Грохот раздался оглушительный; в лицо ударил резкий воздушный поток, так как деться ему в узком тоннеле было некуда. Адский шум сопровождался ослепительной зеленой вспышкой, за которой последовало глухое металлическое эхо от врезавшихся в стены тысяч металлических кусочков.

Тишина. Сорвав с головы прибор ночного видения, Чарли включил фонарик и осветил белым, пронзительным, как лазер, лучом густую пыль, наполнившую теперь тоннель.

– Non![20] – закричал Бокаж.

Из пыльной тучи вылетел нож, брошенный с нечеловеческой силой, и потому промелькнувший, как вспышка молнии. Луч фонарика качнулся, затем как безумный заметался по стенам и в конце концов упал на пол. Через секунду уже ничего не было видно, кроме тусклого желтого свечения в густой пыли. Из горла Чарли вырвался какой-то странный звук, почти до смешного напоминая свист игрушечного паровоза. Вскоре он перешел в захлебывающийся кашель. Чарли, охваченный судорогой, упал на спину и ударился о землю головой, раздался треск, словно разбилось яйцо.

Де Роше склонился над поверженным телом. Бекки давилась от судорожных рыданий, пока ее дрожащие пальцы охватывали рукоять. Как вытащить нож, застрявший в шее человека?

Прогремел еще один выстрел, на этот раз из оружия Райнара. Затем Бокаж выпустил еще два заряда. Пол испытывал то состояние спокойствия и ясности ума, которое всегда охватывало его в подобные минуты. Сердце сжимала боль из-за гибели Чарли, но он никогда не прекращал сражаться, как бы ни было тяжело у него на душе. Он внимательно вглядывался в пыльное облако, надеясь заметить хоть какое-то движение. Еще один нож, нацеленный на Бекки! Пол увидел, как он скользит по воздуху, как лист во воде, прямо к ее шее. Он схватил девушку за волосы, и та рухнула наземь, а нож со звоном и лязгом ударился о стену тоннеля.

Из желтого тумана донесся слабый звук, в котором безошибочно угадывалось изумление.

В Мириам всколыхнулась целая буря чувств: она испытала ужас при виде того, как Анри разнесло в клочья, и страх, что следующий выстрел убьет ее, но сильнее всего было... изумление. Ее поразил поступок одного из людей, а еще больше – то чувство, которое он у нее вызвал.

Этот мужчина, всего лишь жалкий человек, двигался с быстротой и грацией Властителя. Хотя... в людской конституции не было ничего, что позволяло бы им проделывать подобное. Прибегнув к методу селекции, Властители специально культивировали физические ограничения людей, но у этого экземпляра они определенно отсутствовали.

Она сумела разглядеть его по-своему красивое, отнюдь не примитивное мужественное лицо и испытала не обычное влечение, охватывавшее ее при виде человеческой красоты, а мощное безудержное желание. Мириам хотела оказаться под ним, изнемогая и задыхаясь от вожделения: пусть он обладает ею с неистовым пылом! Ее тело терзалось и молило о нем, словно он был самым сильным и красивым среди Властителей, когда-либо существовавших на земле.

Бросившись в конец коридора, Мириам свернула за угол и прижалась к стене. Чуткий слух уловил неизменную капель, крысиный шорох, приглушенные голоса соплеменников из глубины. Перекликаясь, они спрашивали друг у друга на смеси французского и прайма: «Что это было? Есть основания для беспокойства?»

Там, внизу, на конклав собралось много Властителей. Но тот человек... он пройдет по лабиринту, сея смерть. Никто не сможет устоять против такого оружия, какое имеется у него и его команды, и при такой скорости его реакции.

Где-то далеко сзади прогремело эхо еще одного взрыва, за которым последовал ужасающий звук – еще одного Властителя разорвало на куски.

Сворачивая направо или налево, Мириам углублялась в катакомбы. Вскоре капель усилилась, вода уже бежала маленькими ручейками, и Мириам даже забеспокоилась, не найдет ли она Святилище затопленным.

Каждые несколько минут позади раздавался ужасный рев, за которым следовала серия взрывов послабее. Люди, ведомые внушавшим страх, прекрасным в своей ненависти предводителем, двигались по лабиринту, наверняка имея тщательно продуманный план. Что касается Властителей, то постепенно их злоба и ярость нарастали, один за другим они пытались атаковать бесстрашную команду. Но... раздавался орудийный грохот, а затем далекий глухой стук падения тела.

Наконец Мириам оказалась в просторном зале, который явно не был творением людских рук. Четкие линии стен, изящный свод говорили о том, что здесь поработал мастер намного искуснее человека. С земли к потолку поднимались сталагмиты, напоминая волшебный лес.

– Я, Мириам, прошу позволения участвовать в конклаве.

Поначалу никто не ответил. Затем свет на секунду закрыла чья-то бесшумная тень.

– Я Джулия, называвшаяся когда-то Неф-та-ту.

Мириам не видела Джулию со времен расцвета, когда их соплеменники правили в Египте. Тогда она была прелестной, как лань, нежной и румяной, как сорванное с дерева яблоко. Что общего между той красавицей и существом, сплошь покрытым коркой тысячелетней грязи, на темном лице которого жили только глаза?

Джулия небрежно сунула «Книгу Имен» под мышку.

– В пещеры проникли люди. Целая банда, – Мириам старалась говорить спокойно. – Они нас убивают.

Джулия внимательно смотрела на нее.

– Как им это удается?

– У них есть оружие.

– Мы быстрее, чем их руки. Мы можем отойти в сторону, прежде чем они нажмут на курок.

– Это оружие не оставляет места для отступления, выстреливая массу крошечных пуль, которые разрывают Властителей на части. Люди пришли сюда, чтобы забрать «Книгу». – Мириам улыбнулась. – Отдай ее мне.

– Не отдам. Ты нечестивица.

– Если они доберутся до вашей «Книги», всем Властителям будет грозить опасность.

– Люди не получат нашей «Книги».

– Они будут здесь через несколько минут.

– В этом зале прошло три тысячи собраний. Его строил еще мой дедушка – в те времена, когда люди были покрыты шерстью.

– Вечная память тем временам.

– Люди тогда были кислые на вкус. Теперешние гораздо слаще.

Раздался еще один оглушительный выстрел. К ужасу Мириам, совсем близко. Настолько, что можно было увидеть вспышку.

– Пора уходить отсюда, нельзя терять ни минуты.

– Что такое минута или столетие? Ты нарушила все приличия, Мириам, и потеряла наше уважение. Об этом все говорят. Я помню тебя с детства, ты была таким славным ребенком.

– Этим воспоминаниям три тысячи лет, Джулия! Мы сейчас находимся в другом времени, и эти люди вооружены не бронзовыми кинжалами. Разве ты не поняла? Они своими ружьями разрывают Властителей в клочки.

– Они потеряются. Лабиринт устроен гораздо хитрее, чем способен разгадать человеческий ум.

– Так было еще сто лет назад. Но сейчас у них есть специальные карты и портативные локаторы. Они обучены нас убивать. Они истребили всех наших в Азии и захватили их «Книгу Имен».

– Азия далеко.

– В нескольких часах лета! Я побывала в Бангкоке пару дней тому назад.

– У тебя непоседливая душа, как у человека, вечно ты мотаешься по свету.

Мириам услышала голоса. Еще несколько мгновений – и люди будут здесь!

– А тебе не кажется странным, что ты пришла одна в назначенный час? Где остальные? Как ты это объяснишь?

– Не устраивай мне допрос. Все идет своим чередом. Что изменилось, чтобы помешать конклаву? Ничего.

– Все изменилось.

– Нескольким человеческим особям не изменить ход нашей жизни.

Мириам увидела в глубине чьи-то тени – там осторожно крались четыре человека.

– Здесь есть освещение, – проговорил высокий сильный человек, ступив в серый свет древних ламп. – Взгляни-ка – электропровод!

Мириам осторожно увлекла Джулию в тень. Теперь люди находились в дальнем конце зала, всего в какой-то сотне ярдов.

– Как отключить свет? – шепотом спросила она у Джулии.

– Свет всегда включен во время собрания. Таковы правила.

– О каком собрании ты говоришь? Нас сейчас убьют. Выключи свет.