— Попроси, пожалуйста, Ханса позвонить мне, хорошо? — Макс повернулся к доктору ван Стину. — У меня есть план.
Больше о дне рождения Софи никто в это утро не говорил. Следующая операция — обыкновенная грыжа — прошла весьма неудачно: разошлись швы. Своим всевидящим оком Софи подметила, как доктор ван Стин снова подал кислород. Тогда она взяла скальпель, протянула Максу, и он сделал разрез в диафрагме пациента. На все про все ушли какие-то секунды. Она одобрительно кивнула — это был самый лучший способ достичь взаимопонимания с хирургами, даже если им все это уже изрядно надоело. Установив столик майо, Софи разложила на нем все инструменты, которые только смогут понадобиться Максу; рядом с инструментами она аккуратно положила кетгут. Ян накладывал зажимы на кровоточащие раны, доктор ван Стин делал искусственное дыхание. Софи занялась примочками: она отжимала салфетки и накладывала их на швы. Затем она дала знак сестре, чтобы та принесла ей горячего спирта. Кто знал, что все так получится? Макс, склонившись над пациентом, делал ему массаж сердца. Не отрываясь от работы, он скомандовал:
— Сестра, приготовьте щипцы, пока Янсен шьет.
Софи молча подошла к машине Спенсера-Уэллза, чтобы отключить ее. Быстро и аккуратно наложив швы, Янсен отошел сполоснуть руки. Потом опять вернулся к операционному столу, собираясь сменить Макса, а Софи снова забралась на свою подставку. Через минуту Макс сказал:
— Хорошо, Ян. Давай. — Он убрал руку, как только Янсен занял его место.
Макс отвернулся, чтобы тоже вымыть руки, потом, выпрямившись, — теперь уже он возвышался над маленькой группой людей, суетившихся вокруг стола, — спросил, обращаясь к доктору ван Стину:
— Ну, как дела?
— Думаю, успеем, — тут же отозвался доктор жизнерадостным тоном, посмотрев вниз на Софи и подмигнув ей, продолжая нажимать на кислородную подушку.
Макс опять подменил Яна, а Софи заправила нитками иглы. Пора было отпустить нескольких сестер на обед. Им еще предстояли две операции. К счастью, операций, назначенных на послеобеденное время, было немного и они смогут передохнуть до половины третьего. Словно прочитав мысли Софи, Макс вдруг предложил:
— Давайте побыстрее управимся с этими двумя операциями, а потом поднимемся наверх и перекусим, если, конечно, вы не возражаете, сестра. Если не ошибаюсь, у нас не много работы после обеда.
Последняя утренняя операция закончилась как раз тогда, когда с обеда вернулась вторая партия сестер. Одним из них Софи велела позаботиться о кофе и сандвичах, а сама присоединилась к тем, кто принялся наводить в операционной порядок. Она могла бы поесть в столовой, думала Софи про себя, но это будет не раньше чем через десять минут. Она разбирала тележку, когда вернулся Макс и, как уже однажды бывало, сказал:
— Ваш кофе стынет, Софи.
Тыльной стороной руки, в которой держала неиспользованные тампоны, Софи откинула назад свой колпак.
— Я перекушу в столовой, — сказала она и вежливо добавила: — Благодарю вас, сэр.
Он невозмутимо посмотрел на нее:
— Будьте так добры, выпейте кофе с нами, сестра Гринслейд.
Софи положила тампоны на место. Макс произнес это таким тоном, что она просто не могла не повиноваться. С кротким видом, но внутренне раздраженная, она последовала за ним в кабинет. На столе уже стояли чашки с кофе, большое блюдо сандвичей и, как венец всего этого, огромный букет цветов.
— Это от всех нас, — весело сказал Макс. — Мы ведь еще никак не отметили сегодняшний день, не так ли? И надо решить, что предпринять позже.
Софи подумала, что он говорит о предстоящих операциях. Она скромно поблагодарила коллег за цветы и жадно набросилась на сандвич.
— Но ведь все запланированные на день операции до смешного просты, — заметила она, — и я не понимаю, почему мы должны беспокоиться о том, что можем вовремя не уложиться.
— Вы куда-то идете сегодня вечером? — спросил Ян.
Софи удивленно посмотрела на него.
— Кто? Это вы мне? — недоуменно спросила она, не особенно обдумывая слова. — Нет.
— Разве у вас в Англии не принято отмечать дни рождения? — не отставал от нее Ян. — В Голландии это целое событие. Мы устраиваем по этому поводу пикники или вечеринки, на которые собирается вся семья.
Софи довольно логично ответила ему:
— Как я, интересно, устрою вечеринку, если мне некого на нее пригласить, и какой уж тут пикник, когда на улице такая погода? К тому же моя семья сейчас далеко от меня...
— Ну, по такому-то поводу Джон, как там его, Остин уж мог бы приехать? — бархатным голосом пророкотал Макс.
Софи слегка покраснела: она уже забыла о своем мифическом женихе.
— Каким образом? — беззаботно отозвалась она. — Понедельник — тяжелый день для банковских служащих.
Эта любопытная информация вызвала у присутствующих интерес, и они стали учтиво перешептываться между собой. Стараясь не смотреть на Макса, Софи допила свой кофе.
— А я-то думал, — сказал Ян, — что понедельники, как раз наоборот, не самые трудные для банковских работников дни. Знаете, пока они раскачиваются после уик-энда...
— Ян, мне кажется, я оставил свою табакерку в машине. Будь так добр, сбегай за ней, — прервал его Макс.
Он бросил старшему хирургу ключи от машины и, поймав на себе взгляд доктора ван Стина, ласково ответил ему тем же. Софи, поставив грязную посуду на поднос, направилась к двери. Доктор ван Стин, не желая упустить случай, спросил:
— Сестра, не возражаете, если мы тут покурим?
— Ничуть, — бодро ответила Софи и подумала о цветах. Доктор закрыл за ней дверь и посмотрел на Макса.
— Какой же я дурак, — пробормотал Макс. — Только что вспомнил, что оставил табакерку в раздевалке. — Он встал, и они улыбнулись друг другу.
Было очень жаль, что не все новые друзья Софи в этот вечер дежурили. Софи полюбовалась присланными ей открытками, аккуратно разложила их на туалетном столике, потом спустилась в гостиную. Она была едва знакома с находящимися в ней сестрами и после односложного разговора, от которого ей было никак не уйти, извинилась и принялась рассматривать фотографии с видами города. Всего шесть часов, а она уже так устала от этого вечера — такого же пресного, как вчерашний картофель. Едва она собралась вымыть голову, как в дверях гостиной показалось знакомое милое лицо сестры-наставницы.
— Сестра Гринслейд, к вам пришли. — Она ласково улыбнулась, и Софи встала.
Должно быть, кто-то из операционной пришел предупредить о завтрашних операциях, подумала она.
В по-домашнему уютной маленькой прихожей стояли Ян Янсен и доктор ван Стин.
— Мы явились сюда, чтобы отвезти вас на вечеринку — на вашу вечеринку в честь вашего дня рождения. — Доктор ван Стин рассмеялся, когда увидел на лице Софи полное непонимание и удивление. — Сколько времени вам понадобится, чтобы собраться?
С Софи чуть не случился инфаркт, когда она увидела на обоих мужчинах смокинги.
— Куда мы поедем? — поинтересовалась она.
— Секрет, — решил не говорить Ян, — подождите и сами увидите. У вас есть какое-нибудь выходное платье?
Софи довольно улыбнулась:
— Есть, через двадцать минут я буду готова.
Она была так же хороша, как и данное ей слово, — ровно через двадцать пять минут она присоединилась к ним. На ней было ее платье из янтарного цвета шелка и сверху — теплое твидовое пальто. Они вывели ее на холодную улицу, где их уже поджидал скипетр а-ля Хамбер доктора ван Стина — его автомобиль. Он сел за руль, а на задних сиденьях разместились Софи и Ян.
— Когда же мне наконец скажут, куда я еду? — спросила Софи.
— Когда приедем, — ответил Ян. — Я же сказал вам: это секрет.
Было совершенно невозможно угадать маршрут, по которому ее везли, — этих улиц она не знала. Они ехали по дороге, ведущей в Амстердам, потом свернули куда-то в сторону и выехали уже совсем на другую дорогу — узкую и тихую, пролегающую вдоль реки. Когда они сбавили темп, чтобы проехать через Маарссен, она не без подозрения спросила:
