После боя Эвандера отвезли в больницу с травмой, как считали, плеча и с явными симптомами обезвоживания организма. На первый взгляд,, ничего особо страшного не было. Врачи прежде всего стали в больших количествах пичкать его жидкостью, и здесь они обратили внимание, что сердце, которое при этом должно работать с усиленной мощностью, наоборот, не поспевает. «В этот момент, — сказал чуть позже доктор Стивенс, личный врач Холифилда, — мы поняли, что у него что-то с сердцем». Дальнейшее обследование показало, что у Эвандера недостаточно развит левый желудочек сердца, который снабжает кровью все тело (правый желудочек снабжает кровью легкие). Одним из основных симптомов этого заболевания является сильная усталость.
«Мистер Холифилд, — подытожил доктор Стивене, — провел бой в состоянии сердечной недостаточности. Это настоящее чудо, что он сумел продержаться все двенадцать раундов». При этом он добавил, что ранее при обычном обследовании обнаружить это заболевание было невозможно. Однако жизни Эвандера оно не угрожало, хотя он мог потерять сознание. Мнение доктора Стивенса подтвердил и кардиолог Даглас Моррис: «Нельзя сказать, что он сидел на бомбе с часовым механизмом. Просто его сердце работало не на полную мощность. Мы не считаем, что его жизнь находилась в опасности». Однако врачи заявили, что, хотя Холифилд и остается практически здоровым человеком, ему отныне противопоказаны перегрузки, которые, разумеется, неизбежны на ринге. Так что о продолжении боксерской карьеры, казалось, не могло быть и речи.
Пресс-конференция врачей проходила в больнице, где лежал Холифилд. Через некоторое время появился и он сам. Всегда с иголочки одетый, Эвандер на этот раз вышел к журналистам в черном тренироючном костюме и тапочках, он шел очень медленно, и под руку его поддерживала медсестра.
«Когда доктор Стивене сказал мне, что произошло, — сказал Холифилд, — мне было нетрудно принять решение. Я буду очень скучать по рингу, но я верю в то, что Бог не случайно связал мою жизнь с боксом. Я очень любил его и с помощью бокса улучшил и свою жизнь, и жизнь своей семьи».
Холифилд также рассказал, что проблемы со здоровьем начались у него не вчера. Впервые он почувствовал необъяснимую усталость, когда готовился к бою с Бастером Дагласом за звание чемпиона мира в тяжелом весе осенью 1990 года. «Последние два года я все время думал: почему я так устаю, — рассказал Холифилд журналистам, — почему мне так тяжело восстанавливаться после тренировок и боев? Когда врач сказал мне, в чем дело, я сразу все понял. Перед боем с Дагласом я почувствовал себя плохо и пожаловался ребятам из моей команды. Они назвали меня плаксой. Я нокаутировал Дагласа, и все были очень рады. Перед встречей с Форменом я снова пожаловался на самочувствие, и они опять обозвали меня плаксой. Я снова выиграл, и снова все были очень рады». Слушатели засмеялись. То же самое произошло, когда он готовился к бою с Бертом Купером в ноябре 1991 года и к бою с Лэрри Холмсом в июне 1992. Однако Эвандер не пожелал списывать свое поражение Риддику Боу в ноябре 1992 года на плохое самочувствие. «Я был тупицей и не слушал ничьих советов», — сказал он.
Как ни странно, никто тогда не вспомнил действительно первый случай, когда Эвандер испытал такой приступ необъяснимой усталости. Это произошло во время его боя с Дуайтом Кави в 1987 году. Тогда после пятого раунда Холифилда как будто подменили, тем не менее он сумел оставшиеся 10 (!) раундов провести на уровне и выиграть.
Когда Холифилд уже направлялся к лифту, чтобы подняться в свою палату, его спросили, не кажется ли ему этот день грустным. Эвандер ответил: «Нет. Это очень хороший день. Я дышу, и я здоров».
Перед боем с Холифилдом Майкл Мурер сказал: «У него сердце чемпиона». Он даже сам не знал, как был прав.
С Майкла Мурера начинается период «недостойного чемпионства», который продолжался около двух лет, а титулы по всем трем основным версиям переходили из одних рук в другие, ни у кого подолгу не задерживаясь. Было ясно, что Мурер завладел своим титулом случайно. Если бы не Тедди Атлас, вполне возможно, что он так и не «накатил» бы на Холифилда, и снисходительные судьи отдали бы победу Эвандеру. После боя говорили, что, по справедливости, пояс надо вручить Атласу, а не Муреру.
До того как стать чемпионом мира в тяжелом весе, Мурер прославился двумя вещами. Во-первых, он был совершенно несокрушимым полутяжем и, хотя ему принадлежал только титул по второстепенной версии WBO, никто не оспаривал там его первенство. «Перевернутый» правша, он так мощно бил правый боковой, что ни один полутяж не закончил бой с ним на ногах. Именно исходя из силы удара, он перепрыгнул через первый тяжелый вес и стал выступать в самой тяжелой категории. Однако здесь ребята были уже совсем другими, и своими ударами он мало кого мог удивить.
Еще Мурер прославился бесконечными проблемами с полицией. В 1989 году он получил 18 месяцев условного заключения за очень серьезную драку. Едва они истекли, как в 1991 году его снова арестовали. На этот раз он сломал челюсть полицейскому. Впрочем, сам он все отрицал. То ли полицейский был сам не безупречен, то ли еще по какой-либо причине, но наказание оказалось мягким: два года условно. По слухам, эта история обошлась Муреру в 250 тысяч долларов. Наконец, за четыре месяца до встречи с Холифилдом Майкл подрался в баре. На его счастье, конфликт урегулировали без суда, но подобные проблемы возникали и позже.
Было совершенно очевидно, что на чемпионском троне Мурер долго не продержится. Во-первых, не тот характер. В полутяжах он мог побеждать не напрягаясь, но в тяжелом весе ситуация принципиально другая. Не мог же Атлас в каждом бою повторять свой номер в перерыве между раундами. Во-вторых, Муреру просто не хватало физических данных, чтобы ровно выступать среди «больших ребят». При росте 188 см он весил около 97 кг, но это был искусственный вес, не столько даже накачанный, как у Холифилда, сколько наеденный. В общем, его поражения ждали, но никто даже представить себе не мог, насколько оно близко и каким позорным будет.
5 ноября 1994 года, собираясь впервые защитить свой чемпионский титул по версиям WBA и IBF, Мурер встретился с Джорджем Форменом, которому было уже 45 лет.
Из первых девяти раундов Большой Джордж выиграл только четвертый, а во всех остальных Мурер лениво «расстреливал» его с обеих рук, особенно с передней правой. Формен пропускал и пропускал, но время от времени и огрызался, и несколько раз Мурера даже слегка повело. Тем не менее Формену досталось явно больше. У него практически закрылся левый глаз, временами его мучила одышка. И все это время, и в перерывах и во время боя, Тедди Атлас орал Муреру: «Не уходи влево! Не уходи влево!» Атлас как огня боялся удара Формена справа. Иногда Мурер его слушал, но чаще уходил как раз влево. Бой проходил в очень замедленном темпе, и зрители откровенно скучали, ожидая, когда же он закончится и Мурера объявят победителем. Тем не менее Формен иногда попадал в него, и это настораживало. Их поединок оброс легендами, и о нем часто пишут, что Большому Джорджу не удавалось вообще ничего, но это не совсем так.
Десятый раунд начался тихо, а затем Формену удалось провести несколько неплохих атак и слегка потрясти молодого чемпиона (все еще чемпиона). Об этом тоже почему-то часто забывают и представляют последовавший вскоре финал встречи как совершенно неожиданный. На самом деле Большой Джордж выигрывал этот раунд. Затем хитрый Формен провел несильную двойку. Мурер спокойно стоял и ждал, что будет дальше, видимо взяв небольшую передышку, чтобы очухаться. В этот момент он не уходил влево, как часто пишут, если не считать микроскопического движения корпусом и головой, а просто стоял на месте, как почти неподвижная мишень. А дальше Фор-мен слегка отвел левую руку, как будто собирался ударить ею сбоку, но потом, словно передумав, нанес джеб в разрез между перчатками, за которым тут же последовал правый прямой в ту же точку, но под другим углом. Видимо, последний удар был чудовищным по силе, так как Мурер упал замертво и не мог встать далеко не десять секунд. Бить Формен за 20 с лишним лет не разучился.
