Литмир - Электронная Библиотека

В числе вопросов анкеты последним, 16-м, пунктом поставлен следующий: «Отношение деревни к современной политической власти (в центре и на местах), взгляд на большевиков, отношение к другим социалистическим партиям, замечаются ли монархические симпатии и среди каких кругов населения (старики, бабы, молодежь)».

Все ответы помечены числами от 8 до 15 мая 1918 г., следовательно, в такое время, когда казалось, что большевизм занял прочные позиции.

Из 102 ответов больше четверти, вероятно, по тем же политическим причинам, из-за которых молчит до сих пор значительная часть русского населения, не ответили на вопрос об отношении к большевикам. Зато другие дали интересный материал, обзор которого был напечатан в «Сибирском Вестнике» за 8 октября 1918 года.

В пользу большевиков дано только 7 ответов. Из них три безусловно восхваляют советскую власть. Приведем их полностью. «Большинство примыкает к большевикам, разных разногласий нет». — «Благоприятное, и довольны правлением большевизма большинство». — «Хорошо, к другим партиям недоброжелательно, о монархии нет и речи». Четвертый сторонник советской власти дает подробный ответ, и картина отношения деревни к большевикам получается уже иная, чем из кратких ответов предыдущих корреспондентов. Он пишет: «Взгляд на большевиков в начале января был очень неблагоприятный ввиду ложной агитации, но в настоящее время взгляд на большевиков самый благоприятный, и, кроме того, возвратившиеся с фронта солдаты разъясняют хорошие отзывы о большевиках. Другие партии совершенно, по темноте своей, не знают, монархических симпатий не замечается, хотя действительно некоторые старики и старые бабы говорят, что как жить без царя, что это уж конец света».

Ссылку на стариков, «более глупых и темных», которые «вспоминают царя» и имеют «презрение к большевикам», находим в пятой анкете, но зато, по словам отвечающего, «молодое население всё симпатизирует современной власти». Остальные два сторонника советской власти дают очень уклончивые ответы: «Деревня к современной власти относится ничего, взгляд на большевиков тоже ничего».

В восемнадцати анкетах, что составляет 25% от общего числа, можно отметить как основную мысль безразличное отношение к советской власти большинства деревенского населения, но в части ответов, именно в восьми, имеются также указания, что на общем фоне безразличия уже произошли разделения во взглядах на советскую власть. Среди отдельных групп населения выделяются группы «стариков и баб», которые ненавидят большевиков, и группа молодежи, особенно «солдат с фронта», всецело тяготеющих к большевизму и советской власти.

В десяти ответах находим, как определение отношения к советской власти, такие слова: «безразличное», «неопределенное», «безучастное». Некоторые дают пояснения своей основной мысли; приведем наиболее характерные. «Отношение к власти безучастное, — пишет гражданин Тюменского уезда. — Для деревни безразлично, какая бы власть ни была, лишь была бы справедливость. Лишь среди солдат и приезжих на жительство из России замечается тяготение к большевизму». В другом ответе находим: «Население волости безучастно смотрит на все, как на большевиков, так и на другие социалистические партии. Большевиками наша волость была обложена на 4 ООО руб., но мы до сих пор не заплатили денег, предлагали взять с имущего класса волости. После обложения контрибуцией замечается опасение, чтобы с имущего не перешли на неимущий».

Крестьянские ответы характерны тем, что, наряду с безразличием к власти, имеется определенная боязнь всяких налогов. «Крестьяне-то судят, что будет, то будь, только бы дали земли вдоволь, да поменьше было налогу, а в партиях мы разобраться не можем. Старики и бабы боятся большевиков, а молодые большевиков выхваляют». Другой корреспондент пишет: «Нашей деревне все равно, хоть какая хочешь будь власть, но только чтобы нам, крестьянам-хлебопашцам, не было никакого притеснения со стороны правительств. Но солдатам большевики лучше за то, что войну прикончили и их домой отпустили, но на каких условиях война кончена, нашей деревне неизвестно ничего, и мы программов никаких партиев не знаем; монархической симпатии не замечается в нашей деревне».

Тесная связь деревенского большевика с фронтовыми солдатами отмечается во многих ответах. Одни прямо указывают: «Солдаты придерживаются большевизма, а остальное население более склонно к революционному строю». Или: «Власти советов придерживаются большей частью пришедшие с фронта солдаты».

В остальных сорока семи ответах, что составляет 65% общего числа, отмечается определенное отрицательное отношение к большевизму и советской власти. Выражения, коими определяется отношение к власти, чрезвычайно разнообразны; так, во многих ответах говорится о «недоверии», в других указывается на «неприязненное», «отрицательное», «плохое» отношение. В десяти случаях видна открытая вражда и злоба к советской власти. «Население так напугано, что никому не доверяет». — «Все еще будто чего-то ждут, на более хорошее надежда потеряна».

Корреспондент из Тарского уезда пишет: «Деревни волости относятся к большевистской власти с недоверием и презрением». «Взгляды на большевиков суровые», — отмечает корреспондент-крестьянин. Другой на вопросы анкеты об отношении к власти делает краткую пометку: «не важен», а к следующему пункту вопроса о взгляде на большевиков добавляет — «то же». «Взгляд на большевиков неприятный». Поэтически настроенный корреспондент указывает: «Отношение и взгляды к современной политической партии носят характер с искрой негодования». Из Ишимского уезда пишут: «Взгляд на большевиков прямо отвратительный. Население к другим социалистическим партиям относится без внимания. Одно только теперь население ждет, когда их избавят от большевиков».

Даже беглый обзор анкеты дает право сказать, что большевизм не захватил широких масс деревенского населения.

Враги среди рабочих

Далеко не все рабочие — революционеры. Многие безразлично относятся к политике и хотят одного: быть сытыми. Другие лишены революционного темперамента и охотно примыкают к более умеренным элементам.

Среди этих рабочих антибольшевистская пропаганда имеет большой успех. Насколько серьезны были волнения среди рабочих к весне 1918 г., показывают постоянные заметки в официальных советских органах об осложнениях в крупных промышленных центрах. В одном из номеров «Известий», полученных незадолго до восстания в Омске (№ 102) и относящихся ко второй половине мая, отведено много места событиям в Петрограде и в Сормове.

Народный комиссар Луначарский по прибытии из Петрограда в Москву дал интервью, в котором говорит: «Петроград только что пережил тяжелые дни: с одной стороны — продовольственный кризис, с другой — усиленная погромная агитация правых с. р. (эсеров. — Ред.) на заводах и фабриках и, наконец, контрреволюционная деятельность некоторых офицеров флота, в особенности из состава минной эскадры».

Луначарский подтверждает, что на рабочих действовали и голод, и пропаганда.

В Сормове (Нижегородской губ.), одном из крупнейших промышленных центров, большевики потерпели поражение на выборах в совдеп. Победили меньшевики. Командированный в Сормово из центра «товарищ» Раскольников с негодованием рассказывает в газете, что «в период напряженной творчески-созидательной работы меньшевикам удается вызвать на заводе, переживающем кризис, губительную в данном случае забастовку».

Раскольников объясняет и причины успеха меньшевиков. «Нужно отдать справедливость, что массы вовсе не идут за меньшевиками, совершенно не усваивают их политических взглядов, и лишь под давлением продовольственного кризиса временно подпадают под влияние их демагогии, спекулирующей на инстинктах голодной толпы».

Опять то же — голод и пропаганда («демагогия»),

В чем заключалась «демагогия» меньшевиков, мы узнаем из других газет. Так, например, петроградский «Наш Век» (28 марта 1918 г.) дает отчет о собрании фабрично-заводских уполномоченных Петрограда. Вот о чем здесь говорили докладчики и резолюция.

11
{"b":"140880","o":1}