Присев на мягкий диван, Фаррук не стал томиться в ожидании прихода прекрасной незнакомки. Он наполнил хрустальный бокал до краев пьянящей жидкостью рубинового цвета и едва ли не залпом осушил его. После банных процедур ужасно хотелось пить. Как известно, для утоления жажды нет ничего лучше легкого сухого вина.
Отвыкший от алкоголя организм отреагировал самым непредсказуемым образом. Фаррук, что называется, поплыл, иными словами, у него произошло временное помутнение сознания. А когда перед глазами прояснилось, он обнаружил стоящее посреди комнаты воистину небесное создание. И тут же с ужасом осознал, что пред ним та, о которой он грезил каких-то пару месяцев назад — несравненная и недоступная Виолетта Ленно Бастиан. Неширокая серебристая полоска, опоясывающая шею девушки, красноречивее всяких слов свидетельствовала о её нынешнем статусе.
— Виола! — от удивления юноша подскочил с дивана и, подбежав к девушке, в нерешительности остановился в шаге от нее. — Ты-то здесь какими судьбами?
Виолетта вовсе не выглядела растерянной от встречи с бывшим стажером, скорее смущенной. Вне всякого сомнения она была прекрасно осведомлена о том, для чего её сюда прислали.
— Фаррук, милый, как я рада тебя видеть! — В искренности её слов вряд ли можно было усомниться. При этом её огромные синие глаза наполнились слезами. Однако она нашла в себе силы, не разрыдаться и, как подобает истинной чародейке, хоть временно отлученной от своего статуса, гордо вскинула головку. — Узнав о нападении, папенька в первую очередь запер меня в подвале, чтобы не наделала глупостей. Ключ отдал тетушке Элефантине, при этом строго-настрого наказал держать меня под замком не меньше трех часов. К стыду своему, мне удалось обмануть пожилую женщину. Я вскочила на Звездочку и поскакала к Каменным Мостам. По дороге мне удалось незаметно присоединиться к отряду кирасир майора Чекана. Я хоть и не совсем боевой маг, но кое-каким приемам обучена. Во время атаки пуля угодила в голову моей лошадки, я на полном скаку слетела с седла и потеряла сознание. Очнулась уже в плену в этом ошейнике. — Виола брезгливо коснулась пальцами серебристой полоски квазиживой субстанции, обвивавшей её красивую шею. Ну, а потом для меня начался самый настоящий кошмар. Барон Бельдокс, чьей пленницей я оказалась, отринул правила содержания военнопленных и, воспользовавшись моей беспомощностью, взял меня в свою палатку в качестве наложницы. Две с лишним недели этот извращенец насиловал меня как хотел. Сначала я пыталась сопротивляться, но этот грубый боров не постеснялся поднять руку на слабую женщину. Ему доставляло удовольствие издеваться над чародейкой, хоть и лишенной своей магической силы. В другое время и при других обстоятельствах он не посмел бы поднять на меня свои свинячьи глазки. Он отказался от полагавшегося за меня выкупа. Вынужденно, разумеется. Потом он неоднократно жалел, что поддался соблазну и связался "с проклятой ведьмой" лучше бы взял пять тысяч. От этого он буквально зверел, и всякий раз вымещал на мне свой гнев. Когда я ему надоела, он хотел меня убить и по-тихому прикопать, чтобы никто и никогда не узнал, что же на самом деле со мной произошло. Меня спас случай в лице Кворсуса Патиаса. Барон проиграл ему в карты значительную сумму. Поскольку наличных денег Бельдоксу не хватило, ланиста предложил в качестве оплаты недостающей части долга отдать меня, де, в борделе при его школе гладиаторов магиня не будет лишней. Эта мерзкая свинья Бельдокс, разумеется, согласился, но заставил Патиаса поклясться, самой страшной клятвой, что тот не продаст меня никому и не сообщит родственникам в Дарклан о том, что их дочь жива. Подстраховался, стервец. Так я стала одной из бесплатных шлюх, коих мэтр Патиас специально содержит для ублажения своих воспитанников. — Виола горько вздохнула, после чего с изрядной иронией в голосе добавила: — Вообще-то, по сравнению с бароном нынешний мой… наш хозяин просто ангел господний. Кормит прилично. Коллектив обслуживать не позволяет, за рукоприкладство наказывает. Один тут было поднял на меня руку, мол, плохо стараюсь. Так был прилюдно порот плетьми за неуважение к даме. Неуважение к даме, Фаррук, а если вдуматься, какая я к Вельху дама — подстилка гладиаторская для услады мужской похоти…
— Не говори так, Виола! — с болью в голосе воскликнул юноша. — Ты не ответственна за теперешнее свое положение, и тебе нечего стыдиться. Когда у меня появится возможность… видит Единый… — он не довел начатую мысль до логического завершения, однако девушка и так поняла, на что тот способен ради нее. Она с благодарностью посмотрела ему в глаза и, взяв за руку, легонько её пожала. От этой незамысловатой ласки сердце Фаррука затрепетало словно раненая птица и было вот-вот готово выскочить из груди. После минутного замешательства он с большим трудом выдавил: — И что же нам теперь делать?
На что Виолетта пожала плечами и криво усмехнулась.
— Наша "мамка" — начальница борделя любит повторять одну замечательную фразу: "Если тебя насилуют, и ты с этим ничего не можешь поделать, постарайся расслабиться и получить удовольствие от процесса". А если серьезно, Фаррук, перед тем, как отправиться к тебе, меня напичкали какой-то дрянью. Так что через полчаса я сама буду готова тебя изнасиловать. Ты уж прости, за откровенность, но я тут ни при чем. Кажется, когда-то я тебе нравилась, но если тебе противно мое общество, ты можешь отправить меня назад, мне дадут антидот или отправят к кому-нибудь еще, а тебе пришлют другую девушку. Но, прошу тебя этого не делать. — Она почти вплотную приблизила свое лицо к его и одними губами еле слышно прошептала: — У меня есть для тебя очень важная информация. Сейчас за нами могут наблюдать, давай отложим разговор на потом. А пока веди себя со мной как можно естественнее и… постарайся расслабиться и получить удовольствие.
— Да ты… да я… — путаясь и краснея пролепетал Фаррук, однако, как и подобает настоящему мужчине быстро пришел в себя и начал более внятно выражать свои мысли: — Виола, я в тебя влюбился с первого взгляда и продолжаю любить. Твое нынешнее положение ничуть не позорнее моего собственного, поэтому мне ли тебя осуждать? Мы с тобой невинные жертвы обстоятельств. И вообще, я очень рад что тебя встретил… то есть не тому, что ты попала в плен, а то, что ты здесь и со мной… — Фаррук окончательно запутался в собственных словесах и чтобы не нагородить ненароком еще каких-нибудь глупостей замолчал.
Виола со свойственной женщинам сообразительностью мгновенно поняла, что творится на душе приятеля. Она с хитринкой покосилась на юноши и, капризно надув губки, подражая манерам бывалой шлюхи обратилась к нему:
— А не соблаговолит ли мужчинка угостить даму бокалом вина?
— Почту за честь, — Фаррук тут же принял предложенные правила игры, галантно расшаркался и подставил локоток, чтобы препроводить прелестницу к столу.
Примерно через полчаса, как и предупреждала Виола, начало проявляться действие стимулятора половой активности. Глаза девушки подернулись поволокой, дыхание участилось. Какое-то время стыд помогал ей контролировать свое поведение. Однако очень скоро она уже не могла сопротивляться и, поставив на стол бокал с вином, посмотрела на Фаррука умоляющим взглядом.
В этот момент юноша испытывал двойственные чувства. С одной стороны, сейчас произойдет то, о чем он так долго грезил не только наяву, но и в своих беспокойных снах. С другой — все как-то неестественно, неправильно, не по-людски. Не так это должно было случиться, совсем не так. Вот же незадача. Он ощущал себя подлым негодяем, обманщиком, коварным совратителем, воспользовавшимся женской слабостью. И в то же время его мужское естество не могло не откликнуться на столь откровенный призыв женщины, самки, откровенно жаждавшей близости с самцом.
Чтобы и дальше не мучить ни себя, ни девушку, он подошел к Виоле, наклонился и воплотил с жизнь самое свое заветное желание — впился губами в её желанные губы. Затем, не прерывая горячего поцелуя, подхватил её на руки и понес в спальню.
