— А что с ним такое? — вставила Леонарда. Она уже оправилась от смущения и чувствовала себя вполне свободно. В душе она даже ликовала. Нет, не зря ее выбор сразу пал на Бертрама Аркрофта. В этом милейшем Джеймсе всегда было что-то странное.
— Тяжело говорить такое о младшем брате, но Джеймс — совершенно никчемный человек, ставящий свои интересы и желания выше всего на свете. Ему наплевать на семью, на честь, на бабушку, которая обожает его. Он считает, что весь мир обязан исполнять его капризы.
Джеймс вбил себе в голову, что бриллианты Кента должны принадлежать ему. Еще до реконструкции замка, до того как подвал был оборудован надлежащим образом, он неоднократно пытался выкрасть алмазы. Ему никогда не отказывали в деньгах, но он постоянно нуждался. Я устал выплачивать его карточные долги, и тогда Джеймс пригрозил мне, что найдет иной способ получить причитающиеся ему деньги...
Мэгги внимала каждому слову Берти и не верила своим ушам. Неужели первое впечатление настолько обманчиво? Когда она только появилась в Аркрофт-Хаузе, она была уверена, что это Берти — мот и игрок, что Джеймс олицетворяет собой настоящий аристократизм и достоинство. Этим и объяснялась разница в отношении к внукам со стороны леди Элизабет. Правда, не все укладывалось в эту теорию, так как Берти своим поведением постоянно опровергал созданный образ. Но в целом никто не сомневался, что Джеймс Аркрофт — идеал. На самом деле все обстояло совершенно по-другому, и Мэгги проклинала себя за слепоту...
— Я предлагал разорвать все отношения с Джеймсом и представить его самому себе, — продолжал Берти, и Мэгги поняла, что на секунду потеряла нить повествования, — но бабушка была категорически против.
— Ах, Берти, — простонала старая леди и зажала уши руками. — Я не могла так опозорить свою семью...
— И вы позволили ему остаться здесь и терзать нас своими дикими выходками, изводить меня своей беспричинной ненавистью. Ведь он так и не смог простить мне то, что я старший сын и по праву распоряжаюсь наследством предков.
— Я надеялась, что он образумится, — прошептала леди Элизабет. — Я была уверена, что он исправится, оставит алмазы в покое, станет наконец настоящим Аркрофтом...
— Значит, ваш брат ненавидит вас, Берти, — протянула Леонарда. — Неужели это все из-за горстки камней? В голове не укладывается.
— Почему же? — усмехнулся Берти. — Одна юная баронесса была готова прикарманить немного из этой горстки... Они и вас сумели пленить, Леонарда.
Та вспыхнула как пион, но не нашлась, что возразить в ответ.
— Бриллианты способны свести с ума кого угодно, — продолжал Берти, — но его ненависть ко мне подогревалась не только на этом огне. Этой зимой в нашем доме появилась мисс Алмеду, и Джеймс воспылал к ней любовью.
Когда Берти заговорил об этом, его голос предательски дрогнул, но он взял себя в руки и продолжал:
— Если бы я заметил хотя бы небольшое расположение со стороны Изабель, я бы только обрадовался этому. — Страдание прозвучало в его голосе. — Я надеялся, что любовь поможет ему прийти в себя. Но мисс Алмеду не разделила чувства моего брата...
Берти чуть помедлил, вопросительно глядя на Мэгги в надежде, что она подтвердит его слова. Но девушка молчала. Она чувствовала, что все взгляды устремлены на нее, и ей было не по себе. Меньше всего она хотела стать причиной, пусть и невольной, кризиса в этой семье.
— И это подхлестнуло его ненависть. Каким ядом он отравил ее сердце, я не знаю. Надеюсь, что она просветит нас сейчас насчет тех историй, на которые только что ссылался Джеймс.
Мэгги глубоко вздохнула. Теперь ее черед. Как признаться перед всеми в том, что она была настолько глупа, что выслушивала бредовые истории об убийцах и алмазах и верила им? Пусть не до конца, но все-таки Джеймсу удалось посеять сомнение в ее душе.
— Он рассказал мне историю алмазов, — тихо начала девушка. — Про то, что на них висит проклятие. Как будто они обладают силой порабощать человеческую душу и для освобождения необходима кровь девушки со светлыми глазами. Джеймс... — Мэгги запнулась, произнеся это имя. — Он сказал, что вы, Берти, подвержены недугу, который поразил и его деда, и его отца. И что вы твердо намерены меня убить... Он говорил, что вы подошли ко мне во время спиритического сеанса и прикоснулись чем-то холодным, что это вы подкараулили меня в коридоре и напугали. Что вам доставляет удовольствие видеть страх на моем лице и что самый удобный способ заманить меня в ловушку — это жениться на мне, а потом уничтожить, как поступил когда-то его отец. Тоже ради алмазов.
— И вы ему поверили? — воскликнул Берти. — Боже мой, Изабель, как вы могли!
Он отвернулся. Свыкнуться с мыслью о том, что любимая женщина предпочла другого, было очень больно, но узнавать сейчас, что она все это время считала его помешанным и сторонилась как чумы, было невыносимо.
— Я... я запуталась, — пролепетала Мэгги. — Он был очень убедителен, поверьте мне, Берти. Но все равно я сомневалась, и это очень раздражало его...
— Вот видишь, бабушка, — с упреком проговорил Берти. — Твой милый внук заигрался до такой степени, что выставил меня в глазах Изабель сущим монстром.
— У него были свои цели, — торжественно заявила леди Элизабет, метнув гневный взгляд на Мэгги. — Мадемуазель вела себя не слишком корректно, и мой бедный мальчик был вынужден прибегнуть к обману, чтобы получить хотя бы один ласковый взгляд.
Мэгги вспыхнула. Леди Элизабет перевернула все с ног на голову.
— Странный способ покорять женские сердца, — хмыкнул Берти. — Но кто поймет логику Джеймса Аркрофта?
— Я не понимаю одного, — вдруг подала голос Леонарда. Разговор о чувствах, которые мужчины испытывают к Изабель, был для нее невыносим. Почему он полез за алмазами сегодня? Ведь там было невозможно ничего разглядеть!
Слушая баронессу, все невольно улыбнулись. Она была наивна как ребенок.
— Именно поэтому и полез сегодня, — задумчиво пробормотал Берти. — Грейвсон обнаружил, что система электроснабжения была повреждена намеренно. Джеймс все хорошо рассчитал, Леонарда, и ему было легко пробираться в темноте, потому что он взял с собой мощный фонарик.
Берти непроизвольно подчеркнул слово «ему», и баронесса закашлялась. Намек был слишком ясен. Ей-то было неудобно следовать за ним, так как у нее не было осветительного прибора...
— К тому же, баронесса, — продолжил Берти после незначительной паузы, — не вам задавать вопросы насчет кражи. Вы видели больше всех и должны просветить нас по этому поводу. Что произошло сегодня в подвале?
Было очевидно, что Берти спросил шутки ради, так как и без этого было ясно, что баронесса, случайно увидев луч света от фонарика Джеймса, последовала за ним, захватив с собой пистолетик. Что произошло дальше, им было известно из слов Джеймса, и, несмотря на его репутацию, не было никаких причин не доверять ему...
Баронесса прекрасно поняла, что никто не заблуждается насчет ее роли в сегодняшнем происшествии. Оставалось только сделать хорошую мину при плохой игре и гордо удалиться.
— Никому ничего я рассказывать не буду, — отчеканила она и встала с дивана. — Мне пора спать, я слишком устала. Спокойной ночи.
Никто не стал ее задерживать.
— А что же теперь будет с Джеймсом? — прошептала Мэгги. — Он не простит вам такого обращения...
Мэгги намекала на успокоительное, которое Кэтрин вколола младшему Аркрофту.
— Это решит бабушка, — жестко ответил Берти, глядя на леди Элизабет. — Как и раньше решала. Но в этот раз, я не сомневаюсь, она будет менее снисходительна к его недостаткам.
— Да, конечно, Берти, — всхлипнула леди Элизабет. — Но не суди его строго, пожалуйста. Ведь он всю жизнь живет с камнем на сердце.
— Ты опять оправдываешь его, бабушка.
— Нет, Берти, на этот раз все действительно серьезно. — Леди Элизабет поникла. — Джеймс давно узнал одну страшную правду, и она отравляет все его существование...
Леди Элизабет замолчала, не расположенная углубляться в эту тему.
