— Пойдете куда-нибудь сегодня, Софи?

     Бесенок, сидящий у нее внутри, ответил раньше, чем ей удалось остановить его.

     — Пойду, — легкомысленно ответила она. — В кино, а потом на ужин.

     — А сейчас он наводит лоск на свою безобразную голову, — ласково сказал Макс.

     Софи позволила себе мельком взглянуть на него.

     — О чьей это голове вы говорите? — непонимающе спросила она.

     — Как это вы не понимаете, — о голове вашего дружка. О чьей же еще?

     Софи затаила дыхание. Честность призывала ее покончить с этими выдумками и признаться ему во всем, обратив все в шутку, но бесенок внутри рассудил иначе.

     — Он не урод, — возразила она. — Он красивый... и высокий. Не такой высокий, как вы, — торопливо прибавила она.

     Макс остановил машину у подъезда ее дома.

     — Черные вьющиеся волосы, голубые глаза? — полюбопытствовал он.

     Софи закусила удила. Широко раскрытыми глазами она посмотрела на него, кокетливо взмахнув ресницами.

     — Откуда вам это известно? — спросила она и, окончательно осмелев, продолжала: — Вы его видели?

     Макс опустил глаза и не спеша ответил:

     — Нет, думаю, не видел и не знаю его имени.

     — Джон Остин, — незамедлительно дала она справку.

     — Чем он занимается? — с любопытством продолжал он допрос.

     Софи на секунду задумалась. Только не врач — слишком опасно.

     — Он работает менеджером в банке. В Сити, — продолжала фантазировать она.

     Черные брови Макса слегка приподнялись.

     — Неплохо, — любезно отозвался он. — Ну, не буду более задерживать вас, а то пропустите свой фильм. — И открыл ей дверь.

     Она вышла из машины, быстро зашагала к дому и вскоре исчезла из виду. Прислонившись к захлопнувшейся за ней парадной двери, она стояла и думала о том, как назвать игру, в которую только что включилась.

     По субботам в операционной не производили плановых операций, но зато почти каждую неделю происходил какой-нибудь несчастный случай, и тогда неминуемо прерывалась генеральная уборка. Так было и на этот раз. Макс ван Остервельд и Билл Эванс, следовавший за ним по пятам, вошли незаметно, деловито перекинулись несколькими словами над телом пострадавшего, отправили его в реанимацию и вновь исчезли.

     Днем их ждала еще одна непредвиденная операция — прободение аппендикса. Макс работал уверенно, давая возможность и Биллу активно включиться в операционный процесс. Он не уставал также постоянно ободрять молодого коллегу. Софи восхищалась умелыми действиями Макса. Внезапно он поднял на нее глаза.

     Понравился фильм? — без особого энтузиазма поинтересовался он.

     — Да, очень. — Она не лгала. Пенни накануне пересказала ей только что увиденный триллер. Софи хотела сменить тему разговора. Он кивнул и опять отвернулся, чтобы подключиться к более серьезной теме: заспорил с доктором Уолтерзом и Биллом о том, в чем Софи ровным счетом ничего не смыслила, — всяких там машинных двигателях, покрышках и тому подобной технической нудятине.

     Несмотря на то, что им сегодня приходилось прерываться, Софи освободилась вовремя. Уходя, она оставила в операционной одну сестру в обществе шкафа с инструментами, в котором требовалось навести порядок, и была немало удивлена, увидев на ступеньках поджидавшего ее Макса.

     — Домой? — участливо спросил он. — Я подвезу — вы же не хотите, чтобы молодой человек ждал вас.

     Софи уже забыла об этом мифическом господине; только сев в машину, она отреагировала на его фразу:

     — Он уехал домой на уик-энд.

     Макс завел мотор и на время оставил его работать вхолостую, а сам лениво откинулся в кресле, — казалось, у него была уйма времени.

     — Он живет в Лондоне?

     — Да, но семья его — в... Харрогите. — Это был первый город, который пришел ей в голову.

     Брови Ионхера ван Остервельда поднялись, а уголки рта судорожно дернулись; правда, он тотчас же совладал с собой.

     — Это совсем недалеко. Если, конечно, у него есть приличная машина... — Он не договорил.

     Софи немедленно начала размышлять над тем, какую машину мог бы иметь ее банковский менеджер, но тут на помощь пришел Макс и освободил ее от этой задачи.

     — У меня есть парочка билетов на эстрадный концерт. Мой... э... друг подхватил простуду и, к сожалению, не сможет составить мне компанию. Будет жалко, если они пропадут. Не хотите пойти со мной?

     Сердце Софи заколотилось от волнения; на мгновение лицо ее озарилось светом удовольствия и восторга, но затем присущий ей здравый смысл как губкой смыл с лица все эти сентиментальные чувства; голос ее прозвучал трезво:

     — Спасибо за приглашение, но я не думаю...

     Ее прервали:

     — А что, ему бы это не понравилось, да? — Макс искоса посмотрел на нее — в глазах светилась насмешка, которая заставила Софи покраснеть. — Уверяю вас, ему вовсе не следует беспокоиться... Я чуть ли не в отцы вам гожусь, а если и обращаю на вас внимание, то вовсе не для того, чтобы с вами заигрывать. — Он увидел, как щеки Софи вновь стали пунцовыми. — Дайте мне его телефон — я позвоню ему, если это сможет вас успокоить.

     Как раз это-то меньше всего могло служить для нее сейчас успокоением.

     — Прямо в Харрогит? — тихо спросила она.

     Остервельд был удивлен:

     — А почему бы и нет? Телефоны для этого и существуют. — Он достал тоненькую записную книжку и ручку, готовясь записать телефон.

     Софи усмехнулась:

     — В этом нет необходимости. Я буду очень рада пойти с вами, куда вы хотите. — Она понятия не имела, сколь забавно выглядела со стороны, когда он убрал свой блокнот.

     — Отлично. Я заеду за вами примерно в половине седьмого. Сначала повезу вас обедать, идет?

     Больше они не разговаривали. И только когда подъехали к ее дому, он, протянувшись через нее, чтобы открыть дверцу, спросил:

     — Вы ничего не имеете против Клариджеза? После представления мы могли бы немного потанцевать.

     Софи подумала, что не будет большого греха, если она примет его приглашение, в конце концов, приговор, который она до этого себе вынесла, еще не был окончательным, а вечер, похоже, удастся на славу. И она не задумываясь послала куда подальше унылую старую пословицу, звенящую почему-то у нее в ушах: «Будь уверен: грехи твои рано или поздно разоблачат тебя». Софи улыбнулась Максу — она казалась сейчас прехорошенькой.

     — Это звучит заманчиво, — сказала Софи и выпрыгнула из машины. — А как же вы все устроите, ведь у вас дежурство?

     — Нет, я сегодня выходной. Том Каррадерз подежурит вместо меня до завтрашнего утра.

     Он небрежно помахал ей рукой, и «бентли» растворился в вечерней тиши.

     Когда час спустя Софи сошла по лестнице, Макс уже ждал ее в прихожей. Пенни и Бенджамин были с ним; едва различимый на слух шорох ткани заставил их замолчать и взглянуть на нее. На ней было прелестное янтарного цвета платье из тайского шелка с глубоким вырезом и почти без рукавов — узкое, облегающее тело и такое длинное, что доходило до изящных лодыжек. Необычайно высокая талия на платье доводила и без того безупречную фигуру до полного совершенства. В приглушенном свете прихожей было заметно, что она уделила немало времени макияжу и прическе. Софи стояла с переброшенной через руку беличьей шубкой, доставшейся ей от матери, и надеялась, что Клариджез и Макс, Макс в особенности, по достоинству оценят и одобрят ее вечерний туалет. Макс оставил детей и пошел ей навстречу. Он был в смокинге и выглядел... она подыскала нужное слово... великолепно. Софи застенчиво улыбнулась и, задыхаясь, проговорила:

     — Я должна попрощаться с бабушкой.

     Он взял у нее шубку и перекинул через руку.

     — Очаровательно выглядите, Софи, — сказал он с легким поклоном. — Могу и я тоже попрощаться с ней?