Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Предложи Спенсеру купить у него практику. Клиника приносит неплохой доход.

Гейл невесело хмыкнула.

— Купить? На что, позвольте вас спросить?

Лицо Айрин стало серьезным.

— Золотце, если ты всерьез решила делать головокружительную карьеру, то поезжай. Я знаю, ты на это способна. Но послушайся моего совета. Лично я считаю, что ты совершаешь ошибку. Оуквуду нужен врач, а Бартоломью больше не сможет практиковать. Здешние жители обожают тебя. Ты не равнодушная, не бесчувственная и не такая высокомерная, как все эти выпускники престижных медицинских факультетов. — Она пожала плечами. — Может, тебе это и не понравится, но ты очень похожа на молодого Барта Спенсера. Он тоже был таким, когда вернулся в Оуквуд.

— Это утешает, — буркнула Гейл.

— Есть и еще кое-что, о чем ты должна подумать, прежде чем примешь окончательное решение.

Гейл отодвинула тарелку. Что-то насторожило ее.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что он больше не сможет практиковать?

— Ничего. Не обращай внимания.

Гейл не обманул внезапный интерес, проявленный Айрин к лежавшим на тарелке стручкам красного и зеленого перца.

— Айрин…

Та тяжело вздохнула.

— Если он узнает, что я сказала тебе… Только помалкивай, ладно?

— Что со Спенсером?

Айрин наклонилась к уху подруги.

— У него рак, — еле слышно шепнула она.

Гейл закрыла глаза. Постоянные ссоры не мешали ей любить старика. Именно поэтому она так старалась заслужить его уважение. А добиться похвалы старого ворчуна и придиры было нелегко.

— Как ты узнала?

— Это выяснилось в пятницу. У Барта были проблемы, и он подозревал, что с ним что-то не так. Он не хотел, чтобы об этом узнали, и поэтому поехал к онкологу в Ричмонд. Я тоже отправилась туда в четверг вечером. Встретила после приема и осталась с ним.

Гейл обхватила себя руками. Она не верила своим ушам. Бартоломью Спенсер был гвоздем в стуле, но она не могла отрицать, что многому научилась у этого старого и мудрого семейного врача. Два года назад она ни за что не посоветовала бы молодой матери лечить ребенка от болей в животе с помощью теплой кока-колы или обмотать порезанный палец паутиной, чтобы малыш не истек кровью до приезда в клинику. Конечно, бывали случаи, когда она ожесточенно спорила с ним, и все же следовало признать: когда речь шла об относительно простом заболевании, его старомодные методы оказывались не менее эффективными, чем самые современные способы лечения.

Оуквуду будет не хватать его. Черт побери, она и сама будет тосковать по этому старому брюзге…

Гейл подняла глаза и посмотрела на опечаленную Айрин.

— Что ему сказали?

— Шесть месяцев. Может быть, год или два. Конечно, при условии лечения.

— Догадываюсь, что он, как всегда, упрямится. Верно?

Айрин кивнула.

— Ты же его знаешь. Странно, что он вообще обратился к онкологу. А тем более попросил кого-то съездить с ним.

— Черт бы его побрал! — возмущенно прошептала Гейл. — Разве он не понимает, что необходим этому городу?

— Ты не хуже его знаешь, что рак…

— Не всегда смертный приговор! — резко прервала она подругу. — Если только… — Гейл не закончила фразы и с тревогой посмотрела на Айрин. Та отвела глаза, и Гейл шепотом выругалась. — Что, плохо? — наконец спросила она, уже зная ответ.

— Лимфатические узлы, — тихо ответила Айрин.

Гейл яростно заморгала глазами, пытаясь не дать воли слезам. Проклятье! Куда деваются ее эмоциональные барьеры, когда в них возникает нужда? Она не хотела волноваться. Не хотела переживать из-за Спенсера и следить за тем, как этот некогда сильный и властный мужчина будет чахнуть на глазах и изнывать от боли. Не хотела жалеть человека, который превратил ее жизнь в ад. Не хотела думать о том, как жители Оуквуда будут жить без врача, которого они знали, которому доверяли и к кому обращались в трудную минуту.

Она не хотела этого и все же не могла не испытывать чувства, от которого ее отучали все детство. Чувства эмоциональной привязанности. Сначала ее личная, а теперь и профессиональная жизнь, когда-то казавшиеся такими спокойными и безоблачными, полетели кувырком.

А все началось с того дня, когда она зачем-то сняла цепочку с дверей…

12

Эндрю притянул Гейл к себе и накрыл их обоих простыней.

— Это был ад. Самый настоящий ад.

— Ты преувеличиваешь. Думаю, на самом деле все было не так уж плохо.

Его дебют в качестве учителя действительно прошел не так уж плохо. По крайней мере, так было до тех пор, пока не прозвучал звонок с пятого урока и не началась его голгофа.

— Милая, поверь мне. Может быть, «Охрана здоровья старшеклассников» и стоящий предмет, но все-таки страшновато говорить о сексе с семнадцати- и восемнадцатилетними подростками, которые, возможно, знают об этом предмете куда больше моего.

— Сомневаюсь, — хмыкнула Гейл и погладила его живот.

Тело Эндрю тут же отозвалось.

Секс для старшеклассников не единственная проблема Даффа. Проблем у него выше головы. Как агент он близок к тому, чтобы потерпеть неудачу в деле, от которого зависит его дальнейшая карьера в ФБР. Как мужчине Эндрю грозит потеря лучшего, что есть в его жизни. Стоит сказать Гейл правду — и их отношениям тут же придет конец.

Именно в этом и заключается трудность. Он не хочет расставаться с Гейл.

Приходя домой с тренировки, он даже не поднимался к себе, а сразу шел в ее квартиру. Будь он проклят, если для него это не самая естественная вещь на свете. Он принимал душ в ее ванной, переодевался, а потом они с Гейл садились на диван и в обнимку смотрели вечерний выпуск теленовостей. Время шло, а они не надоедали друг другу.

Но все изменится, едва он скажет ей правду. Эндрю думал об этом последние двадцать четыре часа. Нужно выбрать подходящее время, однако сначала требуется кое-что понять. Что-то в деле Криса Нортона тревожит его. Эта тревога возникла не тогда, когда в его манхэттенской квартире появился первый ящик с документами, а позже. Во время спора с Филдингом. Эндрю еще и сам не знал, что это, но в деле были факты, на которые никто не обратил внимания. Оставалось молиться и надеяться на то, что Гейл сможет простить его.

Первый раз они занимались сексом, забыв предохраниться? Что сделано, то сделано. Он не собирался брюхатить городскую докторшу. Тем более что сам преподавал секс старшеклассникам. Впрочем, даже если Гейл родит, ребенка он едва ли увидит… От этой мысли у него сжалось сердце. Никаких шансов на совместное будущее у них нет.

— Какие у тебя планы на пятницу? — спросил он, меняя позу и поворачиваясь лицом к Гейл.

Она слегка улыбнулась.

— В этот уик-энд я дежурю. Поэтому в пятницу приду из клиники около полудня.

Они лежали обнявшись, но у Эндрю было тяжело на душе. Ему нравилось приходить с работы домой как семейному человеку. Несмотря на влияние приемных родителей, он все еще не верил в счастливые концы. Но впервые в жизни искренне хотел поверить в то, что хеппи-энд бывает не только в сказках.

Что-то изменилось. Ослушник Дафф впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему счастливым и не сомневался, что с Гейл происходит то же самое. К несчастью, прочная и долгая связь между ними невозможна. Хотя о лучшей жене чем Гейл нельзя и мечтать, но леди доктор никогда не согласится выйти за него замуж.

Дафф потратил два дня, тщательно изучая дело Нортона, однако не нашел ничего нового. Ему требовался намек. Крошечная деталь, которая осталась упущенной. Деталь, которая либо противоречила бы всему остальному, либо полностью доказывала бы вину беглого агента. Эндрю в третий раз за несколько часов открыл досье Нортона. То, что ему требовалось, наверняка было в этих папках. Крошечная деталь, на которую он не обратил внимания. Так же, как и все, кто занимался этим делом раньше.

Впрочем, может, ему просто хотелось, чтобы такая деталь была.

В среду Гейл уехала в соседний городок на встречу с коллегами и Эндрю остался один. Под предлогом того, что ему нужно подготовиться к уроку, он поднялся к себе, тщательно проверил работу подслушивающей аппаратуры, а потом засел за папки, уверенный, что там есть ответ, который он ищет. Конечно, дело пошло бы куда веселее, если бы он знал, как сформулировать вопрос.

22
{"b":"141040","o":1}