К разговорам, в которых он обычно принимал участие. Но только не сегодня. Сегодня в его душе бушевала буря. В эту минуту Рафаэло едва сдерживался, чтобы не выплеснуть тяжелое янтарное вино в лицо своему бесчестному папаше Филиппу, который весь вечер болтался вокруг, предлагая всем свой шерри. И хвастался наградами, завоеванными с помощью секретов, похищенных у его матери.

— Прошу меня извинить.

Стиснув зубы, Рафаэло рывком встал со стула и направился к дверям балкона. Впервые за долгие годы ужасно хотелось курить. Через несколько минут он почувствовал за спиной легкие шаги. Она вышла за ним на балкон. Не глядя на нее, он произнес:

— Мне захотелось подышать свежим воздухом.

По его голосу невозможно было определить, что творится у него в душе на самом деле.

Краем глаза Рафаэло заметил, что Кейтлин улыбнулась.

Ее улыбка словно луч проникла в потемки его души, и темнота внутри постепенно начала рассеиваться. Должно быть, он слишком суров к ней. Она была всего лишь наемным работником и действовала по инструкциям. Инструкциям Филиппа.

— Как случилось, что вы стали работать у Саксонов? — спросил он.

— Хит был моим тьютором на первом курсе. Мы стали друзьями. Он пригласил меня на летнюю практику в «Саксон Фолли». А после окончания университета его семья предложила мне работу помощника винодела.

Наклонив голову, Рафаэло внимательно слушал ее.

— Что заставило Хита выбрать именно вас?

— Он очень добрый. Думаю, из-за сочувствия ко мне. — Кейтлин грустно улыбнулась.

Сочувствовал ей? С этим парнем и в самом деле не все в порядке.

— Но почему?

Она замялась.

— Ну… Я была такой зубрилой.

— Зубрилой? — Это слово было ему незнакомо.

— Я работала, не поднимая головы. Окончила университет, получив первую степень, с желанием учиться и дальше. Ничего больше меня не интересовало. Мой нос всегда был уткнут в книжки.

— Ага.

Не ухватилась ли она за возможность работать в «Саксон Фолии» из-за Хита? Такая умница, а влюблена в какого-то осла! Уголки его губ скептически опустились.

— К тому времени Хит был уже виноделом «Саксон Фолли», — продолжала Кейтлин. — Он принял это место от Филиппа, который, проработав в убийственном темпе последние десять лет, начал уставать.

Джошуа тогда учился в местном колледже и занимался виноградниками. А Роланду достался маркетинг.

— Так почему же Хит уехал из «Саксон Фолли»?

Она пожала. плечами.

— Филипп никогда не мог найти общий язык со своим младшим сыном. Я была ассистентом в то время, когда Хит предложил Филиппу, чтобы он дал мне место винодела. — В ее глазах блеснул огонек гордости. — Это было моей, заветной мечтой, но я не думала, что она когда-нибудь станет реальностью.

— Особенно с Хитом Саксоном в роли винодела, — сухо заметил он и поддел ее: — А может, на самом деле вы втайне как раз и мечтали сместить его?

— Я никогда не хотела этого! — Голос девушки зазвенел от негодования. — Ужасно обвинять меня в таких вещах! Хит всегда очень хорошо относился ко мне. Я… — Ее голос сорвался.

Рафаэло прекрасно догадался, что она хотела сказать. Он понял больше, чем ей казалось. Ее тешила эта иллюзия влюбленности в Хита Саксона. Его лицо нахмурилось, а выражение сделалось замкнутым и строгим.

Кейтлин трудно было подобрать слова, которые безошибочно донесли бы до него то, что на самом деле означало для нее стать виноделом «Саксон Фолли». Это было нечто сродни покорению Олимпа. Достичь таких высот казалось невероятным. А насчет Хита — она теперь начинала понимать, что ее увлечение им было не более чем первой страстью подростка с запоздалым созреванием. Отгоняя от себя мысли по поводу того, что могло подтолкнуть ее к этому открытию, Кейтлин повернулась к Рафаэло спиной и направилась обратно в комнату. Там к тому времени Элис и Джошуа оживленно обсуждали, имеет ли смысл «Саксон Фолли» спонсировать новый телепроект о винах. Вскоре за ней последовал и Рафаэло.

Однако Кейтлин оставалась молчаливой, захваченная своим открытием. Оказывается, ее влюбленность в Хита оказалась пустоцветом! Сначала это был просто удобный повод избегать свиданий с другими. А потом…

А потом это означало, что ей ничего не стоило примириться с теперешней жизнью затворницы. И сознательно спрятаться в свою келью от мира, наполненного чувствами и страстью — всем тем, чем должна быть полна душа настоящей женщины. Она задумчиво пошла к входной двери, обираясь уйти незамеченной.

Словно по сигналу Элис и Джошуа вдруг прекратили свой спор, и все посмотрели в ее сторону. Рафаэло повернулся тоже. Захваченная врасплох, Кейтлин на прощанье помахала им рукой.

Рафаэло подошел к ней.

— Я вас провожу.

— Это совершенно ни к чему, — запротестовала Кейтлин. — Я нередко поздно возвращаюсь домой. Это не город. Это «Саксон Фолли», здесь меня не ограбят.

— Ну, тогда просто составлю вам компанию, — не сдавался Рафаэло. Его жгучий взгляд, казалось, проникал в самые потаенные уголки ее души. — Я тоже иду пешком, и нам по пути.

Возражать было глупо.

— Ну что ж, — согласилась Кейтлин, — если нам по пути, то я не против.

Пятна лунного света танцевали на тропинке, когда они шли через рощу раскидистых деревьев. Ветер с тихим шелестом пробирался сквозь их густые кроны. Яркие огни большого дома отступали все дальше.

— …И что вы хотели этим сказать? — Голос Кейтлин звучал возмущенно.

Рафаэло откровенно ответил:

— Хит был вашим тьютором, вашим другом, он устроил вас на работу. Вы были влю…

Она зажала уши руками:

— Бога ради, не надо.

— Хорошо, не буду. Но не надо себя обманывать. Вместо этого спросите, почему так проходит ваша жизнь? Вы молоды, умны, красивы. Почему весь свет сошелся на этом Саксоне? Бог мой, он называет вас котенком! — Рафаэло презрительно хмыкнул. — Этот мужчина даже вас не знает. Найдите себе кого-нибудь, кто ценил бы вас как личность.

Ее руки опустились. Она не желала его слушать. Что он о себе возомнил, чтобы вмешиваться в ее личную жизнь! Да будь этот несносный Рафаэло хоть сто раз прав, нечего читать ей нотации.

Тропинка повернула, деревья стали реже. Впереди показались огни конюшни.

— А может, все ваши слова — это просто хорошо продуманный маневр, чтобы заставить меня отступиться от Саксонов и перетянуть на свою сторону? Так сказать, разделяй и властвуй? — Она смело посмотрела в его лицо, и ее глаза льдистыми кристаллами блеснули в лунном свете.

— Кейтлин… — Теперь настала его очередь смутиться.

— Это не сработает. Хит был хорошим другом. Я всегда буду ему благодарна — он дал мне работу, о которой я мечтала.

— А в обмен вы, стало быть, отдали ему свое сердце. — Ревность сводила Рафаэло с ума. — Что еще вы отдали ему? Вы были молоды, впечатлительны, он — старше, опытнее. Не приходило ли вам в голову за его наставления расплатиться своей девственностью?

Она остановилась, повернувшись к нему лицом.

— Рафаэло!

Шок в ее голосе был настолько неподдельным, что усомниться в искренности девушки не приходилось.

— Он был моим тьютором, а не мальчиком, к которому я бегала на свидания. И почему надо подозревать Хита? Была тысяча других парней, готовых приобщить первокурсниц к радостям секса.

— Это правда? — Он почувствовал облегчение. — И вы никогда не спали вместе?

— Мы были друзьями. Это все! Хит никогда и не догадывался о моих чувствах, так что я буду вам благодарна, если и вы не будете болтать.

Они остановились возле железной лестницы, которая по наружной стене вела в ее квартиру над конюшней.

— И вы никогда не касались его руки так, как сегодня коснулись моей?

— Нет!

— И у вас никогда не было ощущения, словно молния проскочила между вами?

— Никогда. — Несмотря на темноту, она отвернулась от него, словно не желая, чтобы он мог что-то прочесть на ее лице. — Вам не стоило задавать эти вопросы, моя личная жизнь — это не ваше дело.