Никогда раньше первый помощник не видел капитана таким озадаченным. Если он не поостережется, то девчонка вывернет его наизнанку. Кэппи усмехнулся. Возможно, эта девушка – именно то, что нужно капитану.

Бриттани сидела у постели Ахмеда, обмахивая его в попытке хоть немного облегчить его состояние. Она была в отчаянии, потому что он до сих пор не пришел в себя. Доктор Ратледж предупредил ее, что если он скоро не очнется и не поест что-нибудь, то, скорее всего, умрет.

Она взглянула на лицо Ахмеда, отметив, какой он худой и как ввалились у него щеки. Она потрогала лоб и обнаружила, что температуры нет.

– Ох, Ахмед, мой дорогой друг, ну почему ты так задержался в той ужасной темноте, когда за дверью каюты солнце светит так ярко?

Она услышала невнятный звук, словно Ахмед только что сделал глубокий вдох. Она смотрела на него с надеждой в душе, когда веки его дрогнули и наконец поднялись.

Глаза Бриттани заискрились от счастья, когда он повернул голову, чтобы посмотреть прямо на нее, и его черные глаза наполнились недоумением и неуверенностью.

– Что… случилось? Где я?

Она опустилась на колени, взяла его огромную руку в свою и прижалась к ней щекой.

– Ты был серьезно ранен, и я боялась за твою жизнь, но ты поправишься. – Она улыбнулась. – Я рада, что мой друг снова вернулся.

Глаза его подернулись пеленой боли, и он нахмурился.

– Не могу вспомнить, что со мной произошло.

Она встала, чувствуя, как огромное облегчение омывает ее.

– Это не важно. Со временем память вернется к тебе.

– Ты Бриттани?

– Ну конечно…

Он попытался подняться, но не смог и снова повалился на подушки.

– Господин Симиджин будет звать меня. Я должен немедленно пойти к нему.

Глаза Бриттани теперь встревожено округлились.

– Симиджину ты пока не понадобишься. Ты должен отдыхать, а я пока схожу за доктором.

Девушка поспешила на поиски доктора Ратледжа. Она была счастлива, что Ахмед пришел в себя, но обеспокоена, что он не может вспомнить, где он.

Торн стоял возле евнуха, наблюдая, как доктор Ратледж кормит его из ложки каким-то темным, противно пахнущим варевом.

– Я был рад услышать, что ты поправляешься, Ахмед. Тебе туго пришлось, но теперь все позади.

– Память временами возвращается ко мне, капитан Стоддард. Но иной раз я даже не могу вспомнить свое имя. Сейчас я вас узнал, капитан, а позже могу и не вспомнить.

– Что еще ты помнишь? – спросил доктор.

– Помню, что случилось в ту ночь, когда на Бриттани напали люди султана в «Каса дель Оро».

Торн уставился на евнуха.

– Я до сих пор не знал ее имени, – сказал он. – Думал, оно какое-нибудь странное, экзотически звучащее и труднопроизносимое, соответствующее ее национальности.

– Да, ее зовут Бриттани, и она находится под моей защитой, – признался Ахмед. – И хотя я иногда называю ее просто по имени, это не означает неуважения. Просто я знаю ее с самого рождения.

Доктор поднес очередную ложку с варевом ко рту Ахмеда, но тот отвернул голову.

– Спасибо за вашу заботу, доктор Ратледж, но я больше не смогу проглотить ни ложки. Мне бы съесть чего-нибудь посущественнее.

Добрый доктор улыбнулся:

– Теперь я вижу, что ты и в самом деле идешь на поправку. Но позволь предупредить тебя, что ты пока не так силен, как считаешь. Ты должен оставаться в постели по крайней мере до приезда в Чарлстон.

Ахмед взглянул на капитана:

– И когда это будет?

Торн на мгновение задумался.

– Если ветер продержится, недели через две.

– Я должен вернуться к своим обязанностям. – Ахмед приподнялся, но, когда комната закружилась, словно карусель, снова лег на подушку. Капли испарины выступили у него на лбу.

– Как я тебя и предупреждал, Ахмед, тебе еще надо восстановить свои силы, – проговорил доктор Ратледж профессиональным тоном. – Ты пока останешься в постели.

Ахмед снова попытался встать, но снова безуспешно.

– Не могу. Кто будет заботиться о моей маленькой госпоже?

– С ней все в полном порядке, – заверил его доктор. – Уверен, она вполне способна сама позаботиться о себе.

– Госпожа рассказала мне о человеке, который напал на нее в каюте. Вы уверены, что нет других, которые попытаются причинить ей зло?

– Корабль был тщательно обыскан, и больше никого не нашли. На борту все только свои, – заверил его Торн. – В этом отношении можешь не тревожиться. Твоя Бриттани в безопасности.

Ахмед покачал головой с крайне озабоченным видом.

– Вы не должны называть мою госпожу по имени. Господин Симиджин не позволил бы вам такой фамильярности.

Челюсти Торна упрямо сжались.

– Да, господин Симиджин желает сохранить ее для себя. Странно, что он так печется об этой девушке, когда я слышал, что он любит только одну женщину – ту, что называют Английской Розой.

Взгляд Ахмеда сделался замкнутым.

– Господин Симиджин никогда бы не позволил мне обсуждать с вами Английскую Розу. И вам не следует называть мою госпожу ее настоящим именем. Я пренебрег своими обязанностями, потому что позволил вам узнать ее имя.

– Отдыхай, Ахмед, – приказал Торн. – Я позабочусь, чтобы с твоей подопечной ничего не случилось.

Ахмед улыбнулся, успокоенный.

– Я доверяю вам, капитан Стоддард. Вы доказали, что настоящий друг.

Торн покинул каюту, гадая, как, дьявол побери, он оказался впутанным в жизнь Бриттани. Скорее бы настал тот день, когда он высадит ее на берег и распрощается с ней навсегда.

Шторм разразился сразу после полуночи. Гром и молния гонялись друг за другом по чернильно-черному небу, и тяжелый дождь обрушивал свою ярость на «Победоносца».

Бриттани резко проснулась, когда зигзагообразная стрела молнии расколола небо. Дрожащими руками девушка пошарила в темноте, пока не нашла бурнус с капюшоном. Она набросила плащ поверх ночной рубашки, подумав, что должна взглянуть на Ахмеда. Вечером он чувствовал себя неплохо, но, возможно, гроза разбудила его. Ей необходимо удостовериться, что его жизни уже ничего не угрожает.

Она тихонько вышла из каюты и прошла босиком по коридору к каюте Ахмеда. Молча открыла дверь и обнаружила, что тот мирно спит. Она немного понаблюдала, как его грудь ровно вздымается и опадает, потом прикрыла дверь, испытывая облегчение от мысли, что с ним все в порядке.

На обратном пути к своей каюте у нее вдруг возникло желание постоять под дождем и позволить ему смыть прочь все ее беды. Она не издала ни звука, поднимаясь по сходням, которые вели на верхнюю палубу. Зная, что кто-то стоит у штурвала, возможно, капитан, и еще один человек на вахте, она прошла прямо к поручням, надеясь, что никто не заметит ее присутствия и не отошлет обратно.

К тому времени дождь прекратился. Она откинула капюшон, вдыхая чистый воздух. Бриттани чувствовала себя обновленной. Она всегда любила грозы.

– Не слишком ли позднее время для прогулки? – послышался голос капитана с ней рядом.

Она попятилась к поручню.

– Я… меня разбудил гром.

– Однако вы не испугались, если стоите здесь.

Она могла бы сказать ему, что в данный момент боится только его.

– Нет, грозы я не боюсь.

Что-то в том, как он смотрел на нее, вызывало у нее желание убежать. Глаза будто прожигали ее насквозь, напряженные, ищущие, и все-таки она осталась. Внезапно она ощутила тепло внутри и поплотнее запахнула полы накидки.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я вышла на палубу, капитан?

– Да мне-то что? Если вы свалитесь за борт, это только избавит меня от лишних хлопот, верно?

– Я понимаю, что доставила вам кучу неприятностей, капитан. Вы достаточно часто напоминаете мне об этом, – Она поправила капюшон. – Но, боюсь, вам придется терпеть меня, пока мы не прибудем в Чарлстон.

– Похоже на то. – Он увидел, как она задрожала, и по ошибке заключил, что девушка замерзла. – Вам лучше все-таки спуститься вниз. Не хватало мне только еще одного больного пассажира на мою голову. Вы и ваш евнух и без того достаточно осложнили мне жизнь.