Двадцать девятого мая 1956 года Фурцева провела пленум горкома. Рассматривался один вопрос «О состоянии и мерах улучшения культурно-бытового обслуживания трудящихся Москвы». Она рассказала, что в городе будет построено двести школ, новые больницы и кинотеатры, магазин «Детский мир», гостиница «Украина», окружная шоссейная дорога. Из Ставрополья проведут газопровод, который решит проблемы Москвы с топливом:
— Но мы не можем мириться с тем, что в новых жилых домах устанавливаются газовые колонки, которые были сконструированы двадцать лет тому назад. В ванной, для того чтобы открыть газовый кран, надо крутить несколько кранов и соблюдать большую осторожность, чтобы не обожгло пламенем.
Фурцева предъявила претензии исполкому Моссовета за неспособность на современном уровне организовать уборку улиц города:
— Ввели механизацию, увеличилось количество уборочных машин, но продолжает работать все то же количество дворников. Почему? В 1940 году в Москве было двадцать пять тысяч дворников. Сейчас их число даже увеличилось. На уборку города и оплату дворников мы тратим половину квартирной платы. Разве это допустимо, товарищи? Вы смотрите, замечательная машина погружает снег в автомашины, но выброска снега на набережные из машины производится вручную. Эта работа не механизирована. Дворники, в основном женщины, сидят в кузове на снегу, едут, чтобы его сбросить. Снегоуборочная машина не может подойти к тротуару, вокруг машины крутятся до десяти дворников. Это новый подход к руководству городским хозяйством?
Первого секретаря горкома раздражала отсталость городского транспорта:
— Мы до сих пор туши мяса возим навалом на грузовых машинах, нередко не накрытых брезентом, везем в таком виде через весь город. Что, невозможно создать специализированные машины для перевозки? Привыкли. Это быстро, удобно, навалом положил, потом стащил, и дальше машина пошла… Вот выпускаем мы новую машину «москвич». Двадцать тысяч машин должен дать малолитражный завод, и ничего на 1956 год Москве не запланировано. Значит, из Москвы все уйдет. Записавшиеся в очереди увозят машины, а у нас будут ходить потрепанные «победы», которые давно нужно было из города убрать…
Потом Фурцева перешла к теме торговли. Она честно сказала, что руководителей города пустые полки мало волнуют, потому что сами они в магазины не ходят:
— Запасных частей нет для телевизоров, пылесосов, холодильников. Многие из присутствующих в президиуме впервые это слышат. Вся беда в том, что мы сами не ходим, не покупаем эти вещи, за нас ходят и покупают и за многих присутствующих в зале покупают. Поэтому мы слишком поздно об этом узнаем, а нас вспоминают покупатели нехорошими словами. При таком огромном количестве телевизоров, а их в Москве шестьсот тысяч, у нас имеются две точки, две мастерских по ремонту телевизоров…
Но в аптеках города ситуация похуже:
— Возмутительные факты — ваты нет! В феврале и марте в аптеках не было льда. Больницы и поликлиники обращались в аптеки, гипса не было. Справедливо люди возмущаются: горчичников нет! Минеральной воды в аптеке не видно. Почему? И я скажу сидящим здесь секретарям райкомов и председателям райисполкомов — вы проезжаете мимо этих учреждений на машинах, поэтому не знаете положения…
О грязи на улицах Екатерина Алексеевна говорила с гневом и возмущением:
— У нас есть решения о создании детских площадок, а во дворах лужи, гнилая вода, и ребятишки вокруг этих луж ходят. И работники райкомов партии и райисполкомов сами не вмешиваются в это дело, не бывают на местах, не видят и мер не принимают… Нельзя же так по-хамски относиться к москвичам… Мы должны обратить внимание на мелочи, которым мы раньше не уделяли внимания, а из мелочей складываются большие дела…
Председательствовал на пленуме Борис Андрианович Борисов. Фурцева забрала из Госплана инженера-путейца Бориса Борисова, поставила заведовать отделом машиностроения, потом сделала секретарем горкома.
— Мы уже условились, — напомнил участникам пленума Борисов, — что после выступления товарища Фурцевой прения будут прекращены. Нет никого, настаивающего на продолжении прений? Нет.
Желающих продолжать этот разговор не нашлось.
Когда Екатерина Алексеевна покинет горком, уйдет и Борис Андрианович Борисов: сначала станет заместителем министра внешней торговли СССР, потом на много лет — председателем президиума Торгово-промышленной палаты.
Первого августа 1956 года Фурцева выступала на собрании актива московской городской организации КПСС с повесткой «О задачах парторганизаций по повышению культуры производства на предприятиях промышленности и транспорта города Москвы».
Жизнь изменилась, железный занавес, отделивший нашу страну от остального мира, начал приоткрываться, и привычное предстало в ином свете.
— До сих пор иностранные делегации мы можем пускать максимум на три десятка заводов и фабрик, а у нас их тысячи, — откровенно говорила Фурцева. — Есть заводы, где один цех хороший, а два плохих. Если мы можем пустить в литейный цех на автомобильном заводе, то в другой цех пустить делегацию не можем. На другом заводе можем пустить в цех, но не можем в бытовку. На третьем заводе — можем пустить и показать цеха, бытовки, но не можем показать столовую, которой подчас вообще нет. Три десятка из тысячи заводов мы можем показать иностранным делегациям, которые прибывают в нашу страну. Разве это не показатель отсталой производственной культуры наших заводских фабрик?
Екатерина Алексеевна привела понятный всем москвичам пример, вернувшись к теме газовых колонок в жилых домах:
— Товарищ Борисов, секретарь Москворецкого райкома партии, сказал, что у нас в Москве единственный завод «Газоаппарат», который выпускает газовые плиты и другую газовую аппаратуру. Это действительно так, но какие газовые плиты у нас выпускают? Один представитель иностранной делегации — англичанин, который ходил по нашим новостройкам, сказал, что они в Англии не купили бы такую газовую плиту. Но наши строители нашлись и сказали: «Мы бесплатно ставим». В зале засмеялись.
— Короче говоря, хочешь не хочешь, квартиру получил, плита уже стоит и надо ее эксплуатировать. В Англии строят дома, предоставляют квартиры, но там люди сами покупают плиты и всю газовую аппаратуру, поэтому люди имеют возможность выбирать по своим деньгам и решать, что покупать, а что не покупать. У нас такое положение: газовую плиту сконструировали двадцать лет назад. Как запустили, так и ничего не хотят больше делать. Мы сегодня были на стройках на Юго-Западе. Видели этот газовый счетчик-бандуру, который ставят на кухне. Сама кухня — пять-шесть, самое большое восемь квадратных метров, и висит этот шкаф, да еще металлической проволокой прикручен, чтобы не сорвался. Сколько металла туда вогнали! А ведь мы идем в правительство за каждой тысячей тонн металла, которого не хватает. Страна переживает такой период, когда приходится сокращать некоторые производства из-за недостатка металла…
Руководители огромного города занимались проблемами, к которым в других странах власть не имела никакого отношения.
— Относительно спецодежды, — отвечала Фурцева на вопросы. — Мы можем эти проблемы решить очень быстро, если только серьезно взяться за дело. Здесь была критика относительно качества, что очень садится материал. Здесь присутствуют почти все руководители наших текстильных предприятий, и они должны сделать очень серьезные выводы. Речь идет не только о спецовке, но и качестве продукции других тканей, — о платьях, кофточках…
Ни Екатерина Алексеевна, ни другие руководители страны по-настоящему не задавались вопросом, почему они не в состоянии наладить самое элементарное — выпуск рабочей одежды. Реальный ответ требовал смены самой системы… Поэтому на вопрос: что делать? — ответ звучал всегда один и тот же:
— Происходит это потому, что парторганизации, я имею в виду горком партии, его отделы, бюро, горкома партии, секретари горкома, по-настоящему этими вопросами не занимались. Это должен актив совершенно четко, с полной исчерпывающей ясностью отметить. Если бы райкомы партии по-настоящему занялись вопросами повышения культуры производства, дело обстояло иначе…
