Секунду они стояли и смотрели друг на друга, а затем Пэппа повернулась к нему спиной. Этого ей только не хватало, кроме всего прочего. Почему он не дает ей возможности выполнять свою работу? Почему надо бесконечно третировать ее?

— Пэппа?

Она медленно повернулась.

— Пройдемся? — Он улыбнулся, но Пэппе отвечать на его улыбку не хотелось. Не обращая внимания на ее недружелюбность, он, изображая веселость, продолжал: — Пока недремлющее око не мешает, мы сможем поговорить. А нам надо поговорить, вы должны признать это.

Надежде, затеплившейся в ее сердце, суждено было умереть, когда она приметила, что по тропинке к ним приближается Венда. Пэппа хмуро проговорила:

— Сейчас нам придется вспомнить о своих обязанностях. — Она кивнула в направлении Венды.

— Ну вот, — усмехнулся Кристофер. — Ничего страшного, может, мы сумеем переговорить ночью, после того как она уснет.

— Если она вообще собирается спать.

— Конечно.

— А вы не уезжаете? — В ее глазах было изумление.

Кристофер внимательно присмотрелся и подметил в них коварный огонек. Почему она издевается?

— Помните, сейчас ваша очередь! — С этими словами он быстро повернулся и пошел по тропинке.

Пэппа смотрела ему вслед, пока он не пропал из виду.

— Ну что, пошли?

Девушка безразлично пожала плечами.

— Пошли.

«О, мальчик мой! Что же ты наделал!» Пэппа почувствовала симпатию к девушке. Никогда прежде Пэппа не влюблялась в мужчин намного старше ее по возрасту — по крайней мере, не припоминала такого за собой, и потому только могла представить, что чувствует теперь Венда.

— Давай устроим бег наперегонки, — решив подбодрить Венду, предложила Пэппа. — Проигравший убирает посуду.

После полуночи Кристофер потерял надежду, что Пэппа появится из комнаты, которую она делила с Вендой. Выйдя на веранду, он устало сел в шезлонг. Положив руки под голову, он некоторое время изображал интерес к звездному небу. Глаза рассматривали мерцавшие тут и там звезды, отыскивали созвездия. Он смутно припоминал строчки и куплеты, придуманные сестрой для того, чтобы он мог запомнить карту звездного неба и использовать их, когда сдавал экзамен по астрономии.

Теплый ветерок иногда налетал от побережья, и в больших пестрых клумбах шелестели листья цветов. Он глубоко вздохнул и ощутил, как прохладный воздух наполнил легкие.

Утомленные ресницы медленно стали опускаться, и вскоре тяжесть сковала все тело. Он со вздохом устроился поудобнее в кресле и сдался истоме.

Внезапно какой-то шорох разбудил его. Немедленно взбодрившись, Кристофер насторожился и стал вглядываться в темноту. Но нет, он ничего не заметил, только шепот беспокойного океана нарушал тишину.

«Мне просто показалось», — подумал он и, поднявшись со своей импровизированной кровати, направился в дом.

Осторожно прикрыв за собой дверь, Кристофер прошел на кухню. Шаги отдавались в тишине дома. Включив свет, он подошел к столу, где Пэппа оставила кофейник.

Минут десять он, задумавшись, сидел за столом и наслаждался чашечкой кофе, когда услышал чьи-то шаги.

Рука его замерла.

— Могу я тоже попить чего-нибудь? — раздался голос Венды. Но в глазах ее застыло совсем не сонное выражение, пока она рассматривала его лицо.

На мгновение он закрыл глаза и, когда вновь открыл их, чтобы посмотреть на нее, заметил, что ничего, кроме скуки и печали, они не выражают.

— Конечно, — улыбаясь через силу, сказал он. Не вина Венды, что не она занимала его помыслы и мечты.

Он поднялся, но снова опустился на стул, когда Венда заявила, что сама сварит себе кофе.

— Я и для вас могу сварить, — нежно сказала она, потянувшись через его плечо, чтобы взять кружку. В какой-то миг ее грудь прикоснулась к его плечу. Кристофер принял эту маленькую хитрость за невинное действие.

— Расскажите о себе, — минутой позже попросила она, ставя перед ним кружку. Сама села напротив, тоненькие пальчики обхватили ручку кружки, а глаза невинно смотрели на него сквозь пар, поднимавший от горячего кофе.

— Рассказывать особенно нечего, — неохотно ответил он, подталкиваемый скорее не скромностью, а опасением, что девушка может увлечься им еще больше. Подобное ему уже приходилось испытывать, когда влюбленная до безумия дочь полковника стала выказывать ему знаки внимания, и у него совсем не было намерений поощрять что-либо подобное и сейчас. Тем более, что он прекрасно знал, к чему это может привести.

Задумчивое выражение не сходило с ее лица, пока он рассказывал ей разные смешные случаи из своей жизни.

— Как я хотела бы сама пережить и посмотреть такое, — прошептала она, после того как он поведал о своих странствиях по миру. — Но у меня дислексия, и на службу меня не примут. — Потягивая кофе, она то и дело бросала на него взгляды.

— Вовсе не обязательно поступать на службу в армию, чтобы проделывать такие путешествия, — мягко сказал он. — Вот как определитесь с местом жительства, поступите на работу. А уж потом сами увидите, насколько все просто. Поездки, кстати, не дорогие.

Внезапно рот Венды скривился, а в глазах появилось неприветливое выражение. Кристофер весьма удивился. Интересно, что такого он сказал, от чего она стала несчастной?

— Извините, что помешала вам, но наступает моя очередь, — весело прозвучал голос Пэппы.

— Вторая смена? — оборачиваясь, бросил Кристофер и увидел ее зловредную улыбку.

— Вы что предпочитаете: роль шеф-повара или мойщика посуды? — поинтересовалась Пэппа спокойным голосом, но в глазах ее играли смешливые огоньки.

Если она нарочно противопоставляет себя ему, то это у нее отлично получается. Пока она шла по кухне, Кристофер наблюдал за ней. Что-то ее развлекает, и это, несомненно, касается его. Но что?

С заспанным видом Пэппа взялась за подготовку завтрака, в то время как две пары неулыбчивых глаз наблюдали за ней.

Поставив на стол тарелки с омлетом, беконом и булочками, Пэппа мягко сказала:

— После завтрака ты можешь заправить постели, Венда, а мы с Кристофером помоем посуду.

— Лучше я с Кристофером помою посуду. — Взглянув на тарелку, которую Пэппа поставила перед ней, Венда перевела взгляд на Пэппу. — Я ненавижу заправлять постели.

— Всем нам что-то не по нраву, — холодно заметила Пэппа, расставив тарелки. — Поэтому займись кроватями, это тебя не убьет.

Кристофер удивленно посмотрел на нее. Она совершенно ясно дала понять, что имеет право командовать. Причину, если таковая и была, он не понимал. Ее поведение оскорбляло его.

— Трудно назвать такие методы демократичными, — вступился он за Венду, когда она бросила на него умоляющий взгляд. — Я с удовольствием помогу Венде помыть посуду. Или, если вы настаиваете, пойду и уберу постели, а вы вдвоем можете заняться посудой.

Теперь уже удивление промелькнуло в глазах Пэппы. Она никак не ожидала, что он примет сторону девчонки. Конечно же, он не так понял причину, по которой она хотела отправить Венду в другую часть дома.

— Вчера вы сказали, что хотели поговорить, — напомнила она. — И я подумала, что мы смогли бы сделать это, пока будем мыть посуду.

— Поговорим позже, — холодно улыбаясь, ответил Кристофер.

Она пожала плечами и, не говоря ни слова, взяла свою тарелку с омлетом и булочку и вышла на веранду.

Там она облокотилась о перила и прислонилась к стене. Она была голодна, но еда не лезла в горло, и Пэппа машинально глотала ее, уставившись вдаль.

Когда она вернулась обратно, Кристофер и Венда мирно о чем-то беседовали за кофе.

Пэппа подошла к нему, провоцирующе покачивая бедрами, стараясь привлечь его внимание, как ей это уже удавалось в недавнем прошлом. Он затаил дыхание, но она, миновав его, последовала к мойке, вымыла свою тарелку и поставила ее на полку.

Выходя из комнаты, она обернулась и посмотрела только на Венду. Девушка самодовольно улыбалась. Пэппа усмехнулась. Другого она и не ожидала.

В течение последующих трех дней Пэппа частенько подходила к стеклянной двери в то время, когда Кристофер был на дежурстве. И каждый раз она видела, как они с Вендой или играли на пляже в мяч, или просто ходили по прибрежной полосе. Она отлично понимала, что глупо завидовать девчонке, но поделать с собой ничего не могла.