Патрик вздохнул, встал, подошел к окну, поглядел в сад, но ничего не сказал, потому что не мог отрицать последние слова Анны.

— Пойдем, тебе лучше присесть, — предложил он через минуту, подойдя к Анне.

— Не хочу я сидеть! — сердито ответила Анна. — И не прикасайся ко мне! Кто, кроме тебя, Патрик? Кто еще мог отнять у меня ребенка?

— Не у тебя, — спокойно поправил Патрик, отворачиваясь от нее. — Ребенка похитили у меня.

— У тебя?! — не веря своим ушам, переспросила Анна, упершись взглядом в его спину. — Но с какой стати? Ведь ты отказался от Тедди!

— А кто об этом знает?

Анна похолодела. Подобная мысль не приходила ей в голову.

— Ты хочешь сказать… — с трудом выговорила она, чувствуя, как в душе поднимается волна совершенно нового страха. До сих пор Анна пребывала в уверенности, что за похищением стоит Патрик. Сейчас у нее возникло ощущение, будто пол гостиной поплыл под ногами.

— Я известный и состоятельный человек, — напомнил Патрик, — поэтому у меня вполне могут быть враги…

Анна затрясла головой, не дослушав до конца.

— Нет. Это касается нашей семьи. Я точно знаю. Я разговаривала с ними…

— Разговаривала? — удивленно обернулся Патрик; его хищные глаза превратились в щелочки.

— Да, по телефону. — Анна прерывисто вздохнула, заново пережив ужас, который испытывала на протяжении всей беседы с похитителями.

— Когда? — резко спросил Патрик. Он явно был недоволен тем обстоятельством, что какая-то часть информации прошла мимо него. Это задевало его самолюбие — ведь обычно ему было известно все! — В котором часу они позвонили?

— Примерно через час после похищения, — прошептала Анна. — Они сказали, что ты знаешь, что делать. — Она в отчаянии посмотрела на мужа. В эту минуту ее голубые глаза напоминали темные озера. — Сделай же что-нибудь, Патрик! Ради всего святого!

Он тихо выругался, затем подошел к Анне, крепко взял ее за руку и отвел к дивану.

— Послушай, — начал он, усаживаясь рядом с Анной, — мне нужно знать все, что похитители сказали тебе по телефону. Понимаешь?

Еще бы она не понимала!

— Тебя интересует, не были ли они ирландцами? — усмехнулась Анна. — Да, уверена, что это были ирландцы! Я узнала акцент. Кроме того, в интонации говорившего сквозило пренебрежение, которое всегда присутствует в тоне твоих земляков во время беседы с людьми из других краев!

Патрик не обратил внимания на выпад.

— Значит, тебе звонил мужчина? — уточнил он.

— Да, с ирландским акцентом.

Патрик пристально посмотрел на Анну.

— Вспомни, что конкретно тебе сказали?

Она закрыла глаза, чувствуя, что начинает дрожать при воспоминании об ужасной беседе, подтвердившей самые худшие опасения.

— Они сказали: «Твой ребенок у нас. Пока с мальчишкой все в порядке. Найди Маллоу. Он поймет, что нужно делать. В следующий раз мы позвоним в семь тридцать…» Который час? — обеспокоенно спросила она.

— Не волнуйся, еще нет и семи. Припомни, не говорили ли они еще что-нибудь? Возможно, ты слышала какие-либо посторонние звуки — голоса, шум самолета, урчание автомобиля или еще что-нибудь?

— Нет, — печально сказала Анна, — больше ничего. Не было слышно даже детского плача… Боже! — Она закрыла глаза рукой. — Мой мальчик… Как мне не хватает его! — Анна повернулась к Патрику. — Ты никогда не держал его на руках, не чувствовал приятной тяжести его тельца. Ты не знаешь, как хочется уберечь своего ребенка, спасти, защитить от всех невзгод! Господи! — застонала Анна. — Что же делать?

— Главное — не терять головы. Мы что-нибудь предпримем. Но я не могу понять, как получилось, что никто не сообщил мне о телефонном разговоре? Полиция взяла телефонную линию под контроль, и твоя беседа с похитителями может быть записана. — Золотистые огоньки в глазах Патрика вспыхнули ярче. Он поднялся с дивана.

— Куда ты? — встревожилась Анна.

— Пора начинать действовать. А тебе я посоветовал бы отправиться в спальню и попытаться отдохнуть. — Он бегло окинул взглядом хрупкую фигурку жены. — Я буду держать тебя в курсе дела.

— Ты хочешь, чтобы я полностью положилась на тебя, — подытожила Анна.

— В конце концов, для этого я и приехал.

Анна и так знала, что если бы не похищение, Патрик ни за что не появился бы здесь.

— Где ты находился, когда узнал о похищении Тедди? — спросила она.

— В Стокгольме. Ты все еще подозреваешь меня?

Анна вздернула подбородок и холодно взглянула на мужа.

— Мы оба знаем, что ты способен на подобный поступок, — заметила она.

— Но зачем мне это нужно? — пожал плечами Патрик. — Малыш не представляет для меня никакой угрозы.

— Вот как? — хмыкнула Анна. — До тех пор пока ты не избавишься от меня и не женишься на другой, Тедди является твоим наследником. Так или иначе, но ты в достаточной степени мужчина, чтобы можно было предположить, что ты зачал его.

Глаза Патрика вспыхнули пламенем, он наклонился к Анне, и она явственно ощутила исходящую от него угрозу.

— Поберегись, женушка, — прошипел Патрик. — И попридержи язык!

— Ты тоже будь осторожнее, — вызывающе взглянула на него Анна. — И постарайся возвратить Тедди целым и невредимым, если не хочешь, чтобы твое имя попало на страницы всех газет!

Во взгляде Патрика мелькнула неприкрытая ярость.

— Благодаря тебе, я полагаю? — язвительно произнес он. — Интересно, что ты собираешься сообщить прессе? Какую вину собираешься возложить на меня? Разве я не предоставил тебе и твоему ребенку все, чего можно только пожелать? Мой дом, мои деньги, мое имя, наконец!

У Анны, однако, была своя точка зрения на эти вещи.

— Но ради чего ты все это делал, Патрик? — ехидно спросила она. — Не ради себя ли? Не тешил ли ты таким образом свою гордость?

— О какой гордости идет речь? — Патрик надменно выпрямился и отвернулся. — Моя гордость была потеряна в тот момент, когда ты пустила в свою постель другого мужчину.

Сердце Анны сжалось от невольной жалости к человеку, который три года прожил с этой мыслью. Несмотря на то, что все сказанное было неправдой от начала и до конца, Патрик верил в это и страдал.

— Я больше не хочу развивать эту тему, — вздохнул Патрик. — Ты ненавидишь меня, но сам я еще больше презираю себя за то, что ввязался в этот разговор. — Он направился к двери.

— Патрик! — окликнула Анна, медленно поднимаясь с дивана. — Прошу тебя… — взмолилась она. — Что бы ты ни думал обо мне, это не должно отразиться на Тедди. Ребенок ни в чем не виноват!

— Я знаю, — сдержанно ответил Патрик.

И тут Анна не выдержала и разрыдалась.

— Тогда верни мне его, верни моего сына!

Патрик искоса взглянул на жену. Она стояла у дивана — невысокая, хрупкая, с рассыпавшимися по плечам длинными волосами, и изящество ее фигуры подчеркивалось простым покроем одежды.

Анна всегда была нежным созданием, и Патрику иногда казалось, что ее может подхватить и унести порыв ветра. Она была способна впасть в отчаяние от неосторожно сказанного слова. И все же… Взгляд мужчины снова стал жестким.

— Твой сын был похищен, потому что он носит мое имя. И я приложу все усилия, чтобы вернуть мальчика невредимым.

Дверь гостиной закрылась за Патриком, Анна осталась в одиночестве.

«Твой сын»! «Ребенок»! Патрик говорил о Тедди так, словно малыш был бездушной куклой или каким-то неодушевленным предметом, который, к всеобщей досаде, украли. Благодаря своему извращенному пониманию чувства долга Патрик считал себя обязанным отыскать пропажу. Какое благородство!

Чувствуя, что ноги ее слабеют, Анна опустилась на ближайший стул. Интересно, способен ли был бы Патрик сохранять спокойствие, если бы верил, что Тедди в самом деле его сын? Или он метался бы в отчаянии, не зная, чего можно ожидать от мерзавцев, посягнувших на беззащитную кроху? Анна со всхлипом закрыла лицо руками, стараясь остановить поток невыносимых мыслей.

Ее бедный испуганный мальчик находится в руках неизвестных людей. Наверное, зовет маму, не понимая, почему же она не идет, ведь прежде они всегда были вместе! Каким негодяем нужно быть, чтобы разлучить мать и дитя? Насколько испорченной должна быть душа подобного человека?