— Черт! — пробормотала я.

Мир снова начал кружиться. Черные пятна заплясали передо мной.

— Нам нужно куда–то пойти, что–то сделать. Превращайся обратно. Я не могу вести машину.

Он продолжал смотреть на меня печальными внимательными глазами.

— Я не шучу. Почему ты не превращаешься? Ты ранен?

Лис положил морду мне на колени, и я погладила ее, несмотря на то что пачкала кровью его блестящий мех. Я не понимала, отчего он не превращался обратно в человека. Может, в этом обличье Кийо не мог слышать меня? Нет, прежде он всегда все понимал.

Что ж, раз толку от Кийо никакого, то нужен кто–то, кто мне поможет. Где–то в машине валялся сотовый. Я могла позвонить Роланду или Тиму. Но где этот телефон? Перелезть на заднее сиденье в таком состоянии я не могла.

Интересно, умеют ли лисы отыскивать предметы? Может, стоит призвать на помощь духа? Не Волузиана, ни за что. Может, Финна? Какие там слова? Как мне его вызвать?

Думать вдруг стало слишком тяжело.

— Помоги, — прошептала я Кийо. — Почему ты не поможешь?

Белые пятна теперь плясали вперемешку с черными. Я закрыла глаза и почувствовала себя чуть лучше.

— Полежу немного, — сказала я и откинулась назад. — Только минуточку, ладно?

Я легла поперек кресел, положила голову на пассажирское сиденье и услышала тихое, почти собачье поскуливание. Должно быть, лис встал на задние лапы, потому что я почувствовала, как его передние лапы и голова пристроились у меня на коленях.

Это похоже на дежавю — две схватки, две потери сознания и два «похмельных» утра, проведенных в постели. Настоящая рутина!

Только на этот раз в постели я лежала не одна. Я еще не открыла глаза, но уже поняла, что с Кийо. Я узнала его запах и объятия. Сегодня он обнимал меня с нежностью, а не с ненасытностью, как раньше.

— Ты не ушел, — пробормотала я и моргнула, чтобы прогнать сонливость. — Даже раненый, ты все же попытался затащить меня в постель.

— Мне это удалось.

Он лежал на боку, глядя мне прямо в глаза, улыбнулся и провел рукой по моим волосам.

— Я так испугался за тебя.

Я уютно пристроилась рядом с ним и стала медленно погружаться в воспоминания прошлой ночи.

— Я тоже за тебя испугалась. Что произошло? Почему ты не мог перекинуться обратно?

— Я перекинулся… в конце концов.

Ну это и так ясно.

Я терпеливо ждала, желая знать больше.

— Быть кицунэ — это не просто иметь бонус, возможность превращения в лису. Это нечто большее. Это… Я могу еще превратиться — не знаю, как объяснить, — в лисьего бога. Нет. Неправильно. Не знаю, как это описать.

— В суперлиса?

Его легкий смех пощекотал мой лоб, потом Кийо чмокнул меня туда же.

— Это не совсем верно. Наверное, лисы Мира Иного являются прародителями этих животных в мире смертных. Они сильнее, мощнее, свободнее. Я могу превратиться в одного из них, но чтобы сделать это, должен отказаться от своей человеческой сущности. Они тоже животные, но, скажем так, первобытные. Когда я становлюсь обычным рыжим лисом, то остаюсь практически тем же, что и сейчас, если только не хожу в этом обличье слишком долго. Тогда часть человеческой сущности начинает теряться. Но в случае с «суперлисом» я реально претерпеваю трансформацию, могу цепляться лишь за некоторые человеческие инстинкты, вроде необходимости сражаться или защищать тебя.

Я хмуро переваривала все это.

— Но это не объясняет, почему ты не перекинулся сразу.

— Для того чтобы принять эту форму или выйти из нее, требуется время. Эти изменения — не только физические. Мне приходится подавлять человеческую сущность, чтобы наружу вышла лисья природа. И то и другое очень трудно. Вот почему я не сразу пришел к тебе на помощь. Но мне надо было трансформироваться, несмотря на то что ты некоторое время оставалась без защиты. Я решил, что в этой форме буду полезнее.

— Да, ты прекрасно справился, но жутко напугал меня при этом.

Я замолчала, вспоминая ужасные мгновения неопределенности, когда я истекала кровью.

— Когда же ты наконец перекинулся?

— Думаю, вскоре после того, как ты потеряла сознание.

— Это объясняет, почему я все еще жива.

Он кивнул.

— Ты потеряла много крови. Пришлось наложить десять швов.

Я моргнула.

— Ты отвез меня к врачу?

Он ухмыльнулся.

— Конечно!

На то, чтобы сообразить, о чем это он, ушла секунда. Я откинула покрывала, подняла край пикантной, редко надевавшейся ночнушки — как я вообще могла ее надеть? — и увидела сбоку живота черные стежки, резко выделявшиеся на фоне кожи.

— Ты сам это сделал? — воскликнула я. — Ты меня заштопал? Без врача?

— Я и есть врач. Постоянно практикующий.

— Ага, на кисках с собачками, но не на людях же!

— Это одно и то же. Мы тоже животные.

Я тревожно смотрела на швы. Кожа вокруг них была красной.

— Ты хоть продезинфицировал?

Кийо пренебрежительно хмыкнул.

— Конечно. Основа везде одна и та же. Да ладно, хватит беспокоиться. Выбор у меня был такой — зашить тебя или бросить в машине, истекающую кровью. Там лежала аптечка, так что я ею воспользовался.

— А освещение откуда?

— Лампа на потолке все еще работала.

Я поверить не могла, что он зашивал меня в разбитой машине, воспользовавшись ветеринарной аптечкой. Импровизация в ее лучшем проявлении.

— Неужели ты потом смог завести машину?

— Ну почти. Я умудрился дотянуть до шоссе, прежде чем она окончательно умерла, нашел твой телефон и позвонил Тиму.

— Бедный Тим. Когда я впервые сказала ему, чем занимаюсь, он подумал, что это такая же липа, как и его индейский спектакль.

— Погоди. Так он не индеец? А я–то все пытался сообразить, из какого он клана.

— Он из клана Тима Варкоски. Смешно, но…

Воздух в комнате пошел рябью, давление подскочило. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться в том, что мерцание вокруг нас — не плод моего воображения.

Кийо встревожился и резко сел.

Давление внезапно упало. Портал из Мира Иного распахнулся. На столик в углу шагнул Дориан. Как и следовало ожидать, столик под его весом немедленно развалился. Обломки и все, что лежало сверху, со страшным грохотом посыпалось на пол. Надо отдать должное Дориану, он выбрался из развала довольно изящно и легко поставил ноги на пол.

Я поморщилась, увидев кольцо–якорь среди груды обломков. Я оставила его на столе, не подумав о том, что случится, если Дориан материализуется именно там, где оно лежит.

— Что за черт? — Кийо уже вылетел из кровати, но я преградила ему дорогу, положила руку на грудь и удержала.

— Нет, все в порядке. Он здесь для следующего урока. Господи, не верится, что уже пора.

С тех пор как я отключилась в машине, прошла куча времени.

Дориан был одет привычно просто, но с изяществом. Еще одну причудливо украшенную мантию он накинул сверху. На этот раз она была из черного шелка, расшитая по краям серебром и мелким жемчугом. Если нынешние обстоятельства и удивили его, то виду он не подал. Лицо короля, как обычно, выражало скуку и сарказм.

Когда он увидел нас, его губы изогнулись в улыбке.

— Я могу зайти позже, если вам так удобнее. Терпеть не могу нарушать процесс.

— Нет–нет, — торопливо сказала я, села и свесила ноги с края кровати.

От этого движения неприятно натянулись швы на боку.

— Мы просто отдыхали.

Дориан вскинул бровь.

— В таком–то виде?

Я посмотрела вниз и покраснела. Эту ночную рубашку я надевала лишь раз, когда мы с Дином ездили на выходные в Мехико. Бледно–зеленая ночнушка, доходившая до середины бедер, была сшита из прозрачного шифона. По нижнему краю и вырезу ее украшала тонкая вышивка в форме листиков и крошечных розовых цветочков.

Надо запомнить это и никогда больше не позволять Кийо одевать меня. Плевать, в сознании я или без.

Именно в этот момент Тиму, привлеченному шумом, взбрело в голову войти сюда.