Вдруг девушка почувствовала запах дыма. Остановилась, принюхалась — ну да, ей не померещилось.

Она, стараясь не стучать каблуками, подошла к ближайшему кабинету, дверь которого была приоткрыта, и услышала голоса. Тут же все встало на свои места. Видимо, Элизабет, Саманта и Мэй вышли не только в туалет. Они решили покурить в одной из аудиторий.

Это меня не касается, подумала Миранда и уже хотела пройти мимо, как в разговоре студенток прозвучало ее имя.

Конечно, подслушивать чужие разговоры нехорошо и даже неприлично… Но как можно было устоять? Миранда подошла близко-близко к двери — но так, чтобы ее не было видно, — и прислушалась.

— Не знаю, чем она думала, надевая это платье, — донеся до нее тонкий голос Элизабет. — Но явно не головой.

Миранда почувствовала, как внутри нее все похолодело. Но развернуться и уйти уже не могла. Она должна узнать, что о ней думают!

— Да уж, выглядит как девица легкого поведения, — поддакнула Саманта. — Я бы даже на танцы так не решилась пойти. Этот глубокий вырез, эти рюши… Еще и волосы распустила.

А уж эти туфли на каблуках… Такие уже несколько лет не носят.

— Мне кажется, я знаю, в чем дело, — заговорщицки сообщила Мэй. — Думаю, она влюбилась. Ну а что такого? Вполне может быть.

— Да не смеши меня, — возразила Элизабет. — Она думает только об учебе.

Миранда затаила дыхание, вслушиваясь в разговор. Сердце колотилось как сумасшедшее.

— Можете не сомневаться, она влюбилась, — упорно твердила Мэй Росс, затягиваясь сигаретой. — Но главное, я могу предположить, по ком вздыхает наша недотрога. Это либо Ник, либо Майкл, либо Кевин. А иначе с чего бы ей так одеваться именно сегодня?

Сплетницы замолчали, видимо обдумывая услышанное. А Миранда больше не могла стоять за дверью — ее душили рыдания. Она развернулась и побежала прочь, не обращая внимания на то, что каблуки громко стучат по полу.

Ей хотелось поскорее вернуться в свою комнату, сорвать с себя это ужасное розовое платье и плакать в подушку, пока не выплачет свое горе…

«Просто я неудачница, и с этим фактом надо смириться. Незачем пытаться что-то изменить, будет только хуже. И недавно я лишний раз получила очередное доказательство этому…»

На тетрадный листок упала слезинка. Миранда шмыгнула носом и полезла в карман за бумажными платочками. Ну что такое! Она плачет уже который день. И все из-за той истории с платьем.

Она утерла слезы и вновь взялась за авторучку, собираясь поделиться с дневником своим горем.

«Лучше бы я не слышала тот разговор. Жила бы в неведении. А теперь я знаю, что думают обо мне другие. Оказывается, я выглядела как девица легкого поведения! Ужасно… Хотя нет, все-таки правда лучше лжи. Это как горькое лекарство, которое необходимо принять. Осознание правды поможет мне примириться с действительностью…»

Миранда вздохнула. С того дня, когда она рискнула надеть розовое платье, прошла уже неделя. И все это время она снова и снова прокручивала в голове произошедшее. Как глупо тогда все вышло!

Само платье, кстати, отправилось в мусорную корзину сразу же, как только расстроенная девушка вернулась из университета. Потом она проплакала несколько часов и заснула, обнимая мокрую подушку.

На другой день Миранда, надев привычные юбку и свитер, пришла на лекции, предчувствуя, что встреча с одноклассниками станет для нее серьезным испытанием. Ее сердце всякий раз заходилось в бешеном ритме, когда в аудиторию входил кто-то из студентов, видевших ее накануне.

Однако выяснилось, что никто из них не собирается обсуждать случившееся. И Мэй, и Элизабет с Самантой, и молодые люди во главе с Кевином — все лишь приветственно кивали друзьям и тут же начинали заниматься своими делами, не вспоминая про Миранду.

Надо ли говорить, что она испытала огромное облегчение? Кстати, миссис Томпсон при встрече тоже и словом не обмолвилась о вчерашнем. Даже не спросила, куда пропала Миранда.

Все последующие дни Миранда исправно ходила по вечерам в учебный корпус, где вместе с сокурсниками занималась оформлением стендов, посвященных факультету. Только теперь она одевалась так же скромно, как и раньше, а волосы собирала в узел на затылке. Да и вела себя тихо, словно мышка, стараясь лишний раз не привлекать внимания к своей персоне.

Между делом она наблюдала, как стремительно развиваются отношения Кевина и Мэй. Они теперь ходили держась за руки и часто шептались о чем-то. Именно с голубоглазой блондинкой, а не с ней сблизился Кевин за эти дни. Впрочем, можно было это предположить…

Миранда покачала головой, словно стряхивая воспоминания, и снова вернулась к дневнику.

«Я знаю, что зависть — плохое чувство. Да я и не могу сказать, что завидую Мэй. Но я очень хотела бы стать такой же красивой, как и она. Психологи, кстати, доказали, что привлекательные внешне люди быстрее продвигаются по карьерной лестнице. Забавно, правда? Ты можешь быть высококлассным специалистом своего дела, но нужную вакансию отдадут кому-то другому. Какой-нибудь блондинке с четвертым размером груди… С мужчинами так же, как и с работой. Представители сильного пола ценят в первую очередь внешность. И не надо утверждать, что главное это душевные качества! Практика доказывает обратное…»

Сидящий в клетке мышонок пискнул, и Миранда посмотрела в его сторону.

— Что тебе нужно, Лео? — спросила она питомца, вставая из-за стола.

Подошла, вынула из клетки поилку — надо бы налить чистой воды. Но только Миранда направилась к раковине, как услышала стук в дверь. Миранда даже вздрогнула от неожиданности. К ней никогда не приходили гости. Может быть, кто-то ошибся номером комнаты?

На пороге стояла Мэй Росс собственной персоной. Но самое удивительное — в одной руке у нее был большой чемодан. А на плече висела спортивная сумка.

— Привет, — пробормотала Миранда.

— Привет, — отозвалась Мэй, бесцеремонно входя в комнату и осматриваясь по сторонам. — Как-то у тебя здесь скучненько… Ни музыки, ни плакатов…

Чемодан она волочила следом.

— А что ты здесь делаешь? — осведомилась Миранда, стараясь, впрочем, чтобы голос звучал как можно дружелюбнее.

— Не поверишь. Я буду жить с тобой в этой комнате, — отозвалась Мэй и плюхнулась на свободную кровать.

Миранда озадаченно уставилась на Мэй. Это что, шутка?

— Да-да, — кивнула Мэй. — Я и сама в шоке. Но, видишь ли, так распорядился комендант. Сказал, что ты живешь одна, поэтому…

— А что случилось с твоей комнатой?

— Насколько я поняла, администрация решила, что там теперь должно быть подсобное помещение или что-то в этом роде. Это же самая последняя комната по коридору. Вот нас с Эллис и расселили по свободным местам.

Миранда растерянно развела руками:

— Ну если так, то располагайся…

— Да уж, придется, — хмыкнула Мэй и расстегнула молнию на чемодане.

Она начала доставать вещи и складывать их стопкой на кровати. Миранда, решив не мешать ей, вспомнила про Лео и отправилась наливать ему свежую воду. Когда она вернулась, Мэй стояла перед полупустым шкафом:

— У тебя так мало вещей, — протянула она. — И много пустых полок. Можно, я займу их?

— Нет проблем, — кивнула Миранда. — Как тебе будет удобно.

— Ой, а мы всегда так ругались с Эллис из-за полок и вешалок, — призналась Мэй, убирая вещи в шкаф. — Сколько у нее одежды, ты даже не представляешь. Гораздо больше, чем у меня! Я тебя отвлекла от чего-то, да? — участливо поинтересовалась Мэй, укладывая на полку десятую пару джинсов.

— Не то чтобы, — неопределенно качнула головой Миранда. — Я делала записи в своем дневнике.

— Да ты что? — Голубые глаза Мэй округлились от удивления. — Ты ведешь дневник?

— Ну да.

— А что ты там пишешь?

— Все, что придет в голову, — ответила Миранда. — Мысли, ощущения. Или, например, описываю то, что произошло со мной.

Она подошла к письменному столу, захлопнула тетрадь с бордовой обложкой и привычным движением убрала ее в верхний ящик — как всегда это делала.