– Я следил за тобой, – прошептал он. Теплое мерцание его тела, пронизывающее меня насквозь, растопило меня, как мармелад. Я начала мечтать о том, о чем не следовало, тем более в компании людей, желающих прикончить меня в недалеком будущем.

– Мог бы и помочь мне, – произнесла я.

– Ты прекрасно со всем справилась. – Он поцеловал меня, и все мои мысли превратились в одно страстное желание обладать им. Я хотела, чтобы он продолжал целовать меня вечно, если возможно. И не могла вообразить, что это когда-нибудь закончится. Но, конечно, это закончилось. Он оторвал свои мягкие нежные губы от моих.

Посмотрев прямо в его горящие медью и золотом глаза, я увидела в них любовь, желание и энергию.

Именно за это я и боролась. Каждый мой вздох, каждый день моей жизни.

– Могу я что-нибудь сделать для вас, госпожа? – прошептал он мне. – Или для тебя, без разницы.

Я вздохнула, дрожа как осиновый лист, и попыталась быть практичной.

– Если можно, какую-нибудь сумочку для этой бутылки.

Он наклонился и вытащил из-под стола простую черную кожаную сумку – нужно было попросить что-нибудь стильное, моя оплошность – и упаковочный материал. Я сунула бутылку внутрь, застегнув молнию, и перекинула ее через голову. Я не могу потерять его. Только не снова. Я разобью его бутылку, когда мы закончим со всем этим. Я не хотела видеть его в качестве пленника. Но пока он был мне нужен в качестве усилителя моей энергии. Это должно было спасти нам жизнь.

– Джоанн? – Я услышала отдаленный голос Мэрион. Моргнув, я оторвала свое внимание от Дэвида. Это было равносильно потере части моего тела, но я превозмогла себя. Разлука не заставляет любить еще нежнее. Она создает своеобразный магический замок, который нельзя открыть. – Бутылку Джонатана, если ты не против.

Ну да, правильно.

Джонатан отстал от игральных автоматов и вернулся обратно. Он встал за моей спиной, и я знала точно, можно было не оборачиваться, что он смотрит на Дэвида. В воздухе чувствовалось сухое потрескивание взаимодействующей энергии. Они не говорили вслух, но разговор имел место. На уровне силы, эмоций.

– Весьма рада избавиться от нее. – Я была искренна, передавая Мэрион бутылку Джонатана.

Кевин, казалось, только этого и ждал. Он не упустил своего шанса. Он схватил меня за руку, и бутылка, выскользнув, покатилась по крышке стола прямиком к Дэвиду. Он, будучи джинном, не мог ни физически, ни на эфирном уровне схватить ее. Он потянулся за ней, но его рука прошла сквозь нее, будто ее не существовало вовсе. Ускользнув от него, она исчезла. Я услышала ее глухой стук о ковер.

– Попрыгунчик, – тихо сказал Джонатан, но потом вполне серьезно произнес: – Вот дерьмо.

Я почувствовала внезапный всплеск энергии, то же самое ощутил и Дэвид, я была уверена в этом, потому что он внезапно накрыл меня своим телом. Что-то приближалось к нам. Что-то довольно большое. В эфире я наблюдала, как оно раздувается, огромное и дышащее пламенем, словно дракон. Непонятно, что это было, но выглядело весьма ужасающе.

– Ложись! – Голос Джонатана, прозвучавший по всему казино, был неестественно громким, словно он кричал в самый большой в мире мегафон. И неудивительно, что все вокруг, за исключением его, рухнули на пол, словно у них подкосились колени. Раздавались приглушенные вскрики, но их было всего несколько. Я пыталась ползти к бутылке Джонатана, но Дэвид мешал мне. Кевин также пытался подобраться к ней. Я попыталась перегнуться через Дэвида и схватить блестящий кусок стекла, но было слишком поздно. Чья-то рука уже опередила меня.

Сиобан. Она схватила ее и запихала в карман джинсов.

Джонатан повернулся к ней и обвел ее взглядом своих темных узких глаз. Словно хищник, готовый сожрать жертву. Я схватила девчонку за запястье.

– Сиобан. Он убьет тебя. Дай ее мне!

Девчонка страшно побледнела. Поколебавшись, она вытащила и протянула ее мне в тот момент, когда Кевин встал в стойку, чтобы перехватить ее. Мы превратились в эдакую кучу малу. Я пыталась вырваться из его объятий, а он разжимал мне пальцы на руке. При этом что-то бормотал в адрес моей матушки – отнюдь не как комплимент. Сиобан ползком покинула поле боя, наблюдая за происходящим со стороны.

– Тихо! – крикнул на нас Джонатан.

Мы словно застыли на месте. Абсолютная тишина повисла над залом. Было слышно слабое тренькание бокалов, стоящих на столах.

А потом, толчок за толчком, нас стало бешено трясти. Землетрясение.

Возможно, люди начали кричать, не уверена. Первый толчок прокатился по полу, словно волна в океане во время шторма. Меня откинуло в сторону. Я, покатившись, ударилась о поручень лестницы. Вцепившись в него, словно в свою жизнь, я наблюдала, как все здание содрогается и стонет в изнеможении. Крики невозможно было услышать. Вокруг ревела сигнализация, звенели автоматы, лопалось стекло, и грохотали металлические конструкции.

В данный момент я обладала могучей силой, но она была бесполезна. Энергия погоды непостоянна. А то, что бушевало вокруг нас, было чем-то глубоким, могучим, безжалостным. Кто-то в развевающемся пальто стремительно приближался ко мне. Дэвид. Он прыгнул на извивающийся и пульсирующий пол, упав рядом со мной, и накрыл меня собой, заглушая мой крик – оказывается, я кричала. Я начала ощущать толчки, приходящиеся на его тело. Что-то било по нему со страшной силой. Это что-то могло раздавить меня как скорлупку.

Даже слабое землетрясение заставляет все вокруг замирать в тревожном предчувствии, это же не оставляло мне ничего другого, как держаться покрепче и молиться всем богам. Что я и делала, вцепившись в стальной поручень. Я слышала, как Дэвид бормотал что-то на языке джиннов; возможно, это тоже являлось своеобразной молитвой.

Внезапно я осознала, что могу остановить эту разгулявшуюся стихию. Моя левая рука все еще держала, к счастью невредимую, бутылку Джонатана.

– Слезь с меня! – крикнула я в ухо Дэвиду. – Слезай! – Он скатился с меня, резко пригнувшись к земле – в первый раз я наблюдала, что он ведет себя совсем не как джинн. Сейчас он двигался скорее как Рэйчел, скроенный их чужеродных частей в некое подобие человеческого тела. Его глаза полыхали настоящим огнем.

Я подняла бутыль Джонатана, прокашлялась от пыли, исходящей от осыпающейся рядом стены, и прокричала:

– Джонатан! Я приказываю тебе остановить это землетрясение, сейчас же!

Он единственный оставался в вертикальном положении. Высокий, подтянутый, не тронутый сыпавшимся со всех сторон бетоном и обломками разваливающейся на куски гостиницы. Мэрион, недвижимая, лежала на полу, как и Кевин с Сиобан.

Он повернулся ко мне, как всегда невозмутимый, и сказал:

– Я не могу.

Волна недоверия сжала мое сердце. Я не оставила ему никакого шанса на предательство. У меня в руках была его чертова бутылка…

Он кивнул на нее.

– Это не моя бутылка, старушка. Извини. Хотя речевка была отменной. Особенно первые восемь слов.

Я тупо потрясла бутылку в руках. Непонятно зачем. Пыталась таким образом привести ее в действие? И пока я пыталась понять, что к чему, момент был упущен. Джонатан что-то делал. Конечно, не то, что я приказала. А то, что никто из нас не был в состоянии совершить. Схватив Кевина за загривок, он поставил его на ноги, прокричав что-то ему в ухо. Потом проделал то же самое с Мэрион.

Затем он успокоил под ними все еще пляшущую поверхность. Я видела это даже в этой реальности – золотистое сияние, исходившее от него в виде концентрированных расширяющихся кругов. А внутри маленький островок спокойствия. Мэрион и Кевин о чем-то говорили, вернее, орали, правда, я не слышала ни слова. Я не слышала даже Дэвида, затащившего меня под массивный дверной косяк и словно обернувшегося вокруг меня. Через его плечо я наблюдала за происходящим вокруг.

Мэрион взяла Кевина за руку. Теперь они стояли лицом друг к другу. Я видела, как Мэрион входит в транс, медленно закрывая глаза, и тянет Кевина за собой. По мере того как его лицо разглаживалось и успокаивалось, он начал выглядеть лет на десять старше, в то же время сохраняя черты ребенка.