— Скажи мне, Лу… — Сенатор отвел глаза. — То, что Келлаган сказал про боксера, — правда?

— Да, — подтвердила Луиза без тени смущения. Раньше она сгорела бы со стыда, если бы ей пришлось признаться отцу в том, что влюблена в кого-нибудь. А о своем чувстве к Дэну она была готова крикнуть на весь мир:

— Но ты ведь понимаешь, что он — не пара тебе…

Сенатору Уорполу нелегко давался этот разговор. Всегда трудно расставаться с мыслью о том, что твоя крошечная дочурка вовсе не такая невинная кроха. Однако он сознавал, что дочь выросла и рано или поздно ей надо будет искать спутника жизни. Для сенатора было ударом откровение Питера о том, что Луиза связалась с недостойным мужчиной. Не то чтобы он хотел подтолкнуть девушку к Келлагану и тем самым решить все свои финансовые трудности. Но сенатор признавал, что Питер Келлаган, по крайней мере, принадлежит к их кругу, и такой зять был бы ему гораздо предпочтительнее неизвестного нищего боксера.

Луиза молчала.

— А ты уверена, что этот человек любит именно тебя, а не твои деньги? — нерешительно спросил сенатор. Келлаган прямо сказал об этом в телефонном разговоре.

— Да. — На этот раз ответ Луизы прозвучал вызывающе. По лицу отца она видела, что он не верит ей.

— Детка, но ведь ты — дочь сенатора. — Он беспомощно посмотрел на нее.

Последние два часа сенатор Уорпол невероятно страдал. С одной стороны, ему грозили ужасные беды. Если Питер Келлаган потребует сейчас возврата долга, то он будет разорен. Более того, Питер может обнародовать и скандальные факты самой сделки.

Пользуясь немалым влиянием и заранее зная о том, как и когда будет принят тот или иной закон, сенатор попробовал извлечь из этого выгоду. Он понимал, что совершил страшную ошибку, забыв о чести и достоинстве. Но жажда легкой наживы оказалась сильнее, и сенатор Уорпол провернул совместно с отцом Питера несколько сомнительных дел. Поначалу все было великолепно. Но потом сенатор потерял бдительность, и на арену вышел Питер Келлаган. Слишком поздно пришло осознание того, что вся эта афера была затеяна лишь для того, чтобы опутать его, безупречного сенатора Уорпола, паутиной лжи и мошенничества.

Катастрофа казалась неминуемой. Но два часа назад Питер Келлаган показал ему, что выход все-таки есть. Правда, для этого надо пожертвовать дочерью…

Хотя кто говорит о жертвах? Питер Келлаган красив, образован, умен, богат. Если он любит Луизу, то почему бы и не устроить роскошную светскую свадьбу? Пусть две уважаемые семьи породнятся. Питер, конечно, негодяй и подлец, каких поискать еще надо, но, в конце концов, кто из нас идеален?

И сенатор принял решение поговорить с дочерью. Может быть, у них с Питером просто вышла какая-нибудь ссора, и он таким эффектным способом отомстил ей? Раз он любит Луизу, что в этом плохого?

Однако все оказалось не так просто. В деле был замешан второй мужчина. Сенатор пристально посмотрел на хрупкую фигуру дочери.

Неудивительно, что мужчины сходят по ней с ума, невольно подумал он. Она — просто чудо…

И тем более несправедливым показалось ему, что это чудо исчезнет с небосклона, на котором блистает. Луиза, по мнению сенатора, заслуживала самого лучшего.

— Не подумай, что я принуждаю тебя к чему-то, — осторожно начал сенатор, видя, что дочь хранит упорное молчание. — Но над предложением Питера стоит поразмыслить…

Луиза по-прежнему не открывала рта. Она уставилась в одну точку, и сенатор боялся, что она совсем его не слышит. Тем не менее, он продолжал развивать свою точку зрения.

— Мы в руках Келлагана из-за моей глупости. Но не только. Еще и из-за его любви к тебе. Питер поступил недостойно, но разве во имя любви не совершались и более мерзкие дела?

— Значит, папа, — неожиданно заговорила Луиза, — ты предлагаешь мне продать себя в обмен на наш дом, деньги и твою незапятнанную репутацию?

Сенатора покоробил тон дочери, но он не решился сделать ей замечание.

— Нет, — покачал он головой. — Ты все перевернула. Я ничего не прошу. Я объясняю тебе, что мы только приобретем, если ты войдешь в семью Келлаганов. Он будет достойным спутником жизни для тебя, Луиза. Пора и о будущем подумать, детка.

Елейный тон отца и разумные слова не обманули девушку. Было ясно, что сенатор до смерти рад тому, что Питер Келлаган предложил ему такой приемлемый выход из создавшегося положения. Жаль только, что этот выход не подходит ей.

— Я люблю другого, папа, — заметила Луиза.

Сенатор поморщился. Это напоминание было сейчас некстати.

— Лу, дорогая, — заговорил он после небольшой паузы. — Я знаю, что любовь — это важно. Я сам очень люблю твою маму и не представляю себе жизни без нее. Но ты еще так молода и неопытна. Разве ты можешь отличить истинное чувство от мимолетного влечения?

Луиза расхохоталась. Прозвучавшие в ее смехе металлические нотки насторожили сенатора. Неужели о спасении придется забыть, и позор станет его уделом?

— Я не могу поверить, — произнес наконец он, — что симпатия к постороннему мужчине окажется сильнее любви к собственной семье…

Луиза не отвечала. Она откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и вспоминала Дэна. Его прекрасные глаза, в которых загоралась страсть, когда он смотрел на нее. Капельки пота на его лбу после разминки перед боем. Завораживающую улыбку и пьянящий смех, от которого становилось так легко на душе. И все это отец называет легким юношеским увлечением, которое пройдет без следа? И это она должна променять на напыщенность и подлость Питера Келлагана? Ни за что!

— Папа, — внезапно заговорила она, и такая нежность слышалась в ее голосе, что у сенатора потеплело на душе. Нет, дочь не оставит его в минуту несчастья. Как он мог сомневаться в своей Луизе? — Пообещай мне одну вещь, — продолжила девушка, сделав вид, что не замечает всплеск надежды в глазах отца.

— Все, что скажешь, дорогая, — заторопился сенатор.

— Я постараюсь отвести от нас беду, — решительно произнесла Луиза. — Но в обмен ты слова не скажешь против моей свадьбы с Дэном Энтвудом.

Сенатор схватился за сердце. Он был уверен, что дочь сейчас согласится выйти замуж за Питера, и уже прикидывал в голове примерные траты на торжественную свадьбу. А тут вдруг подобное заявление.

— О чем ты говоришь, Лу! — воскликнул сенатор. — И кто такой этот Дэн Энтвуд?

— Человек, которого я люблю, — не дрогнув, ответила побледневшая Луиза.

— Лу! — Все свое негодование и разочарование сенатор вложил в это коротенькое восклицание.

— Папа, пойми, — заговорила девушка ласково. — Наша семья мне дороже всего на свете. Но от Дэна я тоже не хочу отказываться. Он для меня — все. Раз я стала причиной того, что Питер устроил тебе ловушку…

Девушку передернуло при одном только упоминании имени Келлагана.

С каким удовольствием я попросила бы Дэна отколотить его, мрачно подумала она.

— То мне и расхлебывать эту кашу, — закончила она с победной улыбкой.

Сенатор покачал головой. Он не чувствовал и сотой доли уверенности, которой лучилась его дочь.

— Ты не представляешь, о чем говоришь, — печально произнес он. — Это не человек, а чудовище. У него просчитан каждый ход. Его невозможно обмануть.

— Я не собираюсь его обманывать, папа, — хладнокровно заявила девушка. — Но было бы глупо уступать ему, не поборовшись.

— Ты неисправима, Луиза, — усмехнулся сенатор. — С самого детства обожаешь устраивать заговоры. Но это не забавы, пойми. Питер Келлаган сотрет тебя в порошок.

— Ну это мы еще посмотрим. В любом случае никогда не поздно согласиться на его безумное предложение и стать миссис Питер Келлаган.

— А может быть… — робко заикнулся сенатор. Его радовала крепнущая уверенность дочери, но он уже успел почувствовать мертвую хватку Питера и боялся, что Луиза только все испортит.

— Нет, — отрезала девушка и встала с дивана.

Сенатор очень гордился дочерью в этот момент. Он сознавал, что, возможно, ее решение принесет лишь дополнительные трудности, ведь было бы так просто уступить Питеру и выполнить его условия. Но сдаваться Джереми Уорпол тоже не очень-то хотел. Если бы не безграничное доверие, с которым он относился с Келлагану-старшему, Питер не смог бы захватить его врасплох. И ему очень хотелось поставить Келлагана на место.