– Точнее, тебя уложили в постель.

– Точнее, на траву, – парировала она с самодовольным грудным смехом.

Появился встревоженный отсутствием хозяина Мастерчардж, беспокойно перебирая ногами. Кэмерон вздохнул:

– Мне бы тебя похитить и унести в глубь темной чащи, чтобы быть наедине. А тут конь решил к нам присоединиться!

– Видно, проголодался. Что до меня, то я – точно, – объявила Ром. Подтянув колени, она извлекла из-под них камешек размером с каштан, подтащила к себе свои джинсы и засунула его в карман. – Сохраню его в книге воспоминаний, чтобы не позабыть тебя, – улыбнулась она с несколько наигранной веселостью.

– По-моему, это лишнее.

Она изогнула шею и лукаво взглянула на него. Он вернул ее голову в колыбель своего плеча. Ром и сама знала, что это лишнее, но надеялась, что не знает он.

– Ужели и впрямь ты такой незабываемый? Он скрестил ноги, движение это привлекло ее внимание; странно: вид обнаженного мужчины, лежащего на ковре из мха и травы, средь бела дня, в роще, показался ей поразительно естественным.

– Не пора ли нам поговорить, в том числе и о титулах? – спросил он.

«Давно пора», – подумала Ром, но ей вовсе не хотелось начинать неприятный разговор.

– Ну что ж, начинай, – неохотно молвила она.

– Эх ты, трусишка.

– Это точно, – быстро согласилась она.

– С чего же начать? С того самого дня, когда я увидел тебя, полуодетую, лежащей на берегу ручья? Знаешь, я тогда пообещал себе кое-что.

– Возможно, я пожалею о том, что спросила. Но все-таки: что ты себе пообещал?

– Тебя.

Ей стало обидно: будто она всего лишь очередной трофей. Она проглотила подступившие слезы и глубоко, прерывисто вздохнула.

– Так. Значит, теперь все свершилось, и я могу… – Ее голос сорвался на рыдание, и она уткнулась лицом в его плечо.

– Ты плачешь? – изумился он. – Ради Бога, к чему слезы, когда мы обо всем договорились?

Вскинув голову, она посмотрела на него сквозь блестевшие на ресницах слезы.

– Обо всем договорились! Хотелось бы мне знать, о чем мы, черт возьми, договорились! Да, тебе хорошо: ты пожелал – и добился своего. – Она не заметила его протестующего жеста. – Ну что ж! Молодец, поздравь себя и убирайся ко всем чертям! Я люблю тебя, пропади ты пропадом! И мы не договаривались, что я буду несчастна!

Кэмерон сел и в удивлении воззрился на нее.

– Ну, конечно, ты меня любишь. И это делает тебя несчастной?

Она вскочила на ноги и принялась подбирать свою разбросанную по берегу одежду. Мастерчардж пошел за ней и уткнулся мокрой мордой в голую спину. Она резко обернулась и оттолкнула голову коня:

– Отойди! Я не хочу играть!

Она просунула одну ногу в джинсы, но от волнения никак не могла надеть вторую брючину и от этого принялась прыгать на одной ноге, безуспешно пытаясь попасть другой в джинсы. Увидев, что Кэмерон трясется от беззвучного смеха, она опять села на землю, лицо ее задрожало от подступивших рыданий.

– Радость моя, не хватит ли клоунады? А то я никак не могу сделать тебе предложение. – Смех угас в его глазах, он потянул ее к себе и крепко обнял. – Ром, ты сошла с ума оттого, что призналась мне первая? И плачешь оттого, что сошла с ума? – С добродушным смешком он продолжал:

– Весьма вероятно, что через несколько лет совместной жизни мы оба рехнемся, но я бы попробовал, если ты не против.

– Ты смеешься. – Она всхлипнула и недоверчиво посмотрела на него. Потом с растущей надеждой спросила:

– Ты не смеешься? Ты серьезно.., насчет предложения и.., и совместной жизни и всего такого прочего? – Она всхлипнула и рассеянно пошарила по голому бедру в поисках платка. Кэмерон достал ей платок из кармана своей валявшейся рубашки. Она продолжала:

– Если ты любишь меня, то скажи, скажи мне это, ради всего святого!

– А ты мне не скажешь, что ты думала о моих намерениях все это время? Неужели ты полагаешь, что я столько времени гонялся бы за тобой, если бы у меня не было серьезной цели? – Он тихонько тряхнул ее и снова нежно обнял. – Любовь моя, соблазнителю плевать на то, что у его жертвы астигматизм, тем более – на ее детские переживания, обиды и горести. Если бы я просто хотел раздеть и уложить тебя, то до остального мне не было бы никакого дела, правда?

С трудом сглотнув, она попыталась успокоиться. Но не смогла и поддалась искушению вонзить зубы в его плечо.

– Далее, – прогудел он басом, – по-моему, у меня неплохое предложение. Признаться, я частенько мечтал о нашем счастье. Например, у меня была мечта: любить тебя на всех берегах всех ручьев в радиусе пяти миль.

– Что ж, раз мы делимся своими мечтами, то и я, признаюсь, представляла себе то же самое на горе Ящерицы. Но только когда надену очки, – быстро добавила она.

– Тогда ты увидишь мои мечты насквозь, – усмехнулся он.

– Ты считаешь, что это мечты?! – Она что-то шепнула ему на ухо, и его громкий радостный смех разнесся эхом по всей роще.

– О-о, это еще только начало, – нежно заверил он ее.