Но как бы ты, ни относилась к жизни, творить чудеса удается не каждому.

Миссис Фезерфилд опять, как наседка, закудахтала:

— Подумайте о ребенке. Новорожденный в «Розовом утесе»! Представить себе не могу ничего, более прекрасного.

Дети не стояли на первом месте на повестке дня Мэгги. У нее впереди еще целая жизнь!

В глазах Уолласа появились озорные искорки, когда он бросил многозначительный взгляд на копну длинных красновато-золотистых волос.

— Не стоит беспокоиться, няня Стоу. Уверен, стоит только мистеру Бью взглянуть на вас, и он запоет: «Золотисто-рыжая мама»!

Мэгги совершенно не интересовало, что подумает Бью Прескотт, если только он не сделает ей предложение.

Садовник многозначительно заметил:

— Природа возьмет свое, няня Стоу. Немного поддержки и терпения, и вы всегда сможете добиться желаемого результата.

Брак, к сожалению, не клумба с розами, а нечто значительно более сложное.

Мэгги не могла с полной уверенностью утверждать, что не желает замужества. Но, не видя перед собой мужчину, о котором идет речь, откуда знать, как все сложится? Глядя на фотографию Бью Прескотта и признавая его необыкновенную привлекательность, она не могла избавиться от чувства ужасной неловкости, вызванной создавшейся ситуацией.

Хорошо было Вивиану и его преданным слугам не принимать в расчет, что она может не понравиться богатому наследнику или же он не понравится ей. Эти милейшие люди просто не могли допустить такую возможность. У Мэгги, однако, были свои сомнения, и немало.

В прошлом красивые мужчины мало интересовали Мэгги. Они были заняты собой и хотели от женщины только кротости и послушания. Что ж, благодарю покорно!

Может, с Бью Прескоттом произойдет чудо. На фотографии он выглядел очень привлекательным. Если бы только качества Вивиана передались его внуку...

Боль в сердце усилилась. Вивиан Прескотт подарил ей два замечательных года. Она сама не осознавала, насколько любила этого старика, пока... его внезапно не стало...

А joie de vivre. Радость жизни.

Умеет ли его внук так же наслаждаться жизнью, обладать, удивительной способностью находить удовольствие во всем? А может, для этого человека нужно состариться, и только тогда время наполнится особым драгоценным смыслом?

Ее размышления прервал телефонный звонок.

Мэгги поспешно положила фотографию в ящик письменного стола. Видимо, сам Бью Прескотт во плоти скоро будет здесь. Сердце ее нервно забилось.

— Мистер Прескотт приедет раньше, чем мы рассчитывали, няня Стоу, — торжественно сообщил Седжуик.

Все они любили его: Седжуик, миссис Фезерфидц, Уоллас, мистер Полли. Для них Бью Прескотт был по-прежнему «необузданное дитя», правда, весьма повзрослевшее, но нисколько не изменившееся. Им хотелось, чтобы и она тоже полюбила его, но для Мэгги он оставался незнакомцем, хотя и внуком Вивиана.

— Надеюсь, вы готовы, няня Стоу, — в голосе Седжуика слышалось волнение.

Ошеломить Бью Прескотта. Таков был общий план. Согласие было абсолютным — мистер Вивиан ждал этого от нее.

— Да, Седжуик, — сухо ответила она. — Но мне кажется, будет лучше, если я спущусь позже...

— Великолепная идея! Надеюсь, вы в черном? На фоне красного ковра на лестнице это будет выглядеть потрясающе.

— Да, в черном, — заверила Мэгги, закатив глаза. — Но не для того, чтобы произвести впечатление. Я в трауре.

— Вы правы, няня Стоу, — с теплотой в голосе одобрил дворецкий. — Хотя вам следует помнить принципы мистера Вивиана. Не оплакивайте смерть, а радуйтесь жизни. Мы не можем позволить печали встать на пути... помешать движению в будущее.

— Спасибо, Седжуик.

Мэгги положила трубку и глубоко вздохнула, чтобы хоть немного ослабить напряжение, сдавившее грудь. Она принялась ходить по комнате, пытаясь освободиться от внутреннего смятения. Открыв двойные двери, вышла на балкон и окинула взором открывшуюся панораму. Мэгги сомневалась, существует ли в мире, более прекрасное место.

Сады «Розового утеса», содержавшиеся в идеальном порядке, спускались к воде геометрически правильными ярусами, на каждом из них высился фонтан. Расположенное в центре обширного поместья, здание, построенное в неоклассическом стиле с изящными колоннами и облицованное терракотой и белой глазурью, выделялось среди ряда стоявших вдоль берега особняков.

Казалось невероятным, что Вивиан сколотил свои баснословные капиталы на устройстве стоянок автомобилей. «От самых практичных форм собственности, до столь возвышенной», — подумала Мэгги.

Старик чрезвычайно гордился домом, который называл дворцом Прескоттов, где устраивал великолепные благотворительные балы и светские приемы. Она погрузилась в воспоминания, подаренные ей Вивианом. Он любил показывать свой дом, его радовало то удовольствие, которое доставляло другим посещение его поместья.

Но ничто не длится вечно.

Мэгги посмотрела на часы. Недолго ей осталось наслаждаться воспоминаниями. Она подняла глаза к безоблачному небу.

Если ты здесь, Вивиан, и по-прежнему хочешь, чтобы твой план осуществился, то взмахни волшебной палочкой, потому что сказка без нее не получится.

Мэгги глубоко вздохнула. Теперь она готова встретиться с Бью Прескоттом.

Огромные черные кованого железа ворота, охранявшие въезд в «Розовый утес», были широко распахнуты. Уоллас медленно повернул «роллс-ройс» на посыпанную белым гравием подъездную аллею, давая Бью возможность полюбоваться домом и окрестностями. Все выглядело чрезвычайно ухоженным: лужайки подстрижены, розовый сад, в полном цвету, распахнутые окна массивного особняка, казалось, приветствовали нового хозяина.

Было девять часов, и, увидев ряд машин на стоянке для персонала, Бью пришел к выводу, что со смертью деда ничего не изменилось. Жизнь текла здесь по-прежнему в ожидании, когда он приедет. Это заставило его задуматься об ответственности, которая теперь ложилась на него.

Он внезапно понял мудрость того пункта завещания, где говорилось, что в течение года все должно оставаться без изменений. Пожалуй, потребуется именно столько времени, чтобы решить, как поступить с собственностью. Бью, не представлял себя наследником той роскоши, которой наслаждался его дед, и в то же время было бы ужасно жаль расстаться с «Розовым утесом».

Уоллас подъехал к парадному входу и остановил машину напротив больших двойных дверей, украшенных искусно выполненной декоративной решеткой. Седжуик тотчас же распахнул их.

Несомненно, коварная няня будет стоять рядом с дворецким. Бью вышел из «роллс-ройса» и поискал глазами Маргарет Стоу. Но ее не было.

Как всегда импозантный, Седжуик, чьи большие темные глаза каким-то образом казались одновременно и печальными, и радостными, пожал руку Бью.

— Добро пожаловать домой, сэр.

— Сожалею, что не удалось приехать раньше, Седжуик, — с глубоким чувством произнес Бью, понимая, насколько тяжело было старому дворецкому потерять хозяина, которого он так любил и службой которому так гордился.

— Слава Богу, вы здесь, мистер Бью. Какое печальное событие... Но все будет хорошо, — вы снова дома, — произнесла миссис Фезерфилд, прикладывая к глазам кружевной платок.

— Дорогая Фезерс... — Детское прозвище невольно сорвалось с языка, когда он утешающе обнял ее. — Я искренне верил, что мой дед проживет до ста лет. И не уехал бы так надолго, если бы...

— Вы не должны терзаться. Как говаривал мистер Вивиан, вчерашний день миновал, и мы должны думать о настоящем, потому что завтра — на пороге, а время быстро бежит мимо, — искренне ободрила его экономка. — И, я уверена, няня Стоу станет для вас...

— О, да! Няня Стоу, — как будто вспомнил Бью. — Где она? Седжуик откашлялся.

— Леди, с присущим ей тактом, хотела дать нам возможность поздороваться с вами, мистер Бью. Однако, — он указал на холл, — думаю, она сейчас спустится.

— Да, конечно, — взволнованно заколыхалась миссис Фезерфилд, жестом предлагая Бью следовать за ней и направляясь к лестнице. — Няня Стоу с таким нетерпением ждет встречи с вами.