– И-их, ворвань кислая!

– Уймитесь, каторжные!

– Костоглоты!

– Не задразнишь!.. У рыбака голы бока, зато уха царска.

– Духа казачьего в вас нет, мякинники!

– А вы – блинохваты! [64/65]

– Не бранись, ребята, играй в одну руку.

– Будя шуметь! От шаты-баты не станем богаты.

– Там нам будет кормно. Поживем, отдохнем, кровью соберемся, а далее видно будет.

– Обещают бычка, а дадут с тычка, и пойдем утремся.

– Правда твоя, Лукашка, с купцами нам рыбы не едывать, – костями заплюют.

Слово за слово, зуб за зуб.

Двое раздрались, остальные бросились разнимать, и пошла потеха, только клочья полетели. Мамыка сбычился и отошел к старикам: по силе ему не было ровни во всей ватаге, в драку бурлак никогда не ввязывался, после того как однажды чуть не убил человека – в лоб пущенным с ногтя – медным пятаком.

Старики посмеиваясь глядели на побоище, посасывали трубки, а иной еще и покрикивал:

– Ругайся на стану вволю, бейся дома досыта, чтоб в походе жить нам в ладу да в миру.

Долго пришлось старикам ждать, пока драчуны утихомирятся. Мартьян поднял руку и призвал:

– Будя, товариство! Думай во весь ум, что нам делать и как нам быть?

Гулебщики потирали шишки на головах, щупали разбитые носы и понуро молчали. Превеликие умельцы кистенем бить, на игрища и на хитрости горазды, которые и на работу слыли валкими, а языки у всех были привешены криво.

Иван Бубенец, с казачьей стороны, зыкнул:

– Плыть!

Бурлаки опять заспорили!

– Не плыть!

Казаки в один голос:

– Плывем, плывем!

Мамыка:

– Думай не думай, сто алтын не денежки... Плыть так плыть!

– Поплыли!

– Атамана за бока!

Повременив и послушав голоса, Мартьян сказал:

– Всяк своей голове хозяин. Вольному воля, бешеному поле, удалому легкий путь... Кто с нами – гуртуйся ко мне, кто не с нами – отходи прочь.

Закачались, зашумели, как камыш под ветром.

Иные отошли было, но поглядели друг на друга, поскребли затылки и вернулись в общий круг.

– А коли плыть, – опять приступил Мартьян, – то надобно нам выбирать коренного атамана на камский поход. Кого похотите?

– Ярмака!

– Ярмака на круг!

– Хорош, сулил за него черт грош, да спятился. [65/66]

– Никиту Пана, умен...

– И умен, да неувертлив, сам себе на пятки навалил.

Гогот подобен залпу.

– Нам хитрого да погрознее.

– Ивана Кольцо.

– Долой Кольцо! На него надёжа, как на старого ёжа.

– Запивоха и до баб ходок. В Астрахани кинжал и последние штаны с себя пропил. В Дубовку к нам без штанов прибежал. Хо-хо...

– Мещеряка в атаманы.

– Не гож, не гож! Не ходить нам, казакам, под гусаком бурлацким.

– Ярмака!

– Ярмака-а-а!..

Мартьян:

– И я мыслю – Ярмака. Люб или не люб?

– Люб!

– Гож!