Он услышал ее, обернулся и стал смотреть, как она спускается по ступенькам. Она смутилась и внезапно ощутила, как сексуально выглядел Алек.

Он загорел за это время, из его глаз исчезло напряжение. Волосы стали длиннее, и, это ему очень шло.

Если бы не повязка и палка, он бы выглядел здоровым и сильным, способным сразить дракона.

Да вот только драконов в своей жизни мы с ним придумали сами, с грустью подумала она.

— Давай не будем там долго засиживаться, — попросил Алек.

Она удивилась и кивнула; ее настроение улучшилось. Он так же хотел быть с нею, как она — с ним?

— Прекрасно. Только ведь неудобно взять и убежать.

Он вскинул бровь.

— Почему? У меня может сделаться приступ головокружения.

— Не получится, — ответила она, еле сдерживая смех из-за его игривого тона. — Тебя заставят полежать там, пока он не пройдет, а это быстро не бывает.

— Тогда тебе захочется спать, и ты скажешь, что тебе требуется срочно пойти домой и лечь в постель.

Как страстно она желала, чтобы «лечь в постель» означало снова спать вместе с Алеком! Ей не хватало его ночью. Не хватало той близости, какая была у них в первые месяцы их совместной жизни.

Пока они шли к коттеджу Симпсонов, Сара раздумывала, а не стоило ли ей приложить больше усилий, чтобы он проводил отпуск с нею? То, что она отобрала его сотовый телефон, помогло. Алек еще должен попросить отдать его.

И он не ходил в гостевой офис ни вчера, ни сегодня.

Сара была поражена его странным поведением, но не успела обдумать, что из этого следует. Их встретили пожилые супруги, и уже очень скоро они сидели под деревьями, где воздух был напоен ароматом жарившейся свинины.

В течение вечера Сара часто ловила на себе взгляд Алека. Один раз она в немом вопросе подняла брови, но он лишь покачал головой и отвернулся.

Был уже одиннадцатый час, когда они вернулись к себе. Саре понравилось у Симпсонов, Алеку, кажется, тоже. Она убедилась в том, что он может не упоминать о работе.

— Они милые, верно? — спросила она, когда он включил свет.

— Да. У них, видимо, много общего, как ты думаешь?

— Полагаю, да. Мне понравилось, как они говорили о своих семейных традициях.

— А как ты думаешь, Сара, у нас есть что-нибудь общее? — спросил он.

Она помолчала, опершись о перила.

— Мы не слишком старались, верно, Алек? — с сожалением заметила она. — Мы оба уже успешно работали, когда поженились, и оба пытались жить так же, как жили раньше. К тому времени, когда я поняла, что требуется нечто другое, было слишком поздно.

Она села на ступеньку, опершись локтями на колени и положив подбородок на ладони.

— Нам, наверно, следовало давно познакомиться с Симпсонами или с похожими на них людьми. С кем-то, кто дал бы нам совет. — Она задумалась на минуту. — А что касается общего, то мы любим вместе рыбачить.

Он пожал плечами, продолжая смотреть на нее.

Она наморщила нос, словно вот-вот заплачет.

Неужели у них нет ничего общего, ничего такого, на чем можно построить совместную жизнь? Она любила его! Хотела прожить с ним всю жизнь. Разве это так уж невозможно?

— Мы могли бы отправиться завтра. А если твоей лодыжке станет лучше через день или два, мы могли бы пойти в главный корпус позавтракать и побродили бы по воде у пляжа. Там мелко и вода теплее на пару градусов, чем в самом озере.

Он покачал головой.

— Я уезжаю, Сара.

У нес замерло сердце.

— Уезжаешь? Когда?

— Послезавтра. Я должен быть на приеме у врача на следующий день.

Она смотрела на него.

— Но ты ведь вернешься, да? Уайатт зарезервировал это место на три недели. У нас еще есть уик-енд.

Не слыша ответа, она вскочила.

— Нет, ты, конечно, не вернешься! Зачем тебе опять приезжать сюда? Ты будешь в Бостоне, зайдешь в свой офис, начнешь заниматься своим неожиданным свидетелем, применяя новую стратегию, и вернешься к обычному своему укладу жизни. — Она повернулась, взбежала по лестнице и захлопнула за собой дверь спальни. По мере того как ею овладевала злость, желание плакать исчезло. Как она могла быть настолько глупой, что подумала, будто у них есть шанс для совместной жизни, будто Алек изменился, только потому, что на день забыл о работе? Она мерила шагами маленькое пространство комнаты, и гнев ее рос. Гнев или грусть из-за утраты будущего, которое в последние несколько дней так заманчиво маячило перед нею?

Она остановилась и сделала глубокий вдох. У нее осталось только завтра. Один последний день. А потом пустота одиночества.

Зашевелился ребенок, и она легонько похлопала по животу.

— Если нам осталось только завтра, это будет самый лучший день! — торжественно пообещала она.

Рано утром следующего дня Сара проскользнула через холл и постучала в дверь Алека.

— Хм? Что? — Дверь широко раскрылась. У Алека был очумелый вид. — Что? Ты в порядке, Сара?

Она улыбнулась, глядя на него, и вновь поразилась его сексуальности.

— Да. Пора на рыбалку. Лучше всего ловить рыбу на рассвете, так ведь?

Он провел рукой по волосам. Несмотря на все усилия, она не могла оторвать взгляд от спутанных темных волос на его груди. Пижамные штаны опустились ему на бедра. Она с усилием встретилась с ним взглядом.

Потом, не в силах остановить себя, потрогала кончиками пальцев его грудь. Всего один раз.

Он схватил ее руку и обнял ее. К ней прижалась эта теплая грудь, и он опустил голову, чтобы накрыть губами ее губы. Он был теплым и сексуальным, и она хотела его больше всего на свете.

Ее щекам была знакома и приятна его утренняя щетина. Его губы были убеждающими и властными, и она со всей страстью ответила на его поцелуй. Она любила этого мужчину.

Он медленно оторвался от нее и посмотрел ей в глаза.

— Я не хочу завтракать, не хочу идти на рыбалку, — заявил он своим низким, хриплым, пленительным голосом.

Если бы только она осмелилась предложить альтернативу завтраку — пойти вместе в постель и провести в ней целый день.

А почему нет? Они все еще женаты. Больше двух недель были друг с другом. Целовались, смеялись, танцевали, пережили приключение. Почему же не совершить последнее приключение — последнее в жизни?

Ее глаза смотрели в его глаза, ее сердце замерло. Как она сможет? Ведь если предложить такое, пути назад не будет. Он настороженно смотрел на нее, и выражение его лица менялось. В его глазах вспыхнуло желание. Может быть, ей и не нужно ничего говорить? Может быть, он уже знает?

— Сара? — тихо позвал он.

— Если ты не хочешь идти на рыбалку, чего же ты хочешь?

— Вот этого. — Он поцеловал ее, так прижимая к своей груди, как будто она была всем в его жизни, и надо было держать ее крепко, чтобы не отняли.

Может быть, она сумеет показать ему, как многого он лишится в жизни, предпочитая работу всему на свете?

— Давай, Сара, выясним, что у нас общего, — произнес он у ее губ, медленно повернулся и повел ее к смятой постели.

Она попыталась запечатлеть в памяти каждое движение, каждое касание его пальцев, чтобы потом на протяжении лет вновь переживать сегодняшнее блаженство. Они медленно опустились на кровать, обнимая друг друга.

— Я хочу тебя, Сара, — пробормотал он у ее горла, и его поцелуи вызвали трепетный восторг.

Я люблю тебя, молча отвечала она, стараясь показать ему все, что она испытывала.

Солнечное тепло, проникающее сквозь высокое окно, смешивалось с жаром, идущим от тела Алека. Его губы делали с нею ужасные вещи, заставляя вспомнить ночи, смятые простыни и страстную любовь, которой они предавались, когда только что поженились.

У нее навернулись слезы, когда она подумала о прошлом и о том, как они разошлись. Нет, она не могла допустить, чтобы у них все разрушилось. Она упивалась его прикосновением.

Она прошлась руками по его коже, наслаждаясь своим правом мучить, ласкать, поглаживать. Ее охватило пламя, и только этот мужчина мог удовлетворить ее желание.

Однако вместо того, чтобы удовлетворить его, он все разжигал это пламя. С каждым поцелуем ее чувства все больше выходили из-под контроля. Каждое легкое прикосновение его пальцев к коже окатывало ее волной утонченного наслаждения. Наконец напряжение достигло опасного уровня, она не смогла больше сдерживаться, и в следующий момент все в ней взорвалось от жара, удовольствия и любви.