Вчера вечером, перед тем, как ложиться спать, я еще раз зашла на его страничку и списала номер телефона. Теперь он хранился в записной книжке моего мобильного. Раз уж Гена не реагировал ни на какие попытки познакомиться виртуально, надо было действовать решительно, атаковать его в лоб. Например, взять и позвонить.

Конечно, такие вещи легки только на словах. Вечером звонить я не решилась: вдруг уже спит! Утром тоже: вдруг еще спит! Потом надо было идти на работу, получать листовки, заниматься их раздачей… В общем, оказалось не до того. А вот теперь я подумала: не устроить ли обеденный перерыв? Не позвонить ли Геннадию прямо сейчас?

Купив в ближайшем ларьке мороженое, сунув продавщице несколько листовок и поспешив скрыться, пока она не поняла, что к чему, и не заругалась, я нашла свободную скамейку и достала телефон. Пролистала записную книжку… вот он, Геночка! Так у меня и записан. Что ж, нажать «вызов» сейчас или чуть подождать?

Я отложила звонок. Потом вновь отложила. Затем представила, о чем буду говорить с Ищенко. Набросала на бумажке кратенький конспект. Нажала кнопку вызова… и почти сразу же сбросила звонок. Нет, решиться на телефонный разговор с Геной было просто невозможно! В итоге я отправила ему анонимное СМС: «Давай дружить!» и вернулась к работе, с минуты на минуту ожидая ответа.

Прошло полчаса. Ищенко молчал. Листовки, как и прежде, не расходились. В надежде поскорее от них избавиться я решила переместиться к метро: там же все-таки народу побольше.

Надежды не оправдались. Выход из подземки был буквально оккупирован промоутерами. К каждому пассажиру, покидающему метро, одновременно бросались по три-четыре человека со своими листовками, скидками и «специальными предложениями», так что мне конкурировать с ними было не под силу. По правде сказать, я не раз и не два бывала на этой станции, но раздатчиков рекламы как-то не замечала. Видимо, они были для меня пустым местом. Так же, как теперь я – для большинства прохожих.

А вот для рекламщиков, которые не собирались никому отдавать пятачок у метро, я очень даже существовала. Два раздававшие бесплатную колу мальчика в синих рубашках, девушка, предлагавшая всем обменять свою жвачку на «Орбит», тетка с социологическим опросом по стиральным порошкам, бабулька с листовками про пластиковые окна и негр в красных шароварах, рекламировавший ресторан «Тарас Бульба», явно не были расположены принимать меня в свою компанию. Им и так было тесно. Впрочем, какое-то время я все же пыталась приставать к вышедшим из метро людям и совать в их руки, занятые колой, жвачкой и разнообразной макулатурой еще и свои бумажки. Это продолжалось до тех пор, пока широкоплечий афроукраинец не подошел ко мне и не проговорил спокойно-угрожающим тоном:

– Слушай… Шла бы ты отсюда…

Я двинулась (вернее, заковыляла) на прежнее свое место, но тут начался дождь. Укрыться было негде: листовки раздавать надо во что бы то ни стало, когда эта морось закончится – непонятно, а заниматься рекламой под крышей постороннего магазина или кафе мне, понятное дело, не разрешат. Помокнув минут пять, я поняла, что все. С меня хватит!

Выбросила листовки в мусорный бачок, сняла туфли и по лужам потопала к Таньке.

Танька работала в продуктовом, в паре кварталов от того места, где тусовалась я со своими «косметическими» бумажками. Стоило только переступить порог магазина, как послышался ее громовой голос:

– УВАЖАЕМЫЕ ПОКУПАТЕЛИ! СЕГОДНЯ У НАС ПРОХОДИТ АКЦИЯ ОТ ПЕЛЬМЕНЕЙ «ИЗРЯДНЫЕ»! ПРИ ПОКУПКЕ ПЕЛЬМЕНЕЙ «ИЗРЯДНЫЕ» ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ПРИЗЫ И ПОДАРКИ ОТ ПЕЛЬМЕНЕЙ «ИЗРЯДНЫЕ»!

Татьяна стояла у самого входа, наряженная в дурацкое платьице с рюшечками а-ля фарфоровая статуэтка и нелепый белый фартучек. Учитывая небольшой рост и плотное телосложение подруги, на ней этот прикид смотрелся особенно удручающе. «Ей бы оборок поменьше, да цвет голубой или синий, да юбочку подлиннее – вот тогда получилось бы симпатично», – подумала я неизвестно почему. На прилавке перед Танькой, явно сооруженном наспех, располагалась непрезентабельная пластмассовая тарелочка, с которой на покупателей глядели несколько клеклых пельмешков.

– Привет! – сказала я, по-свойски расположившись возле продвигательницы «Изрядных». – Ну что, как делишки? И кстати, что за ерунду ты объявляешь? На фига повторять название пельменей каждые три секунды?

– Думаешь, мне это нравится? – фыркнула Танька. – В фирме такой текст дали. Они там считают, что чем чаще повторять название продукта, тем эффективнее реклама, хе-хе. Хотя по мне, это все так бестолково звучит… УВАЖАЕМЫЕ ПОКУПАТЕЛИ!..

– А что за подарки? – спросила я, дождавшись окончания очередной серии лозунгов и пронаблюдав, как серьезный дяденька в шляпе деловито накалывает пельмень с Татьяниной тарелочки на зубочистку и отправляет себе в рот.

– Ну как, вкусно? – расплылась в улыбке подруга, заискивающе глядя на покупателя. Дождавшись, когда тот уйдет, она тихо ответила: – Так… Ничего интересного. Ручки, майки, кружки.

– Покажи.

Татьяна вытащила из-под прилавка мятую футболищу то ли 58-го, то ли 60-го размера с изображенным на груди гигантским пельменем.

– Ну и барахло! – шепнула я. – И кому только нужна эта ерунда?

– Была бы кому нужна – бесплатно не раздавали бы! – деловито отозвалась продвигательница «Изрядных». – Сама-то не на месте почему? Все раздала, что ль?

– Ну… Вроде того. Да как-то, знаешь ли, замаяла меня эта работа! Все не то…

– Ну кто бы сомневался! – И Татьяна почему-то успехнулась. – УВАЖАЕМЫЕ ПОКУПАТЕЛИ! СЕГОДНЯ В МАГАЗИНЕ ПРОХОДИТ АКЦИЯ…

Подруга как раз говорила свою речовку, когда к прилавку подкатил какой-то подозрительного вида паренек и начал отправлять пельмени в рот один за другим.

– Эй ты, что творишь?! – закричала я, первой сообразив, что к чему.

– Так пельмени же бесплатные, ха-ха! – ответил парень и продолжил уплетать за обе щеки.

– Охрана!!! – заорала Танька, договорив свою речь про призы и подарки. Похоже, она уже так привыкла ее тарабанить, что не могла остановиться на середине.

Двухметровый бугай, до сих пор зевавший возле магазинной двери, уже направлялся к нарушителю спокойствия. Оглянувшись на него, обжора быстро запихал в рот три из четырех оставшихся пельменей и попытался разжевать их.

– Ну что, Мурка вкусная? – ехидно и как-то неожиданно для себя поинтересовалась я.

– Это Жучка придает ей такой неповторимый аромат, – поддержала Татьяна.

Парень судорожно закашлялся. В течение следующей минуты мы наблюдали, как охранник помогает ему, не очень хорошо себя чувствующему, покинуть торговую точку.

– Слушай, они правда из собаки? – поинтересовалась я, когда оба скрылись из виду. – Что, действительно такие невкусные?

– Да кто их знает… Я не пробовала…

Танька задумчиво посмотрела на последний оставшийся пельмень, а потом отправила его в рот.

– Ну вот, – сказала она, грустно глядя на пустую тарелку, – придется теперь супервайзеру звонить, чтобы еще отварили.

Звонить супервайзеру не пришлось. Наталья Михайловна, злейшая тетка из агентства, которой было поручено следить за нами, выросла словно из-под земли в следующую секунду после того, как Татьяна вспомнила про нее. Мадам была явно не в настроении.

– Это что такое?! А это что такое?! – зашипела она, тыча пальцем сначала в пустую пластмассовую тарелочку, а потом на Танькину щеку со спрятанным за нее недожеванным «Изрядным». – Вас зачем сюда поставили?! А?! Жрать?!

– Я вам, между прочим, двадцать пачек продала…

– Двадцать пачек! Подумайте, какое достижение! А слопала ты на сколько? – супервайзерша повернулась ко мне. – А с тобой у меня отдельный разговор…

В этот момент у меня зазвонил мобильный. «Геночка!» – с восторгом прочитала я на экране, вытащив трубку из кармана. Неужели это случилось?! Неужели…

Нет. Побеседовать в этот раз нам было не суждено. Разозленная Наталья выхватила звонящий телефон прямо из моих рук и нагло отключила его, как будто это был ее собственный.