— Довольна! — Он подошел к столу и поднял чашку. — Довольна! Довольными могут быть только животные! — Он провел пальцами по ее щеке. — Ты такая красивая, — сказал он, — а когда улыбаешься, твоя улыбка освещает все вокруг. Улыбнись мне, Кэт.

Его слова растопили все барьеры, которые она воздвигла. Как она ни сопротивлялась этому, уголки губ приподнялись в улыбке.

— А когда ты произносишь мое имя, — прошептал он, придвигаясь ближе, — это звучит как «Я хочу тебя!». Мне нравится слышать это, нравится смотреть на тебя, когда ты произносишь мое имя. — Он наклонил голову. Его губы оказались в миллиметре от ее губ. Она почувствовала его дыхание, когда он произнес: — Ямочка на твоей шее сводит меня с ума. Твой румянец, твои необычные глаза… Ты так соблазнительна…

Она отчаянно хотела его, его аромат пьянил ее, она чувствовала, что не сможет противостоять поцелую.

Ее глаза закрылись сами собой, но она собрала все свои силы.

— Я не продам себя. Даже ради Хуаны.

— Почему? Ты ведь продала себя ради матери.

— Это неправда! — выдохнула она. Его брови приподнялись.

— Разве нет?

— Все было не так.

— Если бы у нее не было проблем с сердцем и ей не требовался каждодневный уход, ты бы вышла за Глена? — Голос Ника был все так же бесстрастен. Он полностью контролировал себя. — Если бы твой отец не умер, оставив тебя без средств, ты вышла бы замуж за Глена? — продолжал он безжалостно. — Ты была одна. Без денег, с больной матерью, без дома, без работы, с нелепыми идеями о помощи больным детям. Когда появился Глен, рыцарь в слегка потускневших доспехах, но с толстой чековой книжкой, ты увидела в нем свое спасение и действовала без промедления.

— Причины, по которым я вышла за Глена, тебя не касаются, — сказала она.

— Ты бы бросила его у алтаря, если бы я предложил тебе брак, Кэт? — спросил он жестоко. — Или деньги были для тебя важнее?

Она не ответила. Когда он попросил ее отменить свадьбу, он ничего не предлагал ей. Предать Глена, огорчить мать? Нет, она не могла так поступить.

И она действительно верила, что любит Глена.

— Нет, — сказал он, улыбаясь, — конечно, ты не сделала бы этого. У меня не было и половины того состояния, которое было у Глена.

Она быстро возразила:

— Сейчас это не имеет никакого значения. Мама умерла. Глен тоже. Забудь, что я просила денег, хорошо? Забудь, что я приходила. Сделай все, как ты считаешь нужным, и представь, что я все еще на острове.

Она направилась к двери.

Но прежде, чем она взялась за ручку, Ник схватил ее за локоть и повернул к себе. На его лице были написаны гнев и высокомерие.

— На что ты потратила деньги, которые получила? Почему ты живешь в общежитии с пятью другими студентками? Почему работаешь в захудалом ресторанчике?

— Ты, наверное, потратил много времени, занимаясь шпионажем! — воскликнула она. Кэт предполагала, что он наведет справки о ее пребывании на Ромите, но не думала, что он будет шпионить за ней. — Убирайся из моей жизни, Ник!

— Ты сама пригласила меня в свою жизнь. — Его голос изменился, стал глубже.

Его пальцы скользнули по ее плечам. Кэт поняла, что оказалась в очень рискованном положении. «Беги!» — крикнул ей внутренний голос. Но она не могла. Вместо этого ее руки остались прижатыми к его мускулистой груди.

— Ты начала первой, Кэт, — сказал Ник и поцеловал ее.

Она почувствовала, что идет ко дну, подобно брошенному камню.

Как всегда, в его поцелуе были злость и отчаяние.

Но скоро она почувствовала безумное желание, против которого не могла устоять.

Покорившись его силе, она приоткрыла рот, отвечая на поцелуй Ника, наслаждаясь ощущением его языка, исследовавшего все уголки ее рта. Его руки крепко обхватили ее.

Внезапно желание превратилось в страсть, и потребность отдаться страсти показалась такой неизбежной, что Кэт начала сдаваться.

Ник был настойчив, но она поняла, что никогда еще не испытывала такого ощущения безопасности, как сейчас, в его объятиях. Ник коснулся ее груди, и Кэт чуть не застонала. Нужно остановиться. Потом будет поздно.

— Кэт, — прошептал он прерывающимся голосом. Собрав остатки силы воли, она оттолкнула его.

— Нет, — сказала она громко.

Она увидела, как потемнели его глаза. Он отошел от нее и посмотрел на свои руки так, словно это они предали его.

Она ощутила боль оттого, что он больше не обнимает ее.

— Не поможет, — сказала она. — Я иду домой.

— Я подвезу тебя. — Он проигнорировал ее отрицательный жест, забирая сумку.

Кэт позволила усадить себя в машину. Она не давала адрес, но он и не спрашивал. Ник отвез ее к общежитию. Дешевая квартира располагалась поблизости от университета и ресторана, в котором она работала по ночам.

— Ты знаешь, что эти дома будут сносить? — спросил он, открывая дверцу.

— Это было в докладе твоих шпионов? Я знаю это.

Он не уехал, пока она не выглянула из окна.

— Если этот тип за шестым столиком еще раз назовет меня деткой, — гневно сказала Кэт, — я запихну остатки его отбивной с макаронами ему за шиворот! — Шинейд сочувственно улыбнулась.

— Мне кажется, он пытается произвести впечатление на свою подружку.

— Судя по тому, как она хихикает и закатывает глаза, — фыркнула Кэт, — она уже уверена, что он самый остроумный человек во вселенной. Так что теперь его уже не угомонить.

Она взялась за другой салат.

— Рада, что он за твоим столиком, — сказала Шинейд, снимая фартук и махая Андрео — шеф-повару, который готовил картофель фри.

Андрео, услышав разговор девушек, обратился к Кэт:

— Успокойся, Кэти. Если он будет к тебе приставать, кричи и зови на помощь, но если нет — угождай ему! Нам нужно вернуть из роскошных ресторанов в гавани всех наших клиентов. Сейчас, на время регаты, они перебежали туда. Но скоро все эти суперяхты — игрушки миллионеров — покинут порт и отправятся в Индию, или куда там они собираются. Если ты будешь запихивать еду за шиворот посетителям, они к нам никогда не вернутся.

— Но искушение настолько сильное, — помрачнела Кэт.

Работа в этом ресторане открыла ей глаза на разных представителей рода человеческого, которых можно встретить только здесь — в большом городе Новой Зеландии.

Звон колокольчика был сигналом, что нужно возвращаться к посетителям. Но, войдя в зал, она остановилась, столкнувшись с взглядом золотистых глаз. Высокий мужчина ждал ее у стойки. Ее щеки вспыхнули, сердце бешено забилось.

Она попыталась изобразить улыбку.

— Столик для одного, сэр? — спросила она любезно.

Ник окинул ее взглядом. В черных брюках и черной рубашке он был похож на демона, опасного и одновременно притягательного своей таинственностью.

— Да, — коротко ответил он.

Кэт взяла меню и проводила его к столику, накрытому на двоих. Пока он усаживался, она убрала второй прибор, стараясь не смотреть на него. Потом положила перед ним меню и назвала фирменные блюда.

От волнения Кэт не смогла скрыть румянец, появившийся на щеках.

Ник даже не взглянул на меню.

— Какое блюдо лучшее?

— Могу порекомендовать филе говядины с тушеными овощами и салат с пряностями, сэр.

Кэт рискнула взглянуть ему в глаза — они сверкали золотистым огнем. Она почувствовала, как тает.

— Тогда я возьму это и устриц, — решил он.

— Что будете пить?

— Пиво подойдет.

— Хорошо, сэр, — сказала она.

Когда Кэт принесла пиво, он поблагодарил и посмотрел на нее:

— Не называй меня «сэр».

Дрожь пробежала у нее по спине.

— Это традиционная форма обращения, — напомнила она.

— Но ты не потому так ко мне обращаешься…

Позади нее раздался крик:

— Детка! Детка! Где моя официантка?

— Простите, — извинилась Кэт, обрадовавшись неожиданному избавлению, и направилась к мужчине за шестым столиком и его хихикающей подружке.

— Ты ошиблась в счете, — громко объявил клиент. — Я проверил на калькуляторе. Ты добавила семь долларов.