Я уже писал в предыдущих работах, что три основных центра энергетического метаболизма соответствуют трем базальным комплексам. Страх смерти — центр пупа, чувство собственной важности — центр солнечного сплетения, жалость к себе — горловой центр.

Состояние перечисленных центров (каналов) энергетического метаболизма может быть разным. Высокая активность того или иного базального комплекса чаще всего вызывает спазматические сокращения мышц в том районе тела, где расположен соответствующий центр энергообмена. Энергетическое истощение может вызвать противоположный эффект — чрезмерную ослабленность и полную «открытость» центра, что следует понимать как устранение необходимых «щитов». Практик, владеющий значительным опытом в остановке внутреннего диалога, способен почувствовать не только состояние основных каналов энергетического метаболизма, но и состояние внешних полей, окружающих его полевый «кокон».

В данной ситуации это позволяет предвосхитить некоторые события.

Например, благодаря высокой чувствительности по отношению к внешнему энергетическому полю мы узнаем, что многие наступающие события могут быть восприняты нами как «волна» или «возмущение», которые приближаются к соответствующим центрам энергообмена. Так, горькое разочарование или обида могут в виде «волны» или «вихря» блуждать неподалеку от горлового центра. Ощущения, связанные со злостью, стыдом, всплеском самолюбия, чаще всего приближаются к центру солнечного сплетения, а острый приступ страха напоминает холодную волну, которая подступает к области пупка или, шире, «окатывает» все тело, начиная с рук или ног.

В том случае, если практик испытывает эти необычные ощущения, речь идет не о вероятности, а о событии, которое можно оценивать как уже свершившееся. Если говорить о будущем (о том, что можно изменить, исправить, о событиях, которые могут вообще не произойти благодаря нашим стараниям), как полевая формация будущее обычно не существует в пределах чувствительности энергетического тела. Если же наступающее событие находится в энергетическом фоне и опознается нами как необычная, но близкая фигура, можно считать, что она пребывает в энергетическом настоящем — в той области эманации Времени, где, по большому счету, все уже произошло. То, что для нас это событие еще не случилось, указывает на то, насколько узкий отрезок Времени мы осознаем в качестве настоящего.

Помимо трех основных центров энергетического метаболизма, исключительное значение для человека имеет то, что происходит перед лицом и лбом. Множество неосознаваемых энергетических процессов связано с основными мимическими мышцами — вокруг глаз, вокруг губ и рта, перед межбровьем. Если говорить о Времени, то энергообмен лица, глаз, лба — это область нашего непосредственного реагирования. Это не связано с самим будущим. Скорее, это субъективные реакции, которые говорят не о событиях, а о том, к каким реакциям мы готовимся.

В чем тут различие?

Вот простая ситуация. Допустим, в течение ближайшего часа вы встретите старого друга, который будет очень рад вас видеть. Но вы уже никому не рады. Вы угрюмы и раздосадованы. И совершенно не имеет значения, кого именно вы встретите, — поле, созданное вами, имеет определенную силу инерции. Пока инерция созданного вами поля не истощится, вы можете испытывать лишь те чувства, к которым приготовили себя энергетически.

Помните высказывание наставника Кастанеды Хуана Матуса «Воин должен быть текучим»? Вы должны быть готовы к любым событиям. Инерция — вот что делает нашу Судьбу и препятствует любому проявлению Свободы.

К несчастью, чаще всего мы живем, как поезд, несущийся из города А в город Б[18]. При этом нам, возможно, очень хочется попасть в какой-нибудь другой город или вообще оказаться в предгорьях Гималаев. Но мы уже построили железную дорогу, и ее конечный пункт нами определен — даже если мы этого не осознаем.

Глубокая остановка внутреннего диалога — один из способов разобрать свою «железную дорогу» и отправиться по бесконечной земле, куда глаза глядят.

Регулярное выслеживание активности базальных комплексов в течение дня порождает особую бдительность осознания. Такая алертность сама по себе может вызвать всплеск осознанности в момент засыпания или в период быстрого сна. Это — своего рода накопившаяся за день инерция осознавания. Во сне она выражается как продолжение сборки сенсорных пучков и моделирование определенного сновидческого континуума — организованного мира восприятия, опирающегося исключительно на те смутные очертания сенсориума, которые даже в состоянии сновидения осознаются психикой достаточно ярко.

Можно сказать, что дневной сталкинг создает нечто вроде «стартовой площадки» для осознанного действия в пространстве сновидения.

Однако, это лишь начальный импульс, помогающий осознанию пробудиться в том состоянии, где привычно доминирует пассивность и неспособность творить смыслы и значения.

Пробуждение осознания в сновидении — только первый шаг. Такие всплески случаются и на первом этапе описываемой практики. Проблема заключается в том, что пробудившееся посреди сна осознание очень быстро сворачивает свою активность. Начинающие сновидцы знают, что осознанность в сновидении буквально «растворяется» в течение нескольких минут. Невольно возникает впечатление, что осознание исчерпывает содержание сновидческого поля — тем более, оно скудно и невелико по размерам.

Что имеет возможность наблюдать начинающий сновидец, когда он попадает в осознанное сновидение? Как правило, перед ним достаточно узкое поле, которое содержит три-четыре ясно различимых объекта. И даже эти объекты внимание удерживает с трудом. Стоит отвлечься на две секунды или сместить взгляд — наблюдаемые объекты деформируются или вовсе исчезают.

Все это указывает на низкий тонус перцептивной энергии, доступной сновидящему.

Кроме того, само сновидящее Я не имеет четкой локализации.

Во-первых, сновидящее Я размыто, во-вторых, сновидец не в силах осознать его как нечто противостоящее перцептивному полю, явленному в сновидении.

Сновидящий то и дело переживает флуктуации внимания, которые приводят к разнообразным «ложным отождествлениям». Например, он легко отождествляет себя с одним из персонажей приснившейся ему истории, или размещает осознание в какой-нибудь неожиданной позиции — над сценой сновидения, за спиной персонажа, который в данном сновидении выступает в роли актера, играющего роль самого сновидца. Иногда сновидящий помещает свое Я в неком воображаемом «кинотеатре», а сюжет сновидения полностью диссоциирован от него и предстает в виде «фильма», который сновидящий смотрит как историю, происходящую на «экране». В других случаях сновидящий участвует в собственном сновидении как невидимый «призрак» — он сопровождает остальных действующих персонажей, но при этом не может ни увидеть, ни почувствовать собственное тело.

Перечисленные эффекты свидетельствуют отсутствие стабильной структуры внимания, которая должна поддерживать позицию сновидящего Я по отношению к полю восприятия. В перцептивной ситуации, особенно в непривычной ситуации сновидения, эти факторы связаны неразрывно. Если осознание (сновидящее Я) лишено четкой фиксации, как это происходит наяву благодаря участию в описании мира определенной «схемы тела», если оно не привязано к стабильной органической структуре и органам чувств, — поле восприятия становится таким же аморфным и изменчивым. Как только исчезает «центр описания» — тот, что наяву однозначно привязан к голове и главным регистраторам сенсорной информации (глазам, ушам, носу), — перцептивное поле теряет границы и главные координаты.

Это — не осознанное сновидение. Если осознание блуждает и не способно поддерживать основные параметры поля восприятия, то перед нами специфический феномен «полупробужденного» сновидения. Наяву нечто подобное происходит в помраченных состояниях сознания — при выходе из наркоза, при характерной спутанности осознания в результате той или иной интоксикации, при дезориентации, вызванной сенсорной депривацией или иными воздействиями, способными вызвать сильные нарушения работы осознания или высших психических функций в целом.