Марк медленно выпрямился. В невысоком домике он казался еще выше — Вики пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Девушка вдруг почувствовала, что не может двинуться с места, во рту у нее появилась странная сухость. Они наконец остались одни — такие обстоятельства казались наиболее удобными для первой ночи любви, и вдруг девушка испугалась, что Марк не использует и этот шанс.

— Тебе... лучше завернуться в одеяло, — хрипло предложил Фрио.

Не отводя глаз от Вики, он взял с топчана одеяло и обернул вокруг ее плеч. Внезапно, явно не в силах сдерживаться, Марк привлек девушку к себе, всматриваясь в ее лицо затуманившимися карими глазами.

Казалось, Земля на несколько долгих мгновений прекратила движение и весь мир застыл, погруженный в тихий сон. Единственными звуками были потрескивания дров и меланхоличный стук дождя по крыше. В этой тишине Марк наклонился и поцеловал Викторию, медленно и нежно лаская ее язык своим.

Девушку с ног до головы охватила пламенная лихорадка. Одеяло показалось слишком тяжелым и теплым. Ей захотелось сбросить его и прижаться обнаженным телом к Марку. Вики всегда была уверена, что способна противостоять предательским чувственным желаниям, но сейчас вся прежняя уверенность перевернулась с ног на голову — девушкой овладела всепоглощающая жажда любви.

Как ей хотелось, чтобы Фрио снял все то немногое, что еще оставалось, и подарил ласку сильных, умелых рук, сжал грудь, поцеловал соски, а потом, когда желание станет нестерпимым, раздвинул ее бедра и утвердился в податливом теле проникающими движениями тугой плоти...

Будто почувствовав желание девушки в ответном поцелуе, Марк с немым вопросом заглянул ей в глаза.

— Твоя одежда тоже промокла, — с усилием прошептала Вики. — Ты должен... ее снять.

— Да. Кажется, ты права...

Марк стянул майку, и Виктория увидела в свете фонаря рельеф мускулов, прятавшихся под мокрой тканью. Бронзовая кожа казалась очень темной. Вики, как завороженная, смотрела на дождевую каплю, которая медленно стекала вниз по мужской груди, прокладывая путь среди завитков светлых волос и оставляя блестящий след.

— А... джинсы? — спросила девушка, облизывая пересохшие губы.

— Конечно, — ответил Марк, но даже не пошевелился, чтобы снять их. Тогда Виктория, удивляясь собственной смелости, расстегнула широкий кожаный ремень, пуговицу на поясе и взялась за следующую. Подняв глаза, девушка увидела, что Марк выжидает, чтобы понять, хватит ли у нее храбрости. Если хватит, тогда не останется сомнений — раз Вики зашла так далеко, то ее уже ничто не остановит.

Порозовев от смущения, девушка опустила ресницы и очень аккуратно расстегнула остальные пуговицы, стараясь не прикоснуться дрожащими пальцами к загорелому телу. Но Марк, сняв джинсы и бросив их на пол, сам взял руку Виктории и положил на свое поросшее светлыми волосками бедро.

— Потрогай меня, — шепотом попросил он, наклонившись к уху девушки.

Вики робко переместила руку. На Марке были трусы из шелкового трикотажа, под гладкой тканью девушка ощутила продолговатое утолщение выступающего мужского члена. Судорожно глотнув воздух, Виктория отдернула руку и посмотрела на Фрио широко распахнутыми глазами. Он улыбнулся, и глубинный инстинкт подсказал девушке, что ничего страшного не произойдет. Взявшись за края одеяла, она обняла Марка, и они оказались будто в коконе. Внутри одеяла их обнаженные тела встретились, грудь в кружевных чашечках бюстгальтера прижалась к твердым мускулам.

Марк тихо и хрипло засмеялся, убирая с лица девушки влажную прядь волос.

— Когда я увидел тебя впервые, ты была похожа на мокрого котенка, — прошептал он. — И сейчас у тебя точно такой же вид.

Вики улыбнулась. Никто не называл ее котенком. Кошкой — да, особенно когда кое-кому приходилось испытать остроту ее коготков. А с Марком девушка действительно чувствовала себя котенком — маленьким, беззащитным, прижимающимся к сильному мужчине в поисках защиты. И только этот мужчина знал, как доставить удовольствие и вызвать в ответ благодарное мурлыканье.

Темные глаза Марка блеснули дразнящими огоньками.

— Ты окончательно решилась? — спросил он. — Ведь на этот раз тебе некуда удирать, кроме как под дождь.

— Да, — шепнула Вики.

Поднявшись на цыпочки, она прикоснулась губами к подбородку Фрио, довольно колючему, потому что два дня бриться было нечем.

— Я хочу тебя... Сейчас.

Марк крепко обнял девушку, оторвав ее ноги от земли, и с силой прижался к ее губам. На секунду Виктория впала в панику, снова испугавшись того, что поддается чувствам, но затем словно взлетела, сметая все на своем пути, подхваченная приливом страстного желания. Слившись с Марком в ненасытном поцелуе, Вики забыла обо всем на свете.

Девушка таяла в мужских объятиях, каменные стены домика плыли у нее перед глазами. Она не заметила, как Фрио уложил ее, все еще завернутую в одеяло, на циновки, прикрывавшие топчан. Она также не заметила, что на ней уже нет бюстгальтера. Только почувствовав прикосновение к обнаженной коже, Виктория взглянула вниз и увидела, что Марк нежно сжимает ладонью упругую круглую грудь с розовым, как спелая ягодка, соском. С некоторым удивлением девушка наблюдала за движением мужских рук, которые по очереди играли с каждой шелковистой и подвижной грудью, легонько потирая соски и дразня их большими пальцами. По телу Вики расходились волны тепла, порождая в груди тихие стоны.

— Я понял, что хочу тебя, когда увидел впервые. Ты лежала в салоне моей яхты и была похожа на прекрасную обнаженную нимфу, — хрипло произнес Марк. — Я с трудом удерживался, чтобы не коснуться твоей груди... Нам нужно было заняться любовью прямо на том диване, — усмехнулся он. — Может, тогда не было бы никаких дальнейших неприятностей!

В сердце Вики вонзилась тонкая иголочка. Конечно, Марк избежал бы неприятностей. Получив то, что хотел, он сразу забыл бы ее, как большинство остальных женщин. Но Виктория заинтриговала горячего Фрио, и он решил во что бы то ни стало добиться близости с ней. При этом он настолько не сомневался в себе, что даже заключил пари.

И выиграл его, признала Вики, устыдившись собственной слабости. А Марк тем временем, склонив русую голову, принялся целовать каждую полную, тяжелую грудь девушки, лаская языком соски. Постепенно Виктория снова погрузилась в расслабляющую негу. Искусный любовник ни на секунду не отрывался от груди — один сосок он щекотал языком, другой катал под ладонью, ввергая девушку в состояние полной беспомощности. Вики постанывала, невидящими глазами глядя на золотистый отсвет фонаря на досках крыши.

Девушка почувствовала, что горячие губы Марка переместились на другой сосок и язык заплясал вокруг него. Потом Фрио легко сжал тугую горошину соска зубами, и Викторию неожиданно накрыла волна удовольствия. Она выгнулась, выставляя грудь в безмолвной просьбе, и Марк наконец взял розовый кончик в рот, будто хотел попробовать на вкус созревший плод, и стал ритмично сосать, вызывая в голове Вики вспышки ослепительного яркого света...

Кубинец счастливо рассмеялся, всматриваясь в лицо девушки.

— Наяву ты еще слаще, чем в моих мечтах, — тихо произнес он. — Как бы я хотел продлить эти минуты на всю жизнь!

Я тоже, подумала Виктория, проводя кончиками пальцев по плечу Марка, по шее и четкой линии подбородка. Я люблю его, призналась девушка, люблю безнадежно и без взаимности, потому что «вся жизнь», скорее всего, означает для него одну-единственную ночь или чуть больше, если мне посчастливится. А потом меня ожидает одиночество, еще более ужасное из-за того, что я познала короткую интерлюдию к раю.

Пока в голове Вики плыла череда невеселых мыслей, Фрио целовал пальцы девушки, потом он прильнул к ее губам в глубоком нежном поцелуе, словно требуя, чтобы она отдала все, что может. И Виктория подчинилась, сосредоточив все ощущения на прикосновениях, звуках и запахах. Прошлое, будущее — все погрузилось в небытие, кроме текущих мгновений. Весь окружающий мир перестал существовать, осталось только облако света, идущего от фонаря, и звуки прерывистого дыхания мужчины и женщины, которым аккомпанировал дождь, выстукивая тихую дробь по крыше.