрипел Пепе, с трудом выдавливая слова пересохшим ртом. Горло его превратилось в проржавевшую трубу, а слова – в камни, с грохотом прыгающие по этой трубе.

– Но куда же ты? – хмыкнул длинноволосый. – Мы же еще не поцеловались, приятель!

Он встал со стула и сделал шаг в сторону Сборцы.

И тут Пепе понял, что сейчас он действительно умрет, если промедлит хотя бы секунду. Он нажал на курок. Пистолет в его руке прыгнул, грохот выстрела раскатился под сводами зала.

Длинноволосый вздрогнул, словно наткнулся на невидимую стену, и опустил голову вниз. Посреди слова «Юви» чернела дыра. Он снова поднял взгляд на Пепе, и вдруг в его глазах вспыхнула ярость. Всепоглощающая, заставляющая Пепе почувствовать, как помимо воли опорожняется его мочевой пузырь!

– Я же сказал, что не люблю оружие! – тихо повторил длинноволосый.

Изо рта его выскочил длинный язык и облизнул губы. Послышался звук, похожий на трение наждачной бумаги о кирпич. Длинноволосый сделал еще один шаг в сторону Сборцы.

И тут Пепе понял, что это не люди!

Он завопил и принялся давить на курок пистолета, посылая свинцовый поток в тело идущего к нему существа. Он видел, как прыгает футболка на груди длинноволосого, как корчится его тело при каждом выстреле. Кусочки ткани и комочки серого воскообразного вещества вылетали из его спины, но длинноволосый всё шел – не останавливаясь, ухмыляясь и глядя в глаза Пепе Сборцы…

Наконец, патроны в «беретте» закончились.

Пепе всхлипнул и, опустив руку вниз, сделал последнюю попытку в отчаянном желании жить:

– Бъянки, ведь мы были знакомы с тобой два года! Это же я, Пепе Сборца!

Двойник Бъянки Гарроты холодно произнес:

– Твой друг умер два года назад. Ты сам стоял у его могилы… Или ты думаешь, что покойники могут оживать?

Секунду его лицо было похоже на резиновую маску манекена, и вдруг… он захохотал.

Длинноволосый, стоявший в метре от Пепе, растянул свои серые губы в стороны и принялся хохотать вместе с «Бъянки».

Глядя на изрешеченное пулями тело длинноволосого, Пепе понял, что сходит с ума, и вдруг ощутил, как отрывается от земли, – на его шее сомкнулись сильные пальцы. В последнем стремлении жить Пепе рванул эти пальцы, сдавливающие его горло, и обернулся назад. Пустые глаза девушки-подростка взглянули на него равнодушно и холодно. Пальцы сжались еще сильней – ноги дернулись пару раз, наконец, Пепе Сборца затих…

Когда девушка опустила безжизненное тело Пепе на землю, длинноволосый равнодушно посмотрел на него и вернулся к столу.

Некоторое время он разглядывал собственную грудь, усеянную пулевыми отверстиями: сухая плоть, похожая на воск, не кровоточила; края отверстий мелко подрагивали… Наконец, длинноволосый вздохнул:

– Его машина в кустах у дороги. От нее надо избавиться.

«Бъянки» кивнул.

– Он успел позвонить своему боссу, вечером его начнут искать, – продолжил длинноволосый, – к тому же, он сообщил номер «феррари», а это плохо. Жалко терять такую хорошую машину.

– А что делать с ним? – спросил «Бъянки», кивая на Пепе.

– Забавно, – пробормотал длинноволосый, не ответив на заданный вопрос, и сунул палец в одно из сквозных отверстий.

– Затянется? – спросил он «Гарроту».

– Да… Но что делать с ним?

Длинноволосый равнодушно посмотрел на мертвое лицо Пепе Сборцы – высунувшийся язык, выпученные, словно от удивления, глаза.

– Из него получится неплохой боец, – наконец, сказал он. – Позвони Франко, скажи, что вечером подвезем «клиента».

«Бъянки» хмыкнул.

– Убери его, – приказал девушке длинноволосый.

Когда та потащила труп в черноту прохода, он сказал:

– Вассах Гул!

– Вассах Гул! – ответил ему «Бъянки Гаррота»…

Джей Адамс проснулась с ощущением того, что во время сна ее вывернули наизнанку: голова раскалывалась и при каждом движении звенела, как надтреснутый колокол; по телу пробегал противный озноб; во рту было кисло.

Десять минут она провела в туалете. Тело просило воды, но не было времени, – позднее, когда Тревор уйдет на работу, она примет душ. Не сейчас…

Зевая, Джей поплелась на кухню.

Включив чайник в сеть, она приготовила тосты и сунула их в микроволновку. Руки дрожали. Взглянув в зеркало кухонного шкафа, она поморщилась: ну, и видок у нее! Впрочем, стоит ли удивляться? После вчерашней вечеринки у Пинсонов, где она заглатывала джиновые коктейли, как воду, этого следовало ожидать.

Из ванной раздался шум льющейся воды – Тревор включил душ.

Джей порылась в шкафу и нашла пачку таблеток. Две штуки бросила в рот, запила их водой и почувствовала, как быстрорастворимый аспирин попадает в желудок. Теперь он начнет работать…

Щелкнула микроволновка.

Джей вытащила тосты и положила их на тарелку. Затем выключила чайник. Достав банку «Пеле Инстэнт» (Тревор пил только растворимый кофе), приготовила ему чашку и опустилась на табурет, чувствуя, как волны озноба гуляют по телу. Это расплата за любовь к алкоголю, говаривала ее мать. Не пей слишком много, Джей, иначе потом тело сыграет с тобой злую шутку, вот увидишь.

Она видела. Точнее, чувствовала. За последние годы она чувствовала это много раз. «Пожалуй, что слишком много!» – мелькнуло вдруг у нее в голове.

Да нет, поморщилась Джей, с ней всё в порядке – всё в полном порядке…

Шум льющейся воды прекратился. Через минуту в кухне появился Тревор.

Муж у нее высокий, настоящий атлет, подумала Джей, разглядывая тело Тревора. Сейчас на нем были только короткие тренировочные шорты, и она могла видеть мышцы, перекатывающиеся под кожей, буграми облепляющие его руки и торс. У Тревора была последняя модель «Тоутэл Джима³», и он занимался на нем не меньше пяти раз в неделю.

– Ты как, нормально? – муж уселся за стол и, одним залпом выпив полчашки кофе, принялся за еду.

– Более-менее, – сморщилась Джей. – А ты?

– Сто процентов.

«Ну, да, – про себя Джей сквасила мину. – Знаешь свою норму – три коктейля за вечер и ни граммом больше!»

– А вот ты вчера немного перебрала. Не находишь?

– Нет. Всё было в норме.

– А мне кажется, ты все-таки перебрала. Сначала эти коктейли, потом целая бутылка текилы, которую вы с Софией прикончили в полчаса…

– Слушай, не заводись, Трев! – Джей сжала виски. – У меня и так голова раскалывается!

Тревор бросил взгляд на жену.

– Ну, ладно…

Некоторое время он ел молча.

– Слетаем на выходные в Париж? – предложил он вдруг, доедая второй тост. – Повидаемся с Милани?

Джей рассеянно двинула плечами.

– Давай, если хочешь.

– У тебя не было планов на выходные?

– Нет.

– Точно?

– Да.

– Тогда я беру два билета? Заскочу после обеда в аэропорт и возьму на субботний рейс. Идет? – он вопросительно смотрел на жену.

– Да. Отлично!

Тревор доел последний тост. Допив кофе, взглянул на часы и пошел одеваться. Джей убрала со стола и отправилась следом за ним…

Когда она вошла в спальню, муж завязывал галстук.

– Трев, ты до обеда не освободишься? – спросила Джей, разглядывая его со спины.

– А что? Я тебе нужен?

– У меня машина сломалась – я тебе вчера говорила. А мне нужно к Тифани в одиннадцать. Ты меня не подбросишь?

– К одиннадцати? – Тревор закончил возиться с узлом и взялся за пиджак. – Не знаю, Джей. Точно, не знаю… Я позвоню тебе в десять. Если получится, приеду; если нет, вызовешь такси. Хорошо?

Лицо у Джей сморщилось:

– Не люблю я такси.

– Ну, что делать, крошка? – Тревор придирчиво оглядел себя в зеркале. – Если я не смогу приехать, придется воспользоваться такси!