Вскоре она дошла до развилки и после секундного колебания пошла направо, считая, что иначе снова окажется на берегу моря. Меган не подозревала, что с каждым шагом удаляется от детского дома. Полностью утратив представление о том, где она находится, Меган считала, что море позади и что она уходит все дальше в дюны. Онемев от ужаса, промокнув до костей, она шла с одной-единственной мыслью — поскорее добраться до дороги. А тропинка все не кончалась, дождь все лил, слепили вспышки молний. Одна такая вспышка была настолько страшной, что Меган замерла, ожидая удар грома, и тут чуть в стороне от тропинки увидела белое пятно. Это был пластиковый пакет, один из тысяч, куда кладут покупки посетители широко известного супермаркета «Алберт Хейн». Меган заметила, что внутри что-то шевелится, подняла пакет и заглянула в него. Было почти темно, но не настолько, чтобы Меган не увидела в пакете ребенка, завернутого в обрывок одеяла.

     — О Господи, — выдохнула Меган, уже не замечая ни молнии, ни последовавшего за ней раската грома. — Бедняжка... — Меган потрогала ребенка — он был живой. — Слава Богу! — воскликнула Меган. — Теперь мы быстро найдем дорогу...

     На мгновение море вдруг успокоилось, наступила зловещая тишина. Меган поспешила дальше по тропинке, но тут на нее обрушился град. Словно под обстрелом, Меган присела в кустарнике у тропинки, съежившись, прикрывая собой ребенка от этих ледяных пуль. А кругом все метались молнии, гремел гром...

     — Будем надеяться на чудо, — громко сказала Меган, подбадривая себя, — только на чудо...

     Лишь за ужином подруги хватились Меган. Вторая половина дня выдалась очень трудная: дети плакали, вели себя беспокойно, испугавшись шторма. Девушки закрывали окна, двери, успокаивали детей, зажигали свечи и керосиновые лампы, когда погас свет.

     — Куда она пошла? — спросила Аннеке. — Кто-нибудь знает?

     Оказалось, что Меган никому ничего не говорила, но одна из девушек вспомнила, как на прошлой неделе Меган будто бы сказала, что собирается в Эгмонд-ан-Зее, но не уточнила когда. Может быть, она туда и отправилась после обеда...

     Кто-то пошел сообщить директрисе об исчезновении Меган. И тут раздался телефонный звонок. Профессор ван Белфелд интересовался, все ли благополучно в детском доме.

     — Свет погас, но у нас свечи и керосиновые лампы. И еще: я немного волнуюсь за Меган — она после обеда ушла прогуляться и все еще не вернулась. Может быть, она где-нибудь пережидает шторм? Девушки мне сказали, что она собиралась в Эгмонд. Как вы думаете, нужно сообщить в полицию?

     Голос профессора, когда он ответил директрисе, был тише обычного:

     — Подождите. Я звоню из дома. Скоро буду у вас.

     И действительно через короткое время он приехал. Сбросив свой насквозь промокший дорогой плащ, он сразу же направился в кабинет директрисы, где они вместе стали изучать подробную карту местности.

     — Она освободилась в три часа? Добавьте минут тридцать на то, чтобы переодеться... Шторм начался в половине пятого или около того, значит, она успела пройти примерно три километра по тропинке в дюнах или же по пляжу. В любом случае она далеко не ушла, и возможно, ищет дорогу вдоль берега. — Своим длинным пальцем профессор указал какую-то точку на карте. — Думаю, будет лучше, если я поеду на машине в дюны. Возможно, встречу ее.

     — Вы не хотели бы взять с собой кого-нибудь?

     — Пожалуй, нет. Погода ужасная. Зачем зря мокнуть? А вот одеяло, если можно, я бы взял.

     Он снова надел свой плащ, взял одеяло, сел в машину и под потоками ливня поехал по узкой дороге, пролегавшей вдоль дюн.

     Доехав до места, которое он указал на карте, профессор включил фары, взял фонарик и вышел из машины. Град уже прекратился, но по-прежнему лил сильный дождь. Профессор шел к дюнам, поросшим тут густым кустарником. Шторм еще свирепствовал, но ветер стихал, и между раскатами грома наступала недолгая тишина, нарушаемая только шумом дождя. У дюн профессор задержался, не сразу найдя тропинку, он то и дело останавливался и кричал, но никто не отзывался, хотя голос у этого спокойного и молчаливого человека был сильный. Профессор свернул к морю. На мгновение путь ему осветила молния, затем все погрузилось в темноту, и только тусклый огонек фонарика не давал сбиться с дороги. И вдруг между двумя раскатами грома он услышал слабый голос, отозвавшийся на его крик. Он остановился там, где пересекались две тропинки, и прямо перед собой увидел Меган. Она брела как печальный призрак, вся мокрая, со слипшимися волосами, спотыкаясь и прижимая к себе пластиковый пакет.

     С неожиданной для его роста стремительностью он бросился к ней. Почувствовав, как его руки обняли ее, Меган расплакалась и не поняла ни слова из того, что сказал профессор на своем родном языке. Наконец и она обрела способность говорить.

     — Джейк, о, Джейк... — Хлюпая носом, она смотрела в его спокойное лицо. — В пакете ребенок...

     Профессор выслушал новость без тени удивления, взял пакет из рук Меган и посветил фонариком на ребенка, спящего внутри. Он не стал задавать ненужных вопросов, просто поцеловал Меган в мокрую щеку и повел ее по тропинке к машине.

     Она очень устала, до нитки промокла и дрожала от страха, хотя бояться уже было нечего. Профессор бережно укутал ее одеялом и усадил на переднее сиденье. Ребенок в пластиковом пакете снова оказался у нее в руках, и они тронулись в обратный путь. Путешествие было коротким. Уже на месте Меган внимательно выслушала подробные наставления профессора, следуя им, стала под горячий душ, стояла, пока не согрелась, и только тогда нырнула в теплую постель. Ей помогала Аннеке, к которой скоро присоединилась Сине с кружкой горячего молока. Обе девушки старались утешить ее.

     — Директриса, вероятно, рассержена? — спросила Меган, сидя в постели и ощущая во всем теле приятное тепло.

     — Рассержена? А почему она должна сердиться? — отвечала Сине вопросом на вопрос. — Она радуется, что ты в безопасности. Этот ужасный шторм принес много разрушений, есть и несчастные случаи. И кроме того, ты спасла жизнь ребенку.

     — Кто там: мальчик или девочка? Я и не разглядела...

     — Девочка, новорожденная. С ней сейчас профессор и доктор Тимус.

     Меган еще не покончила с молоком, когда директриса пришла ее проведать.

     — Ну и натерпелись вы, — ласково обратилась она к девушке. — Это просто счастье, что профессор нашел вас. Надеюсь, все кончится благополучно, и вы не заболеете.

     — Я хорошо себя чувствую, спасибо, — вежливо ответила Меган. — А как девочка?

     — Ей повезло, вы спасли ее, но она нуждается в уходе. Профессор считает, что девочке всего один-два дня, однако младенцы живучи. Мы назовем ее Меган и, когда она подрастет, расскажем ей, что своей жизнью она обязана вам.

     В дверь постучали, и директриса замолчала. В комнату вошел профессор, он стал рядом с директрисой и смотрел на Меган. По правде говоря, на нее стоило посмотреть: щеки девушки порозовели, вымытые и высушенные волосы темным облаком лежали на плечах, розовая с кружевами ночная рубашка очень шла ей, делая еще более женственной. Директриса, которая спала в ночной рубашке закрытого и строгого покроя, легонько кашлянула. Профессор тотчас перевел взгляд на стену, а Меган, и не подозревая о впечатлении, которое она производила, с беспокойством посмотрела на директрису.

     — Профессор ван Белфелд хочет убедиться, что вы не простудились. Как вы себя чувствуете, Меган?

     Меган вновь стала уверять директрису, что самочувствие ее отличное. Профессор опять перевел на нее взгляд.

     — Сильная и здоровая девушка, вы не должны захворать, но, если у вас все-таки начнет болеть горло или вы почувствуете недомогание, сразу дайте знать директрисе. — На его лице появилась холодная улыбка. — Мы должны отправить вас в Англию абсолютно здоровой.