Миранда подняла на нее глаза:

— Правда?

— Ага, — кивнула Мэй. — И пока я не слышала ни одного отрицательного мнения, все в восторге. Кстати, что насчет выходных? Решила, куда отправишься?

— Да, полечу в Лос-Анджелес. Давно мечтала там побывать. Вряд ли, конечно, мне за два дня удастся осмотреть все достопримечательности, но все-таки. Только пообещай мне, что не забудешь кормить Лео и менять ему воду.

— Конечно. — Мэй улыбнулась, хотела сказать еще что-то, но рядом вдруг раздался голос Кевина.

— Ого! — Кевин даже присвистнул. — Слышал, что ты вроде бы изменилась, но такого эффекта не ожидал. Впечатлен. Поздравляю, стрижка тебе к лицу.

Миранда вскинула на него глаза, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит. И увидела, что он вовсе не шутит.

Впрочем, это было единственное, что Кевин сказал ей. Потому что в следующее мгновение он поцеловал Мэй в щеку, взял за руку и повел куда-то.

Но и этих слов было хватило, чтобы все внутри Миранды перевернулось. И даже после того как в аудиторию вошел преподаватель и началась лекция, в голове девушки вертелись слова Кевина. Он заговорил с ней. Он сказал, что впечатлен. Он обратил на нее внимание.

И этого было вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливой.

В наушниках звучал голос Мэтью Осгуда. Новая песня о любви — медленная, романтичная. В голос этого певца легко можно было влюбиться. Впрочем, как и в него самого. Вот его фотография на кассете. Светловолосый, голубоглазый — просто мечта, а не мужчина.

Миранда сняла наушники и посмотрела в иллюминатор. Самолет заходил на посадку, и стюардесса только что попросила пассажиров пристегнуть ремни.

Меньше двух часов полета — и вот она в Лос-Анджелесе. Полная надежд и готовая к новым впечатлениям. Изучив путеводитель для туристов, она уже знала, где хочет побывать. В первую очередь, конечно, в Голливуде. Хорошо бы еще попасть в музей искусства американских индейцев, живших на юго-западе континента, но это — если получится.

Впрочем, кроме путешествия, в которое она отправилась, Миранду не менее заботило и то, что происходило сейчас дома. Не забыла ли Мэй покормить Лео? И пришел ли уже Кевин в гости?

Девушка вздохнула. Да, она завидовала Мэй, потому что та могла быть рядом с Кевином. Но это была вовсе не черная зависть. Именно об этом она писала недавно в своем дневнике.

Ведь именно благодаря Мэй она стала такой, какая сейчас. Мэй помогла ей измениться. Не стала насмехаться, как другие, а просто посоветовала, что делать дальше. Да, возможно немалую роль в этом сыграли обстоятельства — ведь если бы Мэй не переехала к ней в комнату, то ничего бы не произошло. Но какая теперь разница? Нужно благодарить судьбу, что послала ей такую подругу.

Подругу? Миранда задумалась. Может ли она считать Мэй подругой? Скорее всего, нет, ведь они общаются совсем недавно… Но с другой стороны, Мэй Росс ближе всех знакомых Миранды подошла к той черте, за которой начинается дружба. Неизвестно, перейдет она ее или нет… Но все-таки хорошо, что они познакомились.

Миранда достала из сумки зеркальце и блеск для губ. Совсем скоро она окажется в аэропорту Лос-Анджелеса, а потом окунется в жизнь города, который называют олицетворением американской мечты.

И хватит думать о том, что делают в данный момент Мэй и Кевин. Да, вероятно они целуются, а может быть, даже что-то большее…

Это не твое дело, напомнила себе Миранда, нанося блеск на губы. Ты здесь для того, чтобы весело провести время. Вспомни, когда ты в последний раз путешествовала? В возрасте пяти лет, когда ездила с мамой на сельскохозяйственную ярмарку? В общем, расслабься и получай удовольствие от происходящего.

Девушка вздохнула и с грустью посмотрела в иллюминатор, где под крылом самолета бежала посадочная полоса. Всегда легко приказать себе что-то, но не всегда легко это выполнить.

— Она вовсе не такая ужасная, как многие думают о ней. — Мэй пожала плечами, словно недоумевая, почему сама долгое время считала так же, как и остальные.

Кевин со скучающим видом посмотрел в окно. Его, собственно, не интересовали душевные качества Миранды Эмери, и он не понимал, с какой стати его подружка завела о ней разговор. Но пока слушал не перебивая, хотя и не демонстрируя интерес.

— Мы общались с ней совсем немного, но уже ясно, что она хорошая и добрая девушка, — продолжила Мэй. — И, как выяснилось, очень даже привлекательная. Ты разве так не думаешь?

Кевин обернулся, посмотрел на нее долгим взглядом… Потом подошел, сел рядом на кровать и взял за руку со словами:

— Я думаю, что ты самая привлекательная в университете. Остальные меня не волнуют.

Он попытался обнять и поцеловать Мэй, но она ловко вывернулась из-под его руки и отошла на безопасное расстояние.

— Просто пойми: то, что Миранда не такая как все, вовсе не дает права остальным относиться к ней плохо, — сказала Мэй, подойдя к зеркалу и поправляя прическу. — Да, она немного старомодна. Замкнута, почти никуда не ходит, ведет дневник… Но сейчас, как мне кажется, все изменится.

Кевин возмутился:

— Да сколько можно говорить о твоей новоиспеченной подружке?! Я же уже объяснил, что не для этого пришел сюда! А ты все твердишь одно и то же!

Он покачал головой, словно недоумевая, что делает в этой комнате. Действительно, что за ерунда? Он считал, что его пригласили развлечься, но оказалось, что для занудных бесед о Миранде Эмери.

Вдруг он с интересом посмотрел на Мэй.

— Подожди-ка. Ты сказала, Миранда ведет дневник? Это правда?

Мэй кивнула.

— А ты знаешь, где она его прячет?

— В верхнем ящике своего стола. Но почему ты спрашиваешь?

Кевин поднялся с кровати и направился к письменному столу, на котором царил идеальный порядок. Бесцеремонно выдвинул верхний ящик и начал перебирать тетради.

— Зачем ты это делаешь? — растерянно спросила Мэй.

— Да брось ты. Интересно же, что творится в голове у нашей недотроги. Мы просто почитаем и положим на место. Никто и не узнает.

Мэй посмотрела на него с сомнением:

— Но это же нехорошо…

Однако Кевин и не думал ее слушать. Он вынул из ящика тетрадь с бордовой обложкой, раскрыл и понял, что это именно то, что ему нужно. Прочитал несколько строчек, перевернул страницу, потом еще одну…

— Послушай, давай не будем… — начала было Мэй, но Кевин прервал ее.

— Посмотри-ка, — сказал он, глядя на последнюю страницу с записями. — А это она написала сегодня утром. Ого… Здесь про тебя есть. И про меня…

— Про меня? — переспросила Мэй и подошла поближе, влекомая любопытством.

Действительно, может, нет ничего страшного в том, что они совсем немного почитают дневник Миранды? Интересно же. А потом, разумеется, сделают вид, будто ничего не знают.

Где-то в душе Мэй прекрасно понимала, что поступает некрасиво. Но Кевин уже зачитывал вслух выдержки из бордовой тетради:

— «Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить Мэй за то, что она для меня сделала. Честное слово, я ощущаю себя другим человеком. Да и окружающие тоже начали меня воспринимать иначе. Даже Кевин сказал, что стрижка мне к лицу! Кстати, он мне сегодня снова снился. Мы шли по цветочному полю, держась за руки…»

— Ох, Кевин, да она влюблена в тебя! — выдохнула Мэй. — А я ведь догадывалась!

— Да уж, я счастливчик, — хмыкнул он, перевернул страницу и продолжил читать вслух: — «Наяву, правда, Кевин держит за руку вовсе не меня, а Мэй. Но я, как уже писала раньше, не в обиде на нее. Сегодня я улетаю в Лос-Анджелес для того, чтобы они побыли наедине. Не скажу, что мне легко улыбаться и делать вид, что Кевин мне безразличен, но я стараюсь. Я должна скрывать собственные чувства, потому что так будет лучше для всех…» — Кевин перевел дыхание. — Да уж, неожиданно, — покачал он головой. — Я и представить не мог, что все так.

— Только, пожалуйста, давай сохраним в секрете то, что мы узнали, — с мольбой посмотрела на него Мэй.