Он вызвал охрану, и Векслера увели. Оставшись один в кабинете, Соловец снял трубку и набрал номер Контрабаса.

—  Здравствуйте, Павел Александрович,— сказал Соловец, когда Контрабас снял трубку,— это Соловец.

—  Здравствуйте, Олег Георгиевич.

—  Я допросил Векслера. Крепкий орешек. На угон мы его расколем, но покушение на вашего сына, боюсь, доказать не удастся.

—  Знаете что, Олег Георгиевич, я вам советую Векслера и второго отпустить.

—  То есть, как?

—  Давайте встретимся, и я вам все объясню...

Договорившись о новой встрече с Контрабасом, Соловец оделся и вышел в коридор. Там он встретил Ларина.

—  Ты чего так поздно тут делаешь? — спросил Соловец.

— А куда мне спешить? Я теперь холостяк.

—  Ну, до завтра,— простился с Лариным Соловец.

Ларин, в свою очередь, не спеша дошел до кабинета, одел пальто. Он вышел на улицу, сел в автобус. Перед тем, как идти домой, зашел в близлежащий магазин, купил там бутылку водки и пачку пельменей.

Дома он бросил в кипящую воду пельмени и открыл бутылку. Усталость, накопившаяся за эти дни, давала себя знать. За окном шел снег. Было одиноко.

Ларин наполнил рюмку, но в этот момент раздался звонок в дверь. Он подошел к двери, открыл ее. На пороге стояла Маша. Она принюхалась, улавливая запах варившихся на кухне пельменей.

—  Портишь желудок холостяцкой пищей? — улыбнулась Маша.

— А что остается делать?

—  Я принесла витамины.

—  Спасибо, Машенька, я уже стал забывать, какие они на вкус.

Ларин обнял жену, и ему показалось, что усталость и грусть улетают куда-то в снежную ночь.

Огромная квартира Кирилла Олегова была обставлена дорого и со вкусом. Олегов в халате прогуливался туда-сюда перед журнальным столиком и двумя креслами, в которых сидели двое мужчин. Один из них — Иван, владелец угнанной «девятки»,— нервно барабанил пальцами о ручку кресла. Второй — Андрей — был спокоен и молчалив, но во всем облике его чувствовалась какая-то мрачная сила.

Олегов был крупным наркодельцом, чей товар накануне Иван должен был продать, получив за него крупную сумму. То, что случилось, не укладывалось ни в одну из предполагаемых схем, и эта непонятность беспокоила Олегова.

—  Так,— сказал он,— давайте разберемся. Что, все-таки там произошло? Объясни мне, Иван.

—  В момент передачи денег машину с товаром угнали,— начал Иван,— но на соседней улице налетели менты и всех повязали.

— Кого же пасли менты? — недоумевал Олегов.— Их или нас?

—  А может, менты их случайно задержали?

—  Ну, так или иначе, ребят надо наказать. Займись этим, Андрей.

Андрей едва заметно кивнул головой. В этот момент раздался телефонный звонок. Олегов снял трубку. На другом конце провода был Контрабас.

—  Пацанов, которые пытались взять ваш товар, завтра в час выпустят под подписку о невыезде из Двенадцатого отделения.

—  Кто это говорит? — спросил Олегов.

—  Доброжелатель,— раздалось в трубке. Затем последовали короткие гудки.

Олегов положил трубку и пару минут молча оценивал услышанное.

—  Интересно...— проговорил он.

На следующий день без пятнадцати час в кабинет Соловца, где кроме майора находился Ларин, ввели Векслера и Бондаренко.

—  Мы внимательно изучили ваши показания,— сказал Соловец,— и нашли их убедительными.

Услышав это, угонщики удивленно переглянулись.

—  Благодарим вас за помощь следствию,— продолжил Соловец,— приносим извинения за доставленные неудобства.

—  Ну, что вы, мы прекрасно понимаем! — стараясь не фальшивить, пропел Векслер.— Я знал, что справедливость восторжествует.

—  Всегда рады помочь нашей милиции,— поддержал его Бондаренко.

—  До окончания следствия,— продолжил Соловец,— вы можете понадобиться, как свидетели.

—  Фоторобот составить,— дополнил Ларин.

—  Поэтому,— закончил Соловец,— вы отпускаетесь под подписку о невыезде. Распишитесь, пожалуйста.

Векслер и Бондаренко с готовностью расписались в бумагах.

Спустя десять минут они, радостно улыбаясь, вышли на улицу. Однако улыбки на их лицах сразу же исчезли без следа. Угонщики увидели на другой стороне улице три джипа, рядом с которыми стояла группа людей с каменными лицами. Среди них был подчиненный Олегова Андрей.

Векслер сразу вспомнил найденный в угнанной им машине героин, и ему стало все ясно.

—  Я, кажется, забыл свои сигареты,— сказал он, поворачивая обратно в отделение.

—  А я — зажигалку,— подхватил Бондаренко, который уже тоже все понял.

Угонщики вбежали обратно в отделение. Дежурный Чердынцев попытался их остановить.

—  Вы что здесь шляетесь! — прикрикнул он.— Это не проходной двор!

—  Нам к товарищу Соловцу,— стал объяснять Векслер.

—  Нет его! — отрезал дежурный.

— Да мы только что от него вышли,— взмолился Бондаренко.

В это время в коридоре появился сам Соловец.

—  Олег Георгиевич,— позвал его Векслер,— нас к вам не пускают!

—  А что вы тут делаете? — удивился Соловец.— Я же вас отпустил. Идите домой.

—  Мы хотим сделать заявление,— сказал Векслер.

—  Ну, пойдемте,— ответил Соловец.

Вновь вся компания оказалась в кабинете Соловца.

— Слушаю вас,— сказал он.

—  Гражданин следователь,— решился после паузы Векслер,— мы берем на себя угон.

—  Хорошо, явку с повинной мы оформим,— отреагировал Соловец,— но причин для вашего ареста я не вижу. Вы сознались добровольно, поэтому мне достаточно взятой с вас подписки о невыезде.

—  Что же может послужить поводом для нашего ареста? — стал допытываться Векслер.

— Вы должны оформить явку с повинной не только на угон машины, но и на покушение на убийство Виктора Левитина. Вы согласны?

Векслер глубоко вздохнул.

—  Давайте бумагу,— сказал он.

В тот же день Ларин пришел в автосалон на набережной и зашел в кабинет Боровикова.

—  Здравствуйте,— сказал Ларин.

—  А, товарищ капитан, здравствуйте! — Боровиков встал из-за стола и шагнул навстречу Ларину.— Надумали приобрести что-нибудь?

—  Да, надумал, но мне нужен будет ваш совет.

—  Пойдемте в зал.

Они прошли в зал и стали прогуливаться вдоль длинного ряда машин.

—  Вам подешевле или подороже? — спросил Боровиков.

—  Вот эта подойдет. Прокатимся?

— С удовольствием.

Ларин сел за руль новенькой машины, и они с Боровиковым покатили по улицам города. Вскоре машина оказалась на Васильевском острове возле Двенадцатого отделения милиции.

—  Ну, как машина, нравится? — улыбнулся Боровиков.

—  Хорошая машина,— кивнул Ларин.

—  Составим акт купли-продажи в магазине?

— Да, составим акт,— согласился Ларин.— Только другой акт и в другом месте.

С этими словами Ларин вынул из кармана наручники...

Через несколько дней Соловец, Ларин, Казанцев, Дукалис, Волков и даже Петренко дружно отправились в клуб «Джи Эф Си», где в этот вечер играл старший Левитин-Контрабас. Во время перерыва музыкант подсел за столик, где оперативники пили пиво.

— Как ваш сын, что говорят врачи? — спросил Соловец Контрабаса.

—  Врачи говорят, что через две недели будет на ногах,— ответил Левитин.

—  Поздравляю,— сказал Соловей.— А что же вы нам сразу же ничего не сказали про наркотики в машине? Мы бы и курьеров взяли.

—  Олег Георгиевич, мы с вами играем в разных оркестрах,— улыбнулся Контрабас— Кстати, мне пора на сцену...

Вскоре в джаз-клубе вновь зазвучала музыка.