- Он выглядит не слишком счастливым.

- Неудивительно. - Антонио сухо засмеялся. - Что тебя напугало?

- Скорее насторожило. Он задавал слишком много вопросов о тебе, твоей матери, о семье вообще. 

- Может, просто интересовался? Он был неплохой камердинер, но очень жуликоватый. Ухитрялся у всех что-нибудь украсть, хотя бы малость.

- Ты не думаешь, что он попытается отомстить тебе?

Антонио задумался.

- Мы росли вместе - я, братья Серило и другие. Если кто-то из нас, мальчишек, сбивался с пути, всегда находился взрослый, который брал его за ухо и отводил домой. Возникали, конечно, недобрые чувства и зависть, но, я думаю, Серило - не опасные парни. Если Марко задумает причинить неприятность, то это будет на уровне озорства. - Он погладил Марию по плечу.

- Наверное, ты прав, ты их лучше знаешь, - пробормотала она.

Он протянул руки к сыну, но тот прижался розовой щечкой к груди Марии. Антонио засмеялся.

- Ты прав, парень. Если бы она позволила мне уткнуться носом в ее грудь, я бы ни за что не

сдвинулся с места. - Мария покраснела, он снова засмеялся и растроганно посмотрел на женщину с ребенком. - Ладно. Пожалуй, меры предосторожности не помешают. За парнями надо присмотреть, я приставлю к ним пару своих людей. Если Марко и Фредерико что-нибудь затевают, мы будем знать. Так лучше?

- Намного. — Она посмотрела на Микеле. — Кажется, он заснул.

- Отнесем его в детскую, он проспит час или два, а мы пока перекусим.

- Хорошо, но это будет деловой ланч. Я хочу поделиться с тобой кое-какими идеями.

Они устроились на каменной террасе. Синьора все еще не выходила из своей виллы. Им подали артишоки с плавленым козьим сыром, тонко нарезанные помидоры с базиликом в душистом оливковом масле и хлеб, только что испеченный в каменной печи. Антонио выбрал к обеду местное белое вино.

Марии казалось, что она в раю. Пару месяцев назад она и подумать не могла, что будет жить в Италии и есть средиземноморские деликатесы. Жизнь полна сюрпризов!

С первыми каплями дождя Антонио предложил перейти в дом.

Мария посмотрела на облака.

- Просто несколько капель упало. Грех сидеть в доме в такой прекрасный день.

Антонио знал, как быстро здесь набегает шторм, но спорить не стал.

- Как хочешь.

Через минуту небо над ними разверзлось. Мария схватила тарелку и бокал и нырнула в дом, Антонио за ней, и они оказались, имеясь и отдуваясь, в его кабинете, в насквозь промокшей одежде.

- Ты предупреждал. Надо было послушаться.

- Надо было. Я всегда знаю, что лучше.

- В том, что касается погоды, - заметила она.

- В других вещах тоже.

- В самом деле? Например? - Мария скептически подняла брови.

Она его спровоцировала.

- Например, когда оливки достигают спелости, какой галстук выбрать к костюму и нужно ли тебе спать со мной. - Антонио достал полотенце и стал вытирать ей плечи и волосы.

Украдкой взглянув на нее, он увидел, что она не улыбается.

- Я пошутил, - быстро сказал он.

Мария шутку не приняла. Сдавленным голосом она сказала:

- Мне кажется, мы договорились.

Он пожал плечами. Притворяться дальше не было смысла.

- Я передумал и считаю, что твое обучение надо продолжить.

- А может, мне не нужна докторская степень в науке любви. Достаточно и бакалавра. - Она посмотрела па него из-под ресниц, и он чуть не сгреб ее в объятия.

- Век живи - век учись, - объявил Антонио и промокнул полотенцем свитер у нее на груди. -Послушай, я обещал не применять силу. Я также уважаю твое намерение потерять девственность только с мужем. Формально.

- Ты играешь словами, - прошептала она, - а также с моим сердцем.

Он напрягся.

- Мария, сердце тут ни при чем. Мы взрослые люди и имеем право радовать друг друга. То, что мы не влюблены и не собираемся пожениться, не означает, что нельзя получить небольшое удовольствие.

Она подняла руку к его щеке и с улыбкой произнесла:

- Насколько я помню, это куда больше, чем небольшое удовольствие.

- Это секс, - сказал он. - Не больше и не меньше.

Мария отвела глаза.

- Возможно, для мужчины. Но женщина не может избежать эмоциональной связи с партнером. Я читала.

- Ты слишком много читала. — Он отнял у нее полотенце, отшвырнул и прижал ее к себе. Губы впились в ее губы, и у Марии подкосились ноги.

Наконец она отодвинулась, оборвав поцелуй, и еле слышно произнесла:

- Действительно, я слишком много читала. Антонио было очень трудно сдерживаться.

- Может быть, притяжение между нами — вещь более сложная, чем... - он застонал. - Я не понимаю!

Боже, как он хотел ее! Но Мария имеет право отказаться. Однако он сделал еще одну попытку;

- По-моему, это вполне возможно - соединиться без любви.

- Соединиться? - Она посмотрела на него как на совершенно незнакомого человека. - Довольно странное слово для страсти.

Страсть? Да, подумал он, это страсть. Только для него слово «страсть» всегда было синонимом любви. И он ни о чем другом не думал с того момента, как ее увидел.

- Мария, ты очаровательная девушка, которая доводит меня до безумия. Не понимаю, почему я до сих пор не сделал ничего, чтобы ты умоляла меня заняться любовью.

Она издала сдавленный смешок.

- Умолять? Заманчивая перспектива. Он шутливо нахмурился.

- Кажется, мне послышался призыв?

Она отвела глаза, изображая равнодушие, но он чувствовал, как она трепещет.

- Считай как хочешь. Но мы не доведем наши отношения до конца, чем бы они ни были.

- Ладно. Помнишь, я говорил тебе, что мое дело - предложить, твое - выбирать?

- Помню. - Она скосила на него глаза.

- Хорошо. Как тебе это? - Он погладил ее бедра, живот, плечи, переместил руки на грудь.

Она сделала один шаг назад, другой. Сзади была стена.

- Дальше отступать некуда. Я еще не слышу «стоп», - прошептал он.

Мария молча покачала головой. Расширенными глазами она смотрела, как он расстегивает блузку. Рука скользнула под лифчик, нежно накрыла грудь; потом большой палец стал ласкать сосок. Она откинула голову к стене и закрыла глаза.

Антонио смотрел на ее рот, ожидая запрета, но она только глубоко вздохнула. Он сходил с ума от желания и ненавидел себя за то, что соблазняет се. Он хотел ее, хотел отчаянно, готов был сделать все, чтобы она отказалась от своих дурацких запретов и отдалась ему.

Он растерял все доводы против. Опустив голову к ее груди, он накрыл ртом нежную плоть и легонько пососал. Его жажда все разгоралась, он обратился к другой груди и почувствовал, что ее тело подалось ему навстречу, что она гладит его голову и прижимает ее к себе.

- Я не... не умоляю, - выдохнула она.

- Зато я умоляю.

Он не мог больше ждать; схватил ее за кисть, потянул вниз и торопливо расстегнул молнию.

Тепло ее руки довело его до края пропасти. Но он закрыл глаза, сосредоточился н сумел удержаться, Антонио поднял ее юбку, нашел резинку трусиков. Она замерла. Он не дышал, ожидая.

Она его не остановила, пробормотала что-то невнятное, что прозвучало как приглашение. Он стал поглаживать нежную кнопочку плоти, охранявшую ее девственность.

Дальше он не пойдет, пока она сама не попросит. Может быть, для нее этого достаточно? Она уже содрогается в его руках. Если бы она вернула ему такой же дар... но это, наверное, слишком.

Они могли бы продолжать доставлять друг другу наслаждение, не отнимая у нее ее мечту.

Мария интуитивно поняла, что нужно делать. Он застонал от удовольствия.

Великолепно! Великолепно! Еще чуть-чуть... Антонио закрыл глаза и уткнул голову в ее грудь. Он испытал такой экстаз, которого не знал доселе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

- Извини. Слово, которое сорвалось с его губ, оглушило ее как удар молнии.

- Что? - прошептала Мария. Она все еще стояла, притиснутая им к стене.

- Не надо было этого делать, - хмуро сказал Антонио и отстранился.