– Это от счастья, – сказала Лаура. Алекс улыбнулся и обнял ее.

– А у тебя что за подарок? – спросил он.

Лаура потянула за тесьму и, развернув ткань, вытащила из чехла очки, которые со смехом водрузила мужу на нос. Одно стекло было очень толстое, другое – потоньше, зеленовато-янтарного цвета.

Граф молча поправлял дужки за ушами. Лаура взяла книгу со столика и, раскрыв наугад, протянула Алексу.

– Видишь? – спросила она. – Теперь ты можешь читать.

Он молча снял очки и заморгал.

– Дорогой, – она положила руку ему на плечо, – я что-то не так сделала?

– Ты знала?

Лаура ласково улыбнулась.

– Да, знала. Ты не сердишься?

– И ты все еще хочешь быть моей женой? Женой полуслепого калеки?

Он старался не смотреть на нее.

– Любимый, ведь ты был ранен, когда исполнял свой долг. Неужели ты думаешь, что я могу разлюбить тебя? Со своими шрамами ты все равно лучше, чем те, на которых нет ни царапины. Я люблю тебя, Алекс. Все в тебе люблю.

Он крепко обнял ее, и она уткнулась лицом ему в грудь.

Лаура понимала, что Алекс не страдал бы так, если бы не был слишком гордым. Но тогда он не был бы Алексом – тем, которого она любила вопреки всему. И она должна его поддерживать. Говорить ему о своей любви как можно чаще.

Улыбнувшись мужу, Лаура погладила его по руке в перчатке. И как бы невзначай потянула за палец, а потом подняла на него глаза.

– Ты в самом деле хочешь это видеть? – спросил он. Она молча кивнула.

– Но это что-то вроде клешни…

Однако любопытство жены не казалось графу оскорбительным. Более того, ему нравилась ее откровенность.

Немного помедлив, Алекс стащил с руки перчатку, обнажив кисть. При этом он внимательно смотрел на Лауру.

Она едва не вскрикнула, увидев изувеченную руку мужа. В ее взгляде не было отвращения – в глазах ее была лишь боль.

Склонившись над рукой Алекса, Лаура поцеловала ее, и он, закрыв глаза, почувствовал, что на ладонь его капают слезы жены.

– Не надо печалиться, моя милая. Все уже позади.

– Я не могу ничего с собой поделать.

Он снова обнял ее. Граф знал, что Лаура испытывает в эти мгновения такую же боль, как и он.

Что ж, вероятно, с такой женой ему придется нелегко: Лаура упряма и непредсказуема; однако будет у них немало и счастливых минут, таких, как эти. И конечно же, будут дни, когда им не захочется вставать с постели, они просто не смогут этого сделать. Да, их союз не распадется: даже сейчас он чувствовал, что переполнен ею – ее запахом, ее красотой, ее любовью…

Лаура молча смотрела на мужа, она знала, что в эти мгновения ничего говорить не надо, – такое молчание значило гораздо больше, чем самые торжественные клятвы.

Потом они лежали в постели, и он обнимал ее обеими руками. Усталая и счастливая, Лаура чувствовала, что засыпает. Перед тем как заснуть, она поцеловала мужа в губы, потом сладко зевнула и, устроившись поудобнее, еще крепче прижалась к Алексу.

Граф, засыпая, думал о том, что судьба перестала над ним смеяться.

Судьба ласково улыбнулась ему и даже подмигнула.

– Ни за что! – Лаура весело рассмеялась. – Алекс, нельзя же быть таким…

– Но я не вынесу этого…

Подавшись вперед, Лаура ущипнула мужа.

– Какой противный!

– Неужели? – улыбнулся Алекс. – Видишь ли, я считаю, что пение должно доставлять удовольствие, а не терзать слух.

Пальцы графа заскользили по клавишам, и Лаура узнала старинную балладу, которую очень любила.

– Я в самом деле не могу понять, почему ты не позволяешь мне петь! – Лаура надула губы.

Алекс невольно усмехнулся – странные мысли приходили ему в голову.

– Я не позволю тебе даже насвистывать, моя дорогая.

Хотя Алекс в этот момент не смотрел на жену, он почти физически ощущал ее присутствие.

– Грубиян! – воскликнула Лаура. Граф рассмеялся.

– Очень может быть. Но я еще не оглох.

Лаура бросила в Алекса подушкой, но тот вовремя наклонился.

– Иди сюда и сыграем дуэтом, – предложил он.

– Но ты же говоришь, что я и играть не умею, – сказала Лаура.

Граф поднялся и подвел жену к инструменту, Вот уже несколько месяцев он обходился без маски – надевал ее только в присутствии слуг и во время визитов редких гостей. Оставаясь наедине с Лаурой, он отбрасывал то, что она называла тщеславием.

– Верно, и играть не умеешь. Но ты все-таки попробуй. А мне игра помогает разрабатывать пальцы на моей клешне. Без этого упражнения я не мог бы ими даже пошевелить.

Алекс уселся на табурет и усадил Лауру к себе на колени.

– Что ты задумал? – спросила она.

– Ничего особенного. – Он стал наигрывать мелодию, которую им предстояло сыграть дуэтом. – Нет-нет, дорогая, – сказал граф через несколько секунд. – Ты неправильно держишь руки. Делай так, как я тебе показываю.

Лаура предприняла новую попытку, но опять неудачно.

– Если бы я не знал, что это не так, я мог бы подумать, что ты притворяешься, моя дорогая.

– Я по-прежнему неправильно держу руки?

– Да, и не только это. У тебя вообще нет техники. Тебя в твоей школе хоть чему-то учили?

Лаура усмехнулась. Муж, хотя и занимался с ней музыкой, тоже не слишком преуспел.

Она заерзала у него на коленях. Затем провела ладонью по его бедру.

Он, нахмурившись, проворчал:

– Чем ты занимаешься?

– Отрабатываю технику, Алекс. – Лаура поцеловала мужа в губы. – И учусь правильно держать руки.

Он засмеялся и провел ладонью по ее груди.

– Ты пользуешься запрещенными приемами, моя милая. И отвлекаешь меня от важных занятий.

Лаура почувствовала, что ее действия уже привели к ожидаемому результату.

– Полагаю, милорд, что у вас найдутся еще более важные занятия.

Потянув мужа за руку, она заставила его опуститься на колени.

– Здесь? – спросил он, поглядывая на полуоткрытую дверь.

– Думаю, что слуги давно уже привыкли к нашим шалостям, – со смехом ответила Лаура.

– Ты неисправима, – усмехнулся граф.

Он поднялся, подошел к двери и плотно закрыл ее. Затем помог жене расшнуровать платье.

– Неисправима? Возможно. Но ты и не пытаешься меня исправить.

– Уж пусть лучше мои колени сотрутся о ковры Хеддон-Холла, – с улыбкой пробормотал граф.

Лаура рассмеялась.

– Есть способ спасти ваши колени, милорд.

– Неужели?

Лаура, уже нагая, уселась на табурет и, прислонившись спиной к клавесину, раскинула в стороны ноги.

Граф покачал головой, поражаясь изобретательности жены.

– Не посмотреть ли нам, насколько я музыкальна в этом положении? – проговорила она с лукавой улыбкой.

Десять минут спустя Алекс с усмешкой подумал о том, что стоны и крики Лауры гораздо приятнее для слуха, чем ее пение.

Просматривая депеши, граф то и дело хмурился, поправляя очки на носу.

Либо Питт совершил ошибку, либо нарочно вложил в пакет несколько переведенных с французского донесений, касающихся намерений Франции относительно Португалии. Алекс взглянул на дату на пакете.

Нет, Питт никогда не ошибается. И никогда не упускает детали, которые другому могли бы показаться незначительными. Питт – гениальный тактик. Но черт возьми, зачем министр подсунул ему эти бумаги?

Алекс еще раз перечитал переводы. Затем встал, подошел к шкафу, где хранил карты, и развернул их на столе.

Если Питт не ошибся, Испания действительно готовилась к войне. Конечно, министр частенько заставлял своих подчиненных разгадывать головоломки, но в данном случае выводы напрашивались сами собой. Похоже, Испания намеревалась вторгнуться в Португалию, и, если Англия ничего не предпримет, испанцы добьются своего.

К счастью, тактика Питта приносила плоды – набеги на побережье Франции оказались действенными. Удалось уничтожить боеприпасы на складах прибрежных городов, а также нанести ощутимый урон французским кораблям, принимавшим участие в войне. Да, судя по всему, Англия в этой войне одерживала победу. Тактика Питта состояла в том, что он не боялся атаковать противника небольшими силами, – министр верил в британских моряков, творивших в бою чудеса. О том, что Англия одерживает победу за победой, свидетельствовали и донесения из Америки, а также из Индии.