Я долго объяснял фараону, как необходимо перестроить его охрану и дворец, что нужно сделать, чтобы свести на нет, опасность нападения на него на улицах города, в военном походе и на отдыхе. Менес слушал меня, внимательно глядя своими зелеными, как море глазами и, наконец, сказал:
Повелеваю назначить Шимона, хибру из рода Дувит, жреца богини Серкет, начальником моей личной охраны, к созданию которой он должен приступить немедленно. Пока я буду мстить подлым шумерам за попытку убить меня, должно начаться строительство нового дворца, где будут учтены все требования жрецов Серкет, для обеспечения моей личной охраны и охраны членов моей семьи. Шимону разрешается приходить ко мне без доклада в любое время дня и ночи. Главному казначею обеспечить Шимона всем необходимым для выполнения моего приказа. Я сказал.
Он приложил свою личную печать к пергаменту с приказом и с этого дня у меня началась трудная, но радостная жизнь в постоянных трудах и заботах о нём, великом фараоне Менесе и о Та-Кемет. Приказание фараона было выполнено и никогда больше, при моей жизни, никто не посмел посягнуть на его жизнь. Потому что на пути врагов Менеса всегда оказывался я, Шимон – хибру из рода Дувит, начальник его личной охраны.
(Ниже был текст, который, после расшифровки, оказался практическими рекомендациями по ведению следствия, разведки и контрразведки. Чертежи разного рода приспособлений и рецепты химических соединений для тех же целей. Специальная система упражнений для выработки навыков необходимых жрецам Серкет и кодекс правил поведения. Все было очень интересно и вполне выполнимо и в наше время.)
Семен закрыл тетрадь Димоны, когда объявили посадку в столице нашей Родины, городе Москве и глубоко задумался: « Что собственно изменилось в людях за шесть тысяч лет? Почти ничего, изменился только мир вокруг человека, тот мир, который создан его руками, мозгами и воображением. Изменилась технология, а человек и побудительные мотивы его поступков остались прежними. И что совсем смешно, подготовка бодигардов и технологически почти не изменилась». Об этом стоило поразмышлять. Спасибо Оксане.
* * * * *
Ночной аэропорт Шереметьево встретил их дождем и промозглым влажным ветром. Было холодно с непривычки, но только тут ребята почувствовали, как они соскучились по свободной, без чуждых интонаций русской речи и даже звучавшая всюду ненормативная лексика казалась родной и близкой. Пройдя пограничников и зеленый коридор таможни (что им было декларировать?) бывшие курсанты вышли из огороженного пространства и сразу попали под перекрестный допрос московских таксистов.
Молодые люди вам куда? Стольник баксов в любой район Москвы! В Бибирево, в Бибирево ещё одного человека! Митино, Алтуфьево, Выхино!!!!
Ребята не разбегайтесь – сказал Володя Горин – жена должна быть где-то здесь и на машине. Всех развезем. Маша! Маша мы здесь!
Белокурая худенькая женщина бросилась Горину на шею и повисла на нем, болтая в воздухе стройными ножками.
Вовик, ну наконец-то, как я соскучилась!
Машуля, лапка моя! А где пацаны?
С мамой оставила, еле спать уложила! Ждут тебя уже второй день, в постель не загонишь, гадают, какие подарки ты им привез.
Привез, привез, много всего и тебе и теще. Машунь, знакомься это мои однокашники, вот Семен, Оксана, Ринат и Дина. Эх, не поместимся все……
А меня папа встречает! – закричала Оксана – Папа, папа я здесь! – она подпрыгнула и замахала рукой. Подошел профессор Коноваленко, отец Оксаны и она бросилась ему на шею.
Папуля, как я соскучилась! Познакомьтесь ребята – это мой любимый папка, самый лучший папулька на свете! Пап, это мои друзья – Дина, Ринат, Володя и Семен. А это Володина жена Маша. Пап, а мы можем Семена и Рината подвезти, а Дину Володя с Машей?
Конечно, молодые люди, конечно подвезем. Вещи уже получили? Да? Тогда пожалуйте на стоянку.
Ребята наскоро распрощались, телефоны, и адреса каждого были записаны в блокнотах заранее. Обещания помогать друг другу, в случае нужды скрепили их дружбу ещё в школе Шафрана. По дороге на стоянку, Рината перехватил приехавший его встречать старший брат Равиль, очень похожий на него, но выше ростом и пошире в плечах. В машине с Оксаной и её отцом остался только Семён. Его почему-то не встретили, хотя он звонил в банк и предупреждал о том, что возвращается. Оксана бросила сумку в багажник ВАЗовской десятки и села рядом с Семеном на заднее сидение.
Извини папуля, у меня с Семеном небольшой разговорчик есть.
Ну, если надо поговорить, давайте…. не наговорились видно за полгода…
Семен, что тебя мучило все это время. Ты уж извини меня за откровенность, но я устала корчить из себя пай-девочку и молчать. Отвечай прямо и честно – я тебе нравлюсь? Хотя, что это я, дурацкий вопрос, конечно нравлюсь! Главное не это, главное, почему у тебя иногда портилось настроение, когда ты смотрел на меня? Говори, у тебя в Москве кто-то есть?
Никого у меня нет, но мне сказали, что у тебя есть. И не кто-нибудь, а сам замминистра МВД.
И ты сдрейфил, да? А слабо взять и отбить у замминистра девчонку, а? Вот так взять и увести прямо из стойла? Так ты из-за этого так мучился? Говорю тебе официально – ничего у меня с Петровым не было, нет и никогда не будет! А если ты будешь таким телком, то и с тобой тоже не будет, усёк? Теперь ты хорошенько обдумай мои слова, а потом позвонишь, встретимся и всё решим. Договорились?
Оксанка, да я теперь горы ….
Только не надо про сворачивание гор, звезды с неба и прочую лабуду, вот не надо Сёма! Ты лучше звони регулярно и вообще не уходи из моей жизни. А там все само собой образуется.
Оксана….
А сейчас молчи, ничего не говори, и …..выходить тебе пора.
Они подъехали прямо к подъезду, Оксана вышла вместе с Семеном, поцеловала его, села рядом с отцом и укатила на серебристой машине, прямо в холодную московскую ночь. А Семен ещё долго стоял у родного парадного и смотрел ей вслед. Мысли его были настолько неопределенны, что спроси его в том момент, о них, и он даже не услышал бы вопроса, тем более не ответил на него. И только минут через двадцать оглядевшись и узнав свой родной дом, он поднялся в квартиру.
* * * * *
МосТоргБанк встретил его яркими, но холодными огнями рекламных плакатов и запахом свежей краски в гулких офисных коридорах. Он шел прямо в кабинет начальника отдела охраны Царева, но незнакомая секретарша, или как теперь принято говорить офис-менеджер, мягко и властно остановила его.
Вы к кому, молодой человек?
К Анатолию Николаевичу, я Семен Левин, приехал после учебы в школе телохранителей.
Анатолий Николаевич больше у нас не работает, он перешел начальником отдела инкассации в Нефтебанк. Теперь у нас начальником отдела Сергей Иванович.
Торопов? Странно, но это не важно, мне нужно с ним переговорить.
Сейчас у него совещание. Кончится, я доложу, и он скажет в котором часу вас примет. У вас какой вопрос?
Мне нужно приступать к работе, я вообще-то работаю в этом банке. Кто-то должен определить мне задачу, рабочее место, оружие, зарплату, наконец.
Ждите. Кофе, чай?
Какой-нибудь журнал, если совещание задержится.
Сколько угодно вон в той стойке.
Ждать пришлось долго, не меньше полутора часов. Торопов вывел в приемную единственного посетителя, коротко стриженого мужчину средних лет. Попрощался с ним за руку и только тогда обратил внимание на сидящего в приемной Семена.
А Левин, прибыли, наконец! Правильно, сколько можно отдыхать у теплого моря, пора на работу.
Не понял? Я не отдыхать ездил, да и это была не моя инициатива. Программа очень не легкая и, кстати, не дешевая. Господин Рязанский знает, что у вас такое мнение о том, что он определил?
Будет обижаться. Чему вас там научили эти….. израильтяне, мы в деле проверим. А теперь, вот вам инструкции, прочтите их внимательно, и завтра в семь утра прошу получить оружие и приступить к работе. Вы входите в группу охраны президента банка. Это его личное распоряжение. Подчиняться будете старшему группы Грачеву. И хочу вас предупредить: Царева нет, он уволился, его система любимчиков не действует. Вы – такой же, как все, повторите!
