Качество еды оказалось отменным. Настроение стремительно улучшалось. Насытившись, я собралась расслабиться с сигаретой, но раздался стук в дверь. В комнату вошла молодая дроу. Склонилась в низком поклоне:

– Ваше величество, мое имя Манвэлиэль из Дома Тьмы, и мне оказали великую честь прислуживать вам.

Господи, как они выговаривают свои имена? Тренируются, поди, денно и нощно. Манв… Тьфу, имечком челюсть вывихнуть можно. Я начала ворочать языком в ответ:

– Чрезвычайно рада вас лицезреть. Спасибо за изъявление желания прийти на выручку. Мне крайне необходима ваша помощь, коль вас не затруднит.

Нет, с этими словесными выкрутасами нужно что-то экстренно делать! Не то скоро потеряю способность говорить по-человечески.

«Не соблаговолит ли многоуважаемый джинн…»

Поклон стал глубже, и практически от самого пола донеслось:

– Моя жизнь к услугам вашего величества.

«О как! Если она наклонится еще ниже, то обязательно ткнется лбом в пол и набьет шишку. Может, немного подождать?»

Мне надоело общаться с черноволосым затылком и рассматривать затейливую прическу. Стоически закусив губу, я продолжила терзать свой язык заковыристыми фразами:

– Не соизволили бы вы оказать любезность и выпрямиться, а лучше всего – присесть?

Девушка наконец-то поднялась и мелодично произнесла:

– Как будет угодно вашему величеству.

Компаньонка отличалась худощавым телосложением, резкими, правильными чертами узкого лица. Еще она могла похвастать смугло-матовой кожей, носиком с едва заметной горбинкой и небольшим алым ртом. Крутой изгиб соболиных бровей подчеркивал миндалевидные светло-карие глаза.

Я продолжила гнуть свою линию, истекая злостью по отношению к дворцовому этикету:

– Видите ли, после злополучного падения у меня возникли некоторые проблемы с памятью.

«И самая существенная проблема – это навязанный супруг».

Услышала в ответ:

– Я предупреждена о вашем недуге.

Тут мне срочно потребовалось закурить, скрывая внезапно поднявшееся раздражение. Вот ведь в каждой бочке затычка! Повелитель везде успевает свой нос сунуть. Зажав губами сигарету и щелкнув зажигалкой, я обратила внимание на изумленное лицо собеседницы. Ее явно заинтересовало необычное поведение, но девушка не осмеливалась спросить.

– Вас беспокоит дым? – пришла ей на помощь.

Девушка помялась в стеснении и поинтересовалась:

– А что это вы делаете?

Постоянно забываю о другом мире. Естественно, мои привычные действия для них в диковинку. Пожав плечами, пустилась в разъяснения:

– Ничего особенного. Это вредная привычка, именуемая курением. Механизм достаточно прост: внутри бумаги содержится специальное растение в высушенном виде. Вдыхание дыма иногда способствует успокоению нервов.

«А также болезням легких, инфаркту и раку простаты. Слава богу, хоть последнее мне не угрожает». Но мы отвлеклись. Вернувшись к насущному вопросу, я попросила:

– Поскольку вы уже в курсе моих проблем, то я бы хотела называть вас Мария или Маша, если не возражаете.

На этот раз девушка присела в реверансе, отозвавшись:

– Все, что пожелает ваше величество.

«И как долго мы эти китайские церемонии разводить будем? Я уже челюсть вывихнула высокопарными фразами, от реверансов и поклонов в глазах рябит».

– Маша, у меня свои порядки. Будь добра, прекрати называть меня вашим величеством и обращайся на «ты». Меня зовут Эрика, или Рика. И еще: вовсе не обязательно постоянно кланяться и приседать.

Кажись, она в ступоре: рот буквой «О», глазки навыкате и стеклянные, ресницы усиленно хлопают. Ку-ку! Ни одной разумной мысли во взоре. Ладно. Будем реанимировать:

– Это мой каприз.

Угадала. Дева отмерла. Понятное дело, у аристократов причуды в порядке вещей. Соответственно, царской особе вменяется в прямую обязанность для поддержания высшего статуса обзавестись максимальной придурью. Практически на грани шизофрении. Что ж, не будем нарушать традиций. Я вам тут покапризничаю слегка… от широкой русской души. Потребуется – изыщем резервы! Будем надеяться, дворцовый комплекс уцелеет.

– Ва… – Под моим тяжелым взглядом девушка осеклась.

– Говори!

Сразу исправилась:

– Эрика, какие у меня обязанности?

Молодец, быстро учится! Со временем будет толк. И я начала перечислять желаемые услуги:

– Первое, мне срочно необходима помощь для ухода за волосами. Второе, поскольку выход за пределы комнаты для меня ограничен, ты будешь снабжать меня книгами из библиотеки и отвечать на различные вопросы. И, последнее, иногда составлять мне компанию. Мне нужна помощь не слуги, а компаньонки. Полагаю, мои просьбы не слишком обременительны?

– Ваш… Эрика. А прочие обязанности: купать, одевать?..

«…Заносить хвост и деликатно поддерживать рога на поворотах. Это не ко мне, это к супругу…»

– А все прочее, Маша, я целиком и полностью в состоянии делать сама, – лучезарно улыбнулась новоявленная Повелительница.

Вроде бы разобрались… или нет?

– Эрика, я жду твоих распоряжений, – уточнила компаньонка, не зная, с чего начинать.

– Хороший вопрос. – Я размышляла вслух: – Уже вечер, в библиотеку поздно. С местными чахлыми светильниками ни черта в потемках не разглядишь, только глаза угробишь. – Привычным жестом постучала пальцем по губам. – Методом исключения начнем с первого и второго пунктов: расчеши мне волосы, пожалуйста, и расскажи, чем вы занимаетесь, когда скучаете.

Компаньонка распутывала мою шевелюру и повествовала о местном укладе сиротливого женского быта. Слушая рассказ, я мотала на ус сведения, иногда вклиниваясь для уточнений.

– Маша, погоди, – прервала «плач Ярославны», – если я правильно поняла, то кроме нарядов, причесок, соревнования в красоте остается лишь музыка для культурного досуга, сплетни вместо новостей и вышивка, чтобы руки не простаивали?

– Да, – согласилась девушка, продолжая рассказ. Когда она добралась до отношения полов в обществе, я снова прервала:

– Стоп! Что значит – нельзя противоречить мужчине? У вас мужик – пуп земли? Царь и бог, высший судия и кара в одном лице?

– А разве где-то живут по-другому? – удивилась компаньонка.

Я пропустила ее вопрос мимо ушей, прокомментировав:

– Положено есть глазами начальство и слушаться беспрекословно.

Раздраженно хмыкнула. Кто говорил «у дроу матриархат», а? Или он гостил у них при первобытнообщинном строе?

– И что-то это мне напоминает… Такое родное и знакомое… Ага! «Пункт первый: муж всегда прав! Пункт второй: если муж неправ, смотри пункт первый!»

– Ой! – воскликнула Маша, захлопав в ладоши. – Как ты хорошо выучила наш «Кодекс жены»!

– Ик! – Теперь уже я взирала на нее в изумлении. – Кое-что остается неизменным в любом мире! И я знаю – что! Вернее, кто – мужчина!

Дроу прекратила выражать неуместные восторги по поводу знания кодексов и уставов. Прослушав еще часть лекции, пришлось застопорить камеристку. Я принялась перечислять:

– Маша! Вы, в смысле – благородные дамы, не дружите. У вас нет близких отношений. Внутри Домов существует иерархия старшинства и отношения строятся на подчинении и послушании, а также соперничестве между единокровными братьями и сестрами за право быть первым и достойным. Я правильно излагаю?

– Да, – кивнула компаньонка, недоумевая, к чему я клоню.

– Итак, – продолжила свою мысль, – более-менее тесные связи объединяют родителей и детей до совершеннолетия последних. В редких случаях бывает духовная близость между мужем и женой. Какие-либо близкие контакты с другими Домами… скажем так, не приветствуются. Все верно?

– Да. – Снова кивок в знак согласия.

– У вас страшно жить! – подвела я итог. – Ни дружбы, ни доверия, поголовное одиночество. Сдуреть можно!

Мы недолго помолчали, думая каждая о своем.

– Эрика, я закончила. Хочешь, сыграю что-нибудь? – Машин вопрос вырвал меня из раздумий о нелегкой доле женщин.

Музыку я люблю. Выборочно, правда, но о вкусах не спорят. Да и с местной культурой не мешает ознакомиться. Поэтому с энтузиазмом согласилась: