Да, шуфу.

Хорошо. Во всех «звериных» стилях была одна общая идея – мягкое и твердое должно взаимодействовать, а конечной целью тренировок было создание сильной личности, закаленного и выносливого бойца, умело управляющего как внешней, так и внутренней силой.

А что есть какая-то внутренняя сила?

Именно так! Она называется «ци». Я буду тебя учить управлять ею. Хотя традиция и не позволяет учить этому людей не являющихся истинными буддистами. На стене зала для занятий единоборствами в Шаолиньском монастыре написаны десять заповедей Цзяо Юаня, и одна из них гласит: Не следует обучать искусству борьбы людей не являющихся истинными буддистами, дабы не нанести вреда себе и своему делу. Обучать нужно лишь достойных – добрых сердцем и отвечающих истинной благодарностью. Ты добрый хороший мальчуган, не станешь злоупотреблять моей учебой, верно?

Не стану, я буду справедливым, обещаю вам шуфу!

Я так и думал. А теперь я буду ждать тебя здесь, а ты пробежишься до школы и обратно. Не нужно бежать быстро, темп должен быть средний. У нас впереди много времени на рассказы и тренировки. Вперед!

Семен побежал по улице родного поселка, глядя только вперед и думая о том, что только что услышал от шуфу. Он говорил себе, что станет сильным и смелым и никакой плохой человек не посмеет косо посмотреть на него или сказать ему грубое слово. Он тогда не знал, что настоящего бойца готовят десять-пятнадцать лет, а ему это удастся гораздо быстрее.

Тренировки были не менее трех раз в неделю и в хорошую и в плохую погоду, они проходили на открытом воздухе. Посреди хозяйственного двора магазина Сяоли оборудовал специальный крытый помост, с которого он мог наблюдать и руководить действиями ученика. Здесь же находились различные муляжи, доски, бревна, кирпичи и прочие предметы, необходимые для закалки рук и ног.

Ежедневное «набивание» кулаков, ступней, пальцев, локтей и колен было обязательным элементом для Семена. Сила удара отрабатывалась на мешках с рисом или сахарным песком. Для укрепления костей следовало бить кулаком или ребром ладони вначале по песку, а потом по гравию, затем по доскам, потом по скрученной лошадиной шкуре. И только потом по железному ведру с песком или водой и по металлической пластине. Шуфу говорил.

Мышцы живота нужно разрабатывать до такой степени, чтобы они могли не просто принять удар кулака, а «втянуть» бьющую руку, зажав её, словно в тисках.

Это невозможно, шуфу!

Подойди ко мне! Бей мне в живот!

Семен мгновенно выполнил команду и увидел, почувствовал, как его кулак словно схваченный мягкой силой «прилип» к животу учителя. Давление увеличилось, потом ещё сильнее, сильнее, кости руки хрустнули! Боль стала невыносимой!

Верю, верю учитель! Давайте продолжим тренировку!

То-то же. Вперед!

Больше всего времени уходило на постановку различных ударов руками и ногами, специальных стоек и переходов из одной стойки в другую. Ежедневно тренировали реакцию на удары и захваты. Иногда Семен становился к глинобитному забору, а шуфу резко и неожиданно бросал в него мячики для большого тенниса: в голову, в живот, в грудь…… Ученик был обязан уклоняться от летящих мячей, и мгновенно возвращаться на место.

Часто он проделывал это с завязанными глазами, звук летящего мяча подсказывал ему направление полета. Первое время он возвращался с тренировок украшенный синяками и ссадинами. Мама хмурилась, но ничего не говорила, только шептала отцу что-то на кухне. Он резко отвечал ей:

Оставь Ника! Мальчик должен стать мужчиной, мы сознательно пошли на это. Тем более, что Василий Иванович его хвалит, говорит, что он способный и очень упорный. Я тоже в детстве дрался на улице и приходил весь в крови и ничего, жив, как видишь!

Иногда шуфу завязывал глаза Семену, становился против него и наносил ему удары быстро и резко в голову и корпус, не «доводя» их на несколько миллиметров. Ученик должен был на «биоэнергетической волне» определить, в какое место направлен удар и правильно среагировать. Его одноклассники сначала посмеивались над упорным парнем, а потом, перестали обращать внимание на «шизанутого Сему» и он стал для них просто элементом пейзажа.

Вот горы, вот река, а вот Сема бежит к этой реке бросать камни с одного берега на другой, благо река не шире нескольких метров. Камни, которые бросал Семен, становились все тяжелее и тяжелее, к восьмому классу каждый из них весил примерно три килограмма, Семен специально взвешивал маминым безменом.

Но течение жизни не может остановить даже такой кудесник как Василий Иванович, когда Семен пошел в девятый класс, его родители решили переехать в Россию. Отец получил перевод на один из заводов города Люберцы.

* * * * *

Расстроенный Семен шел на свою последнюю тренировку и в этот момент, его не интересовало ничего: ни пение птиц радующихся осеннему солнышку, ни запах поздних цветов дразнивший насекомых своим приторным ароматом.

Сема, я сварила твой любимый смородиновый кисель! – крикнула вслед ему мама.

Но даже любимый кисель его не радовал. Он думал только об одном – они уезжают, конец тренировкам, прощай шуфу и это самый плохой день в его жизни. А ведь он столько ещё не умеет: вот вчера, например сто пятьдесят раз бросил нож, а попал только сто сорок шесть раз. Шуфу был недоволен им, и пришлось бегать целых четыре круга вокруг поселка. И с шестом - «бо»[12] у него ещё не все получается, не говоря уже о других видах оружия.

А как оставить любимого шуфу, ведь он столько дал ему, столько занимался с ним все эти годы, как ему сказать о том, что они уезжают! Язык не повернется. Вот и знакомая до последней щелки дверь в хозяйственный двор….

Здравствуйте, шуфу! Я хочу вам сказать……..

Все знаю Сяопин[13] (так любя называл его шуфу последние несколько лет). Твой папа приходил ко мне и все рассказал. Когда-нибудь это должно было случиться, жизнь нельзя остановить она идет по своим законам как колесо телеги, а мы люди только спицы в этом колесе. Колесо крутится, а жизнь то поднимает человека вверх, то опускает вниз……

Мне, очень жаль терять такого способного ученика и такого верного друга, я полюбил тебя и буду скучать. За тренировки не беспокойся, рядом с Люберцами в Москве живет мой друг Лю Хуан, у него собственная школа кунг-фу. Будешь ездить туда три раза в неделю, мы с ним уже созвонились, он сказал, что будет рад тебе. Он очень хороший шуфу.

Вы самый лучший шуфу на свете!

Это не так, Сяопин. – улыбнулся Василий Иванович. – Учись, у тебя все очень хорошо получается, поэтому в восемнадцать лет ты, быть может, пройдешь, испытания в Китае и сам станешь шуфу. Ты понимаешь меня, мальчик?

Шуфу, когда я вырасту, обязательно приеду сюда и заберу вас к себе!

Конечно, конечно, но, прежде всего ты должен заботиться о своих родителях. У нас в Китае предков почитают как богов, но ты европеец……. Не грусти, все будет так, как ты хочешь.

* * * * *

Один переезд равносилен двум землетрясениям, для Семена изменилась не только природа за окном, кончилось детство. Он приехал в Россию, где лето гораздо короче, солнце светит не так ярко и не дает столько тепла. Здесь, где осень и весна дождливые, свинцовые тучи закрывают небо на целые недели, он очень скучал по солнцу.

Зато зима удивила его ярко белым снегом, и сильные морозы оказались совсем не страшными, если правильно одеваться. Здесь он первый раз увидел меховую зимнюю шапку и, гордость российских модников, дубленку. Лыжи и коньки так и не покорились ему, разве можно бежать на морозе, связки, как ни грей, все равно холодные, растяжения не избежать!

Народ на улице совсем другой, было много пьяных. Парни и девушки ходили по улицам обнявшись, матерились на равных, не смущаясь окружающих. Люди казались ему мрачными, неулыбчивыми, девушки на улицах некрасивыми, ритм жизни более быстрым, отношения прагматичными.