— Полтора… — пробормотала Аманда, отводя глаза.

По выражению ее лица Джон сразу понял, что она чем-то расстроена.

— Опять ее покрываешь? — нахмурился отец. — Хотел бы я знать, где снова носит эту девчонку? Ведь знает же, что тебе нездоровится, так нет чтобы вернуться домой пораньше! Вечно где-то шляется…

— Ну почему же сразу «шляется»? — пыталась возражать Аманда. — Сегодня пятница… Может, в буфете много посетителей, вот ей и пришлось задержаться на работе…

— Знаем мы эту работу! Поди, заигрывает с заезжими городскими хлыщами… — Том вздохнул. — Зря мы ей разрешили пойти работать. Лучше бы по дому тебе помогала.

Аманда промолчала.

— Отец, давай лучше ужинать! — вмешался Джон, жалея мать. — А Нэн скоро придет.

— Еще один адвокат нашелся! — хмыкнул отец. — Ну-ну! Смотрите, как бы эта артистка не вляпалась в какую-нибудь историю!

— Давайте ужинать! — поддержала Джона мать. — У меня все готово. Ваша любимая пастушья запеканка. — И, воспользовавшись моментом, она выскользнула на кухню.

На самом деле Нэнси как-то обмолвилась матери, что месяц назад познакомилась с одним парнем и он будто бы пообещал помочь ей устроиться в какой-то ночной ресторан в Лондоне певицей. А еще дочь заявила, что до тошноты сыта такой жизнью и горбатиться на ферме, чтобы прокормиться, это не для нее. И в буфет она пошла работать лишь для того, чтобы подцепить городского парня. Ну и вот, пожалуйста, подцепила!

— Аманда, ты ничего от меня не скрываешь? — спросил Том, когда они сели за стол. — Где носит эту паршивку? Может, она тебе что-нибудь говорила?

Аманда пожала плечами.

— Да так, вроде бы ничего особенного…

— Ну-ка говори все начистоту! — нахмурился Том. — А я сам разберусь, что особенное, а что нет.

— Отец, давай поедим спокойно, — миролюбивым тоном предложил Джон, — а то…

— А ты не вмешивайся! — оборвал сына Том, стукнув кулаком по столу. — Лучше скажи мне: ты знаешь, где твоя сестра?

— Отец, да пойми же ты наконец! Нэнси уже достаточно взрослая и сумеет за себя постоять.

— Не смей ее покрывать! — повысил голос Том. — И вообще, нечего меня учить!

— Да я не учу, просто высказал свое мнение, — спокойно возразил Джон. — По-моему, ты слишком строг к Нэнси.

Аманда отвела глаза. У сына золотое сердце! Всегда защищает сестру, а ведь она обошлась с ним не лучшим образом… Зря они обманули Джона! Надо было сказать ему все как есть, а он сам бы разобрался, как ему поступить…

С тех пор как они уехали из Йоркшира, сын никогда не говорил с матерью о Мэри Браун, но Аманда чувствовала: Джон постоянно думает о ней, и мучилась угрызениями совести.

— Послушай, ты, умник! Ты так и не ответил на мой вопрос, — с трудом скрывая раздражение, сказал отец. — Я тебя еще раз спрашиваю, ты знаешь, где твоя сестра?

— Точно не знаю, — уклончиво ответил Джон. — Но знаю места, где ее можно найти.

В глазах Тома появилась смешинка, и Аманда расслабилась.

— Это уже интересно! — усмехнулся он. — Похоже, в этом доме я узнаю обо всем последним.

— Отец, да не волнуйся ты так! Вот увидишь, я привезу Нэн домой, — пообещал Джон. — Ну а поесть-то хоть можно?

— Это можно! — улыбнулся Том. — А твоя разлюбезная сестрица сегодня получит от меня по первое число!

— А тебе не кажется, что ты несколько припозднился ее переделывать? — спросил Джон, чувствуя, что обстановка разрядилась. — Нэн у нас крепкий орешек!

— Привози эту артистку домой, а там разберемся!

— Спите спокойно, я ее привезу! — пообещал Джон.

И это были не пустые обещания: как-то раз по просьбе сестры он приезжал в Лондон и забирал ее из ночного ресторана, где Нэнси по протекции своего дружка подрабатывала певицей.

Постукивая ногой в такт музыке, Тимоти Реддингтон сидел в укромном уголке и взвешивал, верно ли поступил, что спутался с этой Нэнси Ричардсон. В постели-то она хороша, что говорить, и внешность у нее что надо, да и голосок не дурен, только вот характер подкачал: уж больно упрямая…

Словно читая его мысли, его подельник, или, если угодно, партнер, Рыжий Дик, с ухмылкой заметил:

— Знаешь, что я тебе скажу, дружище? От этих баб одни хлопоты!.. Вот взять, к примеру, хотя бы мою. — Он мотнул головой в сторону бара. — Видишь, вон там, смазливую брюнеточку?

Тимоти кивнул.

— Это моя баба. Не смотри, что мелкая, вредности у нее на двух крупных хватит!

— Ты имеешь в виду Терри? — уточнил Тимоти, бросив пристальный взгляд на миниатюрную брюнетку с большими печальными глазами, и подумал: а что ей радоваться-то! Только от большой нужды можно стать содержанкой такого типа, как Рыжий Дик. Говорят, он еще ее и поколачивает, а в прошлом году и вовсе по пьяни ножом пырнул в живот. Чудом выжила…

У Тимоти были с Рыжим Диком кое-какие общие делишки (то бишь проекты, хмыкнул про себя он), которые, хвала Всевышнему, идут к концу. Пребывать в обществе этого типа — удовольствие ниже среднего. Но сегодня можно поставить точку. Он подал знак Нэнси, чтобы та скорее поднималась на эстраду, и снова обернулся к собеседнику:

— Так говоришь, твоя Терри вредная бабенка?

— А откуда ты знаешь, как ее зовут? — прищурив глаза, спросил Рыжий Дик.

— Да ты сам как-то говорил.

— Странно, что ты запомнил ее имя, — насторожился Дик. — А ты часом не положил глаз на мою Терри?

Тимоти кивнул на Нэнси, которая уже взяла в руки микрофон.

— Зачем мне твоя Терри? — хохотнул он. — Как видишь, у меня и без нее есть с кем перепихнуться.

Рыжий Дик обернулся и с видом знатока окинул Нэнси оценивающим взглядом.

— Да, приятель, у тебя губа не дура! И где ты только их берешь! — Он смачно чмокнул. — Хороша! Как говорится, есть на что посмотреть и за что подержаться! — Дик заржал, а потом, чуть понизив голос, спросил: — Ну а в постели-то она как? Тоже ничего себе, а?

— Супер! — небрежным тоном ответил Тимоти. — А иначе на кой она мне ляд?

— А что, она еще и поет?! — Дик изобразил на своей небритой физиономии удивление, а потом снова заржал и, подмигнув Тимоти, не без зависти добавил: — Ну и ловкий же ты тип! Здорово придумано: заманил пташку в сети, она поет, хозяин заведения ей платит, а ты с ней ко всему еще и спишь! Как говорится, все довольны…

— Да уж! — хмыкнул Тимоти. — Во всяком случае, лично я не жалуюсь! Думаю, и Нэнси тоже.

— А сколько тебе отстегивает хозяин ресторана?

— Не твоего ума дело! — огрызнулся Реддингтон. — Это коммерческая тайна.

— Какие мы сердитые! Ну ладно-ладно, что ты сразу лезешь в бутылку? Ведь мы с тобой как-никак партнеры… — Дик покосился в сторону бара и снова спросил: — А все-таки почему ты запомнил, что мою бабу зовут Терри?

— Вот привязался! — Тимоти уже был не рад, что протянул язык. — Просто у меня хорошая память на имена и лица, только и всего. На хрена мне твоя баба?

Рыжий Дик молча сопел.

— Не веришь? А ты спроси у меня, как зовут любого в этом заведении, и я тебе скажу. Спорим? — Тимоти на самом деле знал едва ли не каждого из мелких лондонских дельцов, ведь он и сам принадлежит к ним.

— Ладно, поверю на этот раз… — Рыжий Дик помолчал и со вздохом добавил: — Знаешь, а ведь раньше моя Терри была та еще красотка! На нее тогда все мужики заглядывались. Не то что теперь… — Он снова вздохнул. — Теперь от нее толку чуть. Особенно в постели. А ведь я еще мужчина хоть куда! Мне надо бы бабу помоложе, да погорячее… — Он кивнул в сторону эстрады. — Хотя бы вот такую, как твоя певичка…

— Успокойся и помолчи хоть чуть-чуть! — не выдержал Тимоти. — Достал уже своим трепом!.. Дай послушать!

Конферансье отступил, и Нэнси вошла в освещенный круг. Голос ее — низкий и чувственный — звучал громко и чисто, проникая в душу. Все глаза устремились на нее, шум в баре стих, и через некоторое время стало слышно, как муха пролетит.

Тимоти Реддингтон поздравил себя с удачной сделкой. А ведь он и вправду ловкий тип! И, похоже, наконец-то напал на золотую жилу. Глядишь, Нэнси с ее голосом и сексапильной внешностью принесет ему неплохие барыши. И в постели она что надо!