Он протиснулся мимо нее в коридор…

Стоя в прихожей, Джей смотрела, как муж надевает ботинки. Когда он закончил, она поправила ему сбившийся галстук:

– Не забудь позвонить.

– Обязательно. Ровно в десять, крошка!

Он поцеловал ее, хлопнув по ягодице.

– Увидимся!

Джей проследила, как Тревор отправился по дорожке от дома к стоящему у обочины «опелю». Вскоре он уселся за руль и махнул ей рукой. Через пару секунд серебристый «опель» Тревора Адамса заурчал двигателем и отъехал от дома.

Закрыв дверь, Джей вернулась на кухню.

Некоторое время она раздумывала над тем, что сделать сначала: выпить горячего кофе или залезть под душ? Решив, что кофе может и подождать, Джей направилась в ванную.

Сняв тапочки, она ступила на пол. Мраморная плитка была неприятно холодной. Джей поежилась. Потом отдернула пластиковую занавеску, на которой поблескивали капли воды, и принялась крутить кран. Вода хлынула вниз. Джей отрегулировала температуру.

Аспирин начал действовать – теперь ее голова не раскалывалась на части, но тело продолжал сотрясать противный озноб.

Джей скинула халат и стянула трусики. Перед тем, как залезть под струи воды, замерла перед зеркалом и некоторое время разглядывала свое отражение.

У нее была классическая фигура: узкие плечи и широкие бедра. Кожа смуглая, но не темная, еще эластичная. Шея свежая, без морщин. Многие женщины могли бы ей позавидовать – например, София, шею которой украшают два ужасных «кольца». Джей внутренне содрогнулась… Грудь у нее высокая, по-девичьи упругая; соски – чуть припухшие. Это от того, что она еще не рожала. Живот такой же упругий, не обезображенный послеродовыми морщинами. Джей повернулась боком – ягодицы аккуратно подтянуты.

Она вздохнула. Такому телу лежать бы где-нибудь на калифорнийском пляже или блистать на подмостках Бродвея, а не торчать в этом богом забытом Террено…

…Десять лет назад девятнадцатилетняя Джей Адамс (в ту пору Эдвери) уехала из родного городка в Лос-Анджелес. Безумная мечта юной девочки – покорить Голливуд. Она не могла предложить ему ничего, кроме своего молодого и сильного тела. Многоопытный монстр принял его, как и тысячи других тел. Бездушная махина киноиндустрии проглотила Джей Эдвери и отрыгнула обратно, наградив гонореей и тягой к спиртному. От гонореи она избавилась через год, тяга к спиртному осталась у нее навсегда.

Спустя три года Джей Эдвери вернулась домой – с рухнувшими мечтами, порядком проспиртованными мозгами циничной особы и формами, способными свести с ума любого самца в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет. Родной городок Джей Эдвери, Плэйсбери, расположенный на юге Аризоны, представлял собой обычное шахтерское поселение на семь тысяч человек. Никаких перспектив, никакой легкой жизни. Лучшей партией в Плэйсбери в ту пору был молодой Тревор Адамс – менеджер местной рудодобывающей компании. Джей Эдвери положила на него глаз и через три месяца женила на себе. Через год в Терренском филиале Аризонской горнорудной компании появилось вакантное место менеджера. Руководство компании предложило его Тревору. Адамсы перебрались в Италию.

Поначалу это был разительнейший контраст: выжженные солнцем пустыни Аризоны с красноватым песком, похожие на пустыни Марса, и цветущие благоухающими цветами холмы и долины Италии. Джей была в полном восторге – на время она даже забыла о пристрастии к алкоголю. На выходные они ездили в Рим и Париж, Венецию и Милан… Но через год острота новизны притупилась, и Джей снова потянулась к бутылке. Тревор, конечно же, видел, что происходит с женой, но относил это на счет ее одиночества. Ей просто не хватает друзей, думал он… Но со временем тяга жены к алкоголю стала волновать его в большей степени, особенно после того, как пару раз она напивалась на вечеринках друзей и устраивала мужу скандалы. Тревор считал, что у них нормальная семейная жизнь, и ему это было непонятно. Ему, но не ей.

Конечно, как муж, Трев был в полном порядке. Имея хорошую работу, он обеспечивал Джей, удовлетворяя все ее капризы, но вот в постели…

…Рот Джей скривила ухмылка – в постели до мужа Софии Тревору далеко!

Руки Джей пробежались по бедрам. Меж ног разлилось волнующее тепло – Алекс Пинсон был бесподобен в постели, а ее бритая «киска» всегда отзывалась на малейшее воспоминание о нем приятной пульсацией.

О, черт!..

Джей судорожно вздохнула и полезла под душ. Нужно остыть и избавиться от этого паршивого озноба, решила она. И от мыслей об Алексе.

Первые струи воды попали на кожу, охлаждая ее…

Через пятнадцать минут Джей вышла из ванной. Проглотив еще одну таблетку аспирина, выпила кофе и отправилась в спальню наводить маникюр…

В десять часов позвонил Тревор, сообщил, что заедет за ней. Сказав: «Жду», Джей положила трубку и вернулась к ногтям.

Через двадцать минут она подкрасила губы, наложила тени на веки и позвонила Тифани, предупредив ее, что подъедет к одиннадцати…

В половине одиннадцатого «опель» Тревора Адамса подкатил к дому. Джей вышла на улицу и, закрыв дверь на ключ, направилась к автомобилю мужа. Через минуту машина двинулась в сторону Пъяцца дель Фуоко.

Устроившись на сиденье, Джей открыла окно и, достав сигарету, не спеша закурила.

Из приемника неслась песня – что-то на итальянском. Джей понимала язык, но не любила его. Особенно ей не нравились эти песни с резкими, словно высеченными из мрамора, словами.

– Переключи, – попросила она.

– Не нравится?

– Ты же знаешь…

Тревор хмыкнул, глядя на исказившееся лицо Джей. Он знал, что жена не выносит итальянских песен. Ему самому они нравились. Он пощелкал каналами, и вскоре в салон машины ворвались «Джигси».

– Послушай, – Тревор говорил, не отрывая свой взгляд от дороги, – я разговаривал сегодня с Алексом. Знаешь, что он мне сказал?.. Они с Софией собрались провести этот уикенд в Париже! Представляешь, какое совпадение?

Джей кивнула. Она поняла: маленькая комбинация, задуманная, без сомнения, Алексом. Он намекнул Тревору, что неплохо бы съездить в Париж вчетвером – наверное, вчера вечером. Сегодня Трев сказал ей, что хорошо бы навестить его тетю в Париже, а вот сейчас говорит, что и Пинсоны собираются туда же – совершенно случайно… Всё ясно. Непонятно одно: как Алекс собирается остаться с ней наедине в Париже, если с ним будет его жена, а с ней – ее муж? Но, наверняка, какой-то план у него уже есть…

Докурив, Джей засунула в пепельницу окурок:

– Он тебе так и сказал, что собирается на выходные в Париж?

– Да.

– А что им нужно в Париже?

– Не знаю. Собираются в театр или по магазинам.

– Летят тем же рейсом, что мы?

– Десятичасовым, – кивнул Тревор, на губах его блуждала улыбка.

«Наверное, представляет, как завтра вечером пойдем в какой-нибудь ресторан,» – подумала Джей. Интересно, догадывается ли Трев, что его лучший друг спит с его собственной женой? Скорее всего – нет. Иначе бы реагировал на слова Алекса по-другому…

Они выехали из Рионе Нуово и покатили по главной улице Террено в сторону Вилладжо-Верде, где жила Тифани. Чем ближе они подъезжали к центру города, тем шире становилась улица, а поток автомобилей – плотней.

– После пяти я освобожусь, – сказал Тревор, поворачивая на тихую Виа Роза. – Заехать за тобой?

– Нет, не надо… Я не знаю, когда мы закончим.

– Во сколько тебя ждать дома?

– Трев, я же говорю, что не знаю! Часов в семь или восемь – как всё сделаем. Доберусь сама.

– Ладно…

Тревор хотел сказать что-то еще, но в этот момент на дорогу выскочил человек. Он появился на противоположной стороне улицы и бросился наперерез их машине.

Джей закричала.

Ехавший по противоположной стороне улицы коричневый «форд» принялся тормозить, отчаянно скрипя покрышками. «Форд» развернуло, и он встал поперек дороги, заехав передними колесами на тротуар. Тревор нажал на педаль тормоза, но расстояние между машиной и бегущим человеком не превышало трех метров – в следующую секунду «опель» ударил человека по ногам – тот взлетел вверх, как тряпичная кукла, пару раз перевернулся в воздухе и упал на асфальт…