— Можно? — Голос прозвучал слегка насмешливо.

Кацман продолжал сидеть в той же позе, уткнувшись лицом в ладони:

— Присаживайся.

— Спасибо. — Марголин опустился в кожаное кресло перед столом и закинул ногу на ногу. — Ботинок испачкал, — с болью в голосе объявил он, и Кацман наконец посмотрел на него.

— За этим и пришёл?

— Ну. Крема, понимаешь, нигде нет. А у тебя, я знаю, запас.

Кацман выразительно посмотрел на настенные часы.

— Намёк понял. — Марголин достал сигареты. — Будешь?

Маленький Лёня бросал курить, и предложение прозвучало откровенным издевательством. Отрицательно качнув головой, Кацман так и спросил:

— Издеваешься?

— И не думал. — Марголин закурил и с наслаждением затянулся.

Поморщившись, Кацман включил кондиционер и откатился в кресле подальше от стола.

— У тебя и пепельницы нет, — пробормотал Марголин, стряхивая пепел на ковёр. — Черт, извини!

— Что будет следующим номером? Дашь мне по морде? — спросил Кацман, раскачиваясь в кресле и крепко обхватив руками кожаные подлокотники.

— За кого ты меня принимаешь? Неужели я так похож на грубияна?

Не отвечая, Кацман встал и подошёл к окну, чтобы опустить жалюзи. Марголин отметил, что тот здорово умеет носить костюмы; даже купленные в магазинах готового платья, они сидят как сшитые на заказ, а брюки, похоже, вообще никогда не мнутся.

— Нет, ты извини, если я тебя как-то задел! — энергично добавил Марголин, и новая порция пепла полетела на пол.

Кацман прекрасно знал причину неожиданного визита Марголина, но к разговору заранее не подготовился, за что и ругал себя, продолжая стоять лицом к окну и покачиваясь с пятки на носок.

— Я тебя не задерживаю? — донёсся издевательский голос Марголина, и Лене пришлось обернуться. — Банкиры — они ведь как дети малые, не приедешь к ним — потеряются, ошибаться начнут…

— Что случилось?

— Случилось? Ничего! Ровным счётом ничего!

— А всё-таки?

— Нет, мне стыдно отнимать такими мелочами твоё драгоценное время!

— Ничего, стыдливостью ты никогда не страдал.

— Поверь, это напускное, в глубине души я ранимый и тонкий человек.

— Так всё-таки ты, может, объяснишься?

— А ты не знаешь?

— Представь себе, не догадываюсь.

— Не верю. — Марголин загасил окурок о подошву и бросил его под кресло. — Ну никак не верю!

— А без этого нельзя? Без детского сада… Ты ещё пальцы веером сделай и стрелку мне забей. — Кацман сел за стол и с наигранным раздражением оттолкнул какие-то бумаги. — Мы же деловые люди! Все можно решить по-человечески, без дешёвых понтов!

— Извини, — Марголин развёл руками и слегка сбавил тон, наблюдая за собеседником. — Нервничаю. Не люблю, когда посторонние в мои дела лезут и мешают. Сильно мешают. Очень.

— И кто же это в дела твои встрял?

— Ты.

Продолжавший передвигать бумаги Кацман тихо выругался.

— Так… Интересно.

— Представляешь, когда я об этом узнал, мои первые слова были такими же. Удивительное совпадение. Я тоже подумал, что это интересно. Очень. И ещё задумался, за каким хреном тебе это понадобилось. Задумался, а потом решил, что проще будет спросить.

Барабаня пальцами по столу, Кацман смотрел в закрытое жалюзи окно и молчал. Он чувствовал, как лицо ему царапает взгляд Марголина, и не торопился. Проигрывая Марголину в физических, актёрскими способностями Кацман его превосходил, это знал и не раз пользовался.

— Похоже, мой вопрос тебя удивил, — протянул Марголин спустя минуту и достал новую сигарету. Сидел, разминая её и стряхивая сыплющиеся на брюки крошки табака.

— Хотелось бы услышать подробности. — Кацман посмотрел ему в глаза.

Марголин подумал, что более лживого взгляда в жизни не видел, и беда в том, что такой взгляд у него всегда, вне зависимости от того, говорит он правду или откровенно врёт.

— Подробности? Пожалуйста!

Марголин склонил голову, на секунду задумался и закурил.

Порывшись в тумбочке стола, Кацман нашёл пустую коробку из-под скрепок и бросил её собеседнику.

— Благодарю. Так вот, подробности… Я интересовался у тебя неким Курчановым…

Кацман недоуменно изогнул бровь, а потом, перебивая собеседника, хлопнул ладонью по столу:

— Ты интересовался десятью абонентами пейджинговой компании. Откуда я мог знать, что тебя интересует именно этот?

— Потому что никто другой интересовать меня не мог. — Марголин улыбнулся. — Вспомни, что там за народ? Как специально подобрались! К девяти из них, кроме Курчанова, претензии могут быть только у собственных жён.

— А ты думаешь, я их проверял?

— Думаю, да. Не старайся казаться глупее, чем ты есть. Узнать лишнюю бяку о… даже о напарнике никогда не помешает. Так что ты очень даже поинтересовался. Нет?

Выдержав паузу, Кацман откинулся на спинку кресла.

— Ты прав. Я наводил справки. Не сам, конечно!

— Понятно, что не сам. Мне продолжать?

— С ним что-то случилось?

— Представь себе, да. Он в реанимации.

Выражение лица Маленького Лени ясно свидетельствовало о том, что он слышит это впервые и пока не понимает, какое отношение все это может иметь к нему, пытается найти ответ, не дожидаясь разъяснений.

— После того, как с ним побеседовали твои костоломы.

— Мои?

— Представь себе, твои. Они увезли его вчера вечером. Не знаю, чем они там занимались, но в четыре утра его подобрали недалеко от Домика лесника.

— Что это такое?

— Есть такое место. Недалеко от Шуваловских карьеров. Его подобрали там, и пока он двух слов связать не может и не факт, что протянет до вечера.

— При чём здесь мои люди?

— Садовников, Кисельчук, Брындин. Нет?

Красивые брови Кацмана изогнулись ещё больше. Заложив руки за голову, он посмотрел в потолок и осторожно сказал:

— Да, у нас есть такие сотрудники…

— Они забрали Курчатова из дома и увезли на своей машине, — вкрадчиво произнёс Марголин. — Осталось много свидетелей. Очень много. Как будто ребята специально хотели засветиться.

Кацман выругался.

— Возможно, для милиции свидетелей и не найдётся. Возможно. Но шум уже пошёл, и рано или поздно в ментовке его услышат.

— Неизвестно, что ещё скажет сам…

— Он может вообще ничего не сказать. Это твои проблемы. А меня интересует, какого хрена ты отдал им такой приказ?

— Я им не отдавал такого приказа, — тихо ответил Кацман, в его голосе неожиданно прозвучал металл. — Какие-то основания, надо думать, у них были. К тому же ещё не факт, что с этим, как ты говоришь, Курчановым разобрались они.

— Да? Они запихивают его в машину и увозят, а через пять часов его находят располосованного на ремни и с десятком гвоздей в заднице. Наверное, гулял по лесу и неудачно упал!

Кацман ответил долгим взглядом, которым ясно давал понять, что физическое превосходство не всегда является решающим, а сейчас как раз та ситуация, когда сила на его стороне.

— Разрешите? — Дверь отворилась без стука, и в кабинет протиснулся телохранитель Лени-маленького; выглядел он так, словно подслушивал весь разговор и сейчас счёл необходимым вмешаться.

— Подожди в приёмной, — махнул рукой Кацман, и телохранитель, измерив невозмутимо сидящего Марголина неприязненным взглядом, вышел.

— Демонстрация силы? — понимающе улыбнулся Марголин, стряхивая пепел мимо коробки на пол.

— Ну что ты! — Кацман развёл руками. — Как можно?

— Я так и думал. Так как с моим вопросом?

— Разберёмся. — Кацман чиркнул что-то на календаре. — Прямо сегодня.

— Лучше прямо сейчас.

— Увы, это невозможно.

— Банкиры ждут?

— Они самые. Сам ведь говорил, что они как дети малые… Я разберусь, не сомневайся. Могу сразу сказать, что мешать тебе… Не знаю, какие у тебя дела, но мешать тебе никто не собирался. Просто накладка получилась.

— Совпадение?

— Да. Ч-черт, бывает же!

— Действительно, бывает.

Марголин потушил окурок о подошву и бросил на ковёр.