4.23

Ему снится сон, и Джейни снова вынуждена проснуться.

Она хватается за голову.

* * *

Джейни и Кейбел сидят на лужайке во дворе у Кейба. Руки у Джейни заканчиваются на локтях, глаза зашиты, и вдоль щек еще свисают иголки на нитках. По щекам текут черные слезы.

Кейбел в бешенстве. Он выхватывает из бумажного пакета кукурузный початок, очищает его и прилаживает к локтю Джейни. Потом извлекает из того же пакета два больших шарика из «тигрового глаза». Вдавливает их в зашитые веки Джейни, но они никак не хотят держаться. Он жмет изо всех сил, и Джейни валится навзничь, как тряпичная кукла, потому что не может поддержать себя руками. Кукурузный початок отваливается от локтя и откатывается в сторону. Кейб бережно держит в ладонях шарики из «тигрового глаза».

* * *

Джейни цепенеет. Смотреть на это нет больше сил, но изменить сон она не пытается. Ведь этот сон о ней, пусть Кейб сам справляется. Ей кажется, что управлять им сейчас было бы ошибкой. Остается лишь надеяться, что он никогда не попросит ее о помощи.

Конечно, она не хочет, чтобы ему вообще это снилось. Ни то ни другое. Ни первый сон, ни второй. Она пинает его ногой. Подействовало. Все вокруг чернеет.

— Прости, — бормочет он.

И снова засыпает.

_____

Вот так всегда.

Все то, что он не может выразить словами, проявляется в его снах.

_____

9.20

Знакомое шевеление обрывает сны, принося долгожданное облегчение. Полусонная, Джейни потягивается в постели. Приподнимается, возвращаясь к реальности. К нормальной жизни. Точнее, надевая на себя маску человека, живущего нормальной жизнью.

Которую ей предстоит носить, пока она не прояснит для себя, что же ей делать со всем этим.

Со своей жизнью.

И с ним.

_____

9.33

Она слышит скрип шезлонга и чувствует, как Кейбел забирается на софу и прижимается к ней. Она чуть напрягается. Всего на секундочку. А потом глубоко вздыхает. Его теплые пальцы пробираются к ней под рубашку, гладят по животу. Джейни улыбается и позволяет себе расслабиться.

— По твоей милости мы рискуем нарваться на неприятности, — бормочет она, не открывая глаз. — Сам же знаешь, какие у твоего брата правила.

— Я же на одеяле лежу. А ты под ним. Так что мы вне подозрений. Да и вообще, я ничего такого не делаю.

Он гладит ее, целует в плечо, запускает пальцы под тугую резинку ее пижамных штанов.

— Эй, приятель...

Их пальцы переплетаются.

— Ни-ни, — громко заявляет она на случай, если Чарли с Меган где-нибудь поблизости. — Здесь — ничего такого.

— Чур, ты готовишь завтрак, — мурлычет Джейни Кейбелу на ушко. — Ладно?

— Ладно. Я разожгу огонь из своих желаний и поджарю бекон со своими самыми темными, самыми сокровенными помыслами. А ты еще хвасталась своим особенным даром. Смирись, детка.

Джейни смеется, но не может удержаться от вопроса.

— Ты хорошо спал? — спрашивает она.

— Ага. — Он трется подбородком о ее плечо. — Хорошо, насколько вообще возможно спать по-человечески на сетке из витых синтетических волокон, натянутой на железную раму, когда какой-нибудь штырь так и норовит врезаться тебе в задницу.

Он покусывает ее за мочку уха и добавляет:

— А что? У меня опять были кошмары? Я всегда нервничаю, когда ты задаешь мне такие вопросы.

— Тсс, — говорит ему Джейни. — Иди-ка лучше поджарь бекон.

Помолчав, Кейбел встает. Влезает в джинсы. И только после этого откликается.

— Ладно, бекон так бекон.

_____

9.58

Они проводят время, как и полагается на каникулах. Болтают с Чарли и Меган. Пьют кофе, готовят завтрак на костре. Расслабляются. Лучше узнают друг друга.

Это помогает Джейни отвлечься.

Но она все равно внимательно присматривается ко всему вокруг, боясь пропустить что-то важное и нужное до того, как будет уже слишком поздно.

Вообще-то Джейни толком не знает, как положено отдыхать.

Не говоря уж о том, что есть вещи, от которых ей все равно никуда не деться.

_____

Но она смелая девушка. С виду у нее все нормально. Несмотря на все, что довелось ей пережить, на ее душевный разлом.

А ведь в последние месяцы ей пришлось несладко.

Встретиться лицом к лицу с Доком, Счастливчиком и Придурком оказалось куда труднее, чем можно было себе представить. Ей пришлось пережить все заново. Ложь. Подставу. Приставания. Пришлось рассказывать обо всем, что проделывали эти учителя. Это было просто ужасно.

Теперь, правда, суд позади, шумиха потихоньку улеглась, но ей все равно нелегко. Да и как может быть легко, если ты снова вступаешь на тот же путь, точно зная, что впереди тебя ждет слепота и инвалидность. Да еще вечно пьяная мамаша под боком. А стоит подумать о колледже, где то и дело кто-нибудь засыпает... да и о собственном парне, чьи потаенные страхи и сомнения проявляются в его снах, и делается совсем худо. Жизнь, она вообще

На хрен

Чертовски

Сурова.

_____

Посудой Джейни с Кейбом занимаются вместе. Он моет, она вытирает. Это так по-домашнему. Она берет тарелку за тарелкой, вытирает полотенцем. Размышляет.

Думает о том, решится ли он когда-нибудь озвучить свои ночные страхи. И, не удержавшись, выпаливает:

— Ты хоть раз задумывался о том, на что это будет похоже? Ну, в том смысле, что мы с тобой останемся вместе, но я полностью ослепну, стану на углы натыкаться, ронять и бить тарелки, потому что не буду их видеть...

Она ставит тарелку на полку.

Кейбел щелкает в ее сторону пальцами, обрызгивая ее водой. Ухмыляется.

— А то. Думаю, мне обалденно повезло. Бьюсь об заклад, в сексе слепым нет равных. А чтобы все было по справедливости, я надену на глаза повязку.

Он легонько толкает ее бедром. Но Джейни не смеется. Просто берет себя в руки, хватает сковородку из нержавеющей стали и начинает насухо протирать ее полотенцем. Глядя на свое отражение на зеркальной стальной поверхности.

— Эй, — окликает ее Кейбел. Он вытирает руку о штаны, а потом поглаживает Джейни по щеке. — Я же просто пошутил.

— Понятно.

Она вздыхает и откладывает сковородку. Бросает полотенце на стол.

— Идем. Развлечемся как-нибудь.

_____

13.12

Джейни сосредоточивается.

Вода холодная, но послеполуденное солнышко греет лицо и волосы.

Джейни покачивается на водной глади, с согнутыми коленями и вытянутыми руками, стараясь удержать равновесие. Оплечья спасательного жилета достают ей чуть ли не до ушей, загорелые руки торчат из большущих пройм, как палочки. Очки она, чтобы не потерять, оставила на лодке, поэтому перед глазами все расплывается. Будто смотришь сквозь пелену дождя.