— Да нет, что ты. Хотя думаю, с Седриком работать гораздо проще, чем с Джеромом. Ну или, по крайней мере, спокойнее.

— В Канаде-то?

— А что плохого в Канаде? Ванкувер, кстати, очень милый город. Только никому не говори, что я так сказала.

Данте поставил стакан и полез в карман рубашки.

— Может быть, небольшая взятка заставит тебя остаться здесь еще ненадолго. Или хотя бы приходить вовремя на свидания.

Я увидела, как у него в руках блеснуло что-то золотое, и он вручил мне часы. Они были очень изящные, с филигранным циферблатом, золотые звенья браслета сверкали на свету.

— Откуда ты их взял? — спросила я. — Украл у кого-то?

— Ничего себе. Я пытаюсь сделать ей приятное, а она задает такие вопросы! — съязвил он.

— Прости, — я почувствовала легкий укол совести, — какая черная неблагодарность с моей стороны! Но только не говори мне, что такие покупки вписываются в твой бюджет.

— Я же говорю, вчера был удачный вечер. А поскольку пригласить тебя куда-нибудь не представлялось возможным, я решил доказать тебе свою глубокую привязанность другим способом. Так что, может, все-таки скажешь спасибо или так и будешь надо мной издеваться?

— Спасибо.

Я надела часы и залюбовалась, как красиво они смотрятся на загорелой коже.

— Возможно, теперь мы будем чаще видеться — или ты хотя бы перестанешь опаздывать.

Я усмехнулась.

— Какая же это привязанность! По-моему, это холодный расчет.

— Скорее, и то и другое. Я хотел тебе купить какое-нибудь колье или кольцо, но потом решил, что это уж как-то слишком сентиментально. Единственное украшение, от которого меня не тошнит, — это часы.

— А говорят, в мире не осталось романтиков, — засмеялась я.

Он нежно прикоснулся к часам на моем запястье, слегка повернув их. Его рука скользнула вверх по моей и добралась до выреза блузки, осторожно проникая под тонкую ткань. Он медленно скользил пальцами по моей груди, лаская кожу вокруг уже успевшего затвердеть соска. Его рука рисовала круги на моей груди, круги все сужались и сужались, вдруг он так сильно сжал мой сосок, что я задохнулась от неожиданности.

— Ого, а ты времени зря не теряешь. Подарил подарок и теперь хочешь все и сразу?

Он не сводил с меня потемневших от желания глаз.

— Мне тебя не хватало, — сказал он. — Я все думал, ппривыкну к тому, какая ты сексуальная, но пока до этого далеко.

Совершенно неожиданно — а может быть, и нет — я почувствовала, как во мне просыпается желание. Мы давно не были вместе. Спать с незнакомыми мужчинами — совсем не то же самое, что спать с близкими людьми. Уверенной рукой он взял меня за волосы, не беспокоясь о том, может ли сделать мне больно. Доминирование и власть, возможность при желании причинить боль всегда возбуждали его, и я уже привыкла к этой игре. Он резко привлек меня к себе, я запрокинула голову назад, и он впился губами мне в шею. Его дыхание обожгло кожу, он рывком расстегнул на мне блузку. Пуговицы покатились по полу.

Между ног стало горячо, я придвинулась к нему поближе. Его ладони накрыли чашечки черного шелкового бюстгальтера, чуть приспуская их, он сжал мои соски, впиваясь в них ногтями. Я застонала, хотя мне было не очень больно: он умел смешивать боль и удовольствие. Довольный моей реакцией, он расстегнул свои джинсы и спустил их — ткань трусов была туго натянута спереди.

Ничего не говоря, он схватил меня за плечи и опустил на пол, я не протестовала. Он откинулся на спинку дивана, и я обхватила его губами, он заполнил меня всю, до самой гортани. Мои губы скользили по нему туда-сюда, потом я стала двигаться активнее, дразня его языком. Его член был твердым, когда я только прикоснулась к нему, но когда я стала ласкать его, он увеличился.

— Сильнее, — прохрипел Данте.

Оказавшись в подчиненной роли, я возбудилась еще больше. Его глаза были наполнены первобытным желанием, я ласкала его губами сильнее и быстрее, скользя по твердому члену. Он тяжело задышал, стоны становились все громче. Внезапно он пододвинулся к краю дивана, резко задвигал бедрами, контролируя скорость. Держа меня за плечи, он прижался ко мне, ускорив ритм. От неожиданности я сдавленно застонала, и это завело его еще больше.

Наконец Данте, зарычав, дернулся в последний раз и едва успел отодвинуться, кончив наполовину мне в рот, наполовину на грудь. По коже растеклось липкое тепло. Тяжело дыша, он поднял меня и стал гладить, не замечая окружавшего беспорядка. Он провел пальцем по моим губам, и я поцеловала его.

Лицо Данте выражало высшую степень наслаждения. Я стояла перед ним, он скользнул рукой мне под юбку, стянул трусики и проник внутрь меня пальцами. Он удовлетворенно выдохнул:

— Господи, там так влажно… Лучше бы я тебя трахнул.

Я была с ним совершенно согласна, но до этого мне предстояло еще множество ласк. Я вся горела и жаждала его прикосновений, возбудившись гораздо больше, чем ожидала. Я просто пылала от желания, кто бы мог подумать, что ему удастся настолько возбудить меня. Его пальцы выскользнули из меняй стали поглаживать клитор и самую чувствительную точку. Мне казалось, что я сейчас взорвусь. Я подалась вперед и положила руки ему на плечи, моя грудь очутилась прямо перед ним, и он стал посасывать ее, слегка прикусывая кожу, и я почувствовала приближение оргазма.

Внезапно он отодвинулся от меня. Я застонала от разочарования, готовая отдать все на свете за его прикосновение.

— Хочешь? Хочешь, чтобы я ласкал тебя, пока ты не кончишь? — Его голос звучал мягко и одновременно угрожающе.

— Да…

— Попроси, — коварно сказал он. — Попроси меня сделать это.

— Пожалуйста, — выдохнула я, мое тело выгибалось, стремясь навстречу этому мужчине. — Ну, пожалуйста…

Тогда его пальцы и губы вновь стали ласкать меня, и тут я взорвалась: волны оргазма так сильно сотрясали мое тело, что мне едва удавалось устоять. Ноги подкашивались, но я знала, что, если упаду, он не сможет прикасаться ко мне, а хотелось, чтобы его пальцы гладили меня, пока все не закончится.

Наконец, когда я уже не могла больше сдерживаться, я медленно опустилась на пол и положила голову на колени Данте, и он нежно погладил меня по волосам. На диване нам все же было не очень удобно, поэтому мы перебрались в спальню и в изнеможении рухнули на кровать.

Данте с удовлетворенным вздохом растянулся на одеяле, прикрывшись простыней. Я никогда не лишала его большого количества энергии, но тем не менее он все еще выглядел утомленным и блаженно-сонным, как большинство мужчин после секса. Я не особенно устала и, обнаружив, что оставила сигареты в другой комнате, немедленно вылезла из кровати, чтобы сходить за ними, но не успела дойти до двери, как Данте вдруг сказал:

— На этот раз я чуть было тебе не поверил.

— В смысле? — Я остановилась и обернулась, с недоумением глядя на него.

— Что тебе правда было хорошо. Чуть было не поверил, что тебе хорошо.

— Ты обвиняешь меня в том, что я притворяюсь? — Я внимательно посмотрела на него.

— Нет, ты никогда не притворяешься. Но с другой стороны, это не значит, что тебе всегда хорошо. Иногда мне кажется, ты спишь со мной просто потому, что тебе больше нечем заняться.

— Неправда, — запротестовала я. — Есть куча парней покруче тебя.

Он криво усмехнулся:

— Но я для тебя — самый удобный вариант: создаю иллюзию наличия постоянного партнера и не даю скучать по ночам.

— Черт. Как тебе это удается? Вот так взять и все испортить?

— Почему испортить? Просто я реально смотрю на вещи, можешь использовать меня, если тебе это удобно.

Несмотря на то что это была шутка, я почувствовала, что за ней скрывались настоящие чувства. Может, он, конечно, и циник, но я и впрямь ему небезразлична.

Я вздохнула:

— Я тебя не использую.

Но я и сама не была уверена, говорю ли я правду.

— Еще тимбит?

Я в третий раз покачала головой. Похоже, встреча за завтраком с этими сатанистами — ах, простите, Армией Тьмы — пройдет впустую. Единственное, что мне удалось о них узнать, — больше всего на свете они обожают пончики. Они пытались впихнуть в меня как можно больше еды. Их любимым лакомством, судя по всему, были вышеупомянутые тимбиты — те же пончики, но с более оригинальным названием.