— Гриффит?! Я приехала в гости! Не соизволите ли сказать вашему дворецкому, чтобы прекратил кусать меня за пятки подобно спятившему терьеру?

—Я избавлюсь от нее, — прошептал Йен. — Клянусь. Не двигайся.

— Что происходит? — спросили дамы почти хором.

На лице Джорджи читалась откровенная ярость, а леди другую сторону двери понимающе рассмеялась.

— Йен Прескотт, ненасытное животное, неужели у вас там кто-то есть?

— Тесс, вам действительно лучше уйти, — выдавил он. — Сейчас... не время.

— Прости, дорогой, я помешала твоим забавам? — сварливо осведомилась леди Фолконер. — О, понимаю! Ты опять с баронессой Уотсон. Верно? Мой привет, Эмили! Надеюсь, ты прекрасно проводишь время! А вот мою ночь напрочь испортила!

Она сардонически рассмеялась.

— Кто такая Эмили? — взвилась Джорджи.

— Не важно! — горячо воскликнул Йен.

— Еще как важно! — яростно фыркнула она.

Он с раздраженным рычанием поднялся и сел. Джорджи тут же вскочила.

— Кто эта женщина за твоей дверью? — прошептала она, пытаясь говорить тихо и рассерженно тыча в дверь.

— Это Тесс. Леди Фолконер.

— И?..

— Мы были... друзьями. Много лет.

— Друзьями? Теперь мне все понятно.

— Черт побери, Джорджиана, она ничего для меня не значит! — прошипел он, наспех застегивая брюки. — Я и в оперу поехал сегодня для того, чтобы сказать ей, что между нами все кончено. Но увидел ее с другим мужчиной. Она выглядела спокойной и довольной. И я предположил, что за время моего долгого отсутствия она нашла себе любовника.

— Ну так, похоже, ты ошибся!

— Понятия не имею, что она здесь делает! Мы немного поболтали — учитывая, что у нее есть кто-то новый, я счел излишним объяснять, что между нами все кончено! Полагал, что это понятно без слов.

— Тебе никто не говорил, что лучше не делать опрометчивых предположений?

— Джорджи...

— Иди! Убери ее отсюда, ради Христа! Поверить не могу что у тебя есть любовница!

— Бывшая любовница. Джорджи, это было задолго до того, как мы встретились!

— Я жду-у! — нетерпеливо пропела Тесс, не подозревая об их тихой ссоре и продолжая барабанить пальцами по двери.

Джорджи прикусила язык. Она едва сдерживала отвращение к этой женщине, разгуливавшей по чужому дому словно по собственным владениям. Как быстро она нашла дорогу в его спальню! Не будь дверь заперта, наверняка, бесцеремонно вломилась бы сюда!

— И ты лежал с ней в этой постели? — злобно уточнила она.

Йен пожал плечами.

— Запри за мной дверь. Не хочу, чтобы она увидела тебя, иначе сплетня в два счета распространится по всему городу.

— И что ты ей скажешь?

— Солгу, — отрезал он.

— Вот это верно! Лгать ты умеешь!

— Именно, дорогая. Я же работаю на правительство, — язвительно напомнил он и, как был полуголый, шагнул к двери.

Джорджи едва не запротестовала, напомнив, что не годится встречать даму в таком виде. Но тут же со все возрастающей яростью поняла, что, если они много лет были любовниками, Тесс имела возможность любоваться им совсем без одежды. Неудивительно, что эта шлюха не желает уходить! Какая женщина в здравом уме готова без борьбы отдать Йена Преекотта?

Он подождал у двери, пока Джорджи подойдет, чтобы запереть замок. Такой, как леди Фолконер, ничего не стоит ворваться в спальню.

Джорджи с тихим ругательством ударила кулаком в подушку, но все-таки встала и направилась к нему.

Он знаком велел Джорджи отойти в сторону, чтобы Тесс ее не увидела, и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Ах ты, скверный мальчишка! — пожурила Тесс, мило улыбаясь.

— Пойдем. Я провожу тебя к выходу! — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Ой! Буду очень благодарна, если не сломаешь мне руку!

Джорджи повернула защелку замка, но не отошла. Негодование буквально сжигало ее. Уж лучше подслушать, что будет дальше, иначе она попросту выскочит и свернет шею леди Фолконер. Пусть она вне себя от злости, все-таки интересно, какую женщину выбрал Йен в любовницы.

Тесс явилась в огромной шляпе, которую сняла и небрежно бросила на пристенный столик. Но Йен на ходу подхватил шляпу, не слишком нежно сжал локоть леди и буквально потащил к порогу.

Та издала короткий негодующий вскрик, но Йен уже вывел ее в коридор. Мистер Тук последовал за ними, пространно извиняясь перед хозяином.

— Все в порядке, Тук. Каждому известно, что дорогая леди Фолконер куда упрямее обычной женщины, — сухо бросил Йен, пинком захлопывая дверь гостиной.

Джорджи снова заперлась — на всякий случай — и прислонилась к стене.

Она и представить не могла, что у него есть любовниц. А может, и несколько. И кто, ради всего святого, эта Эмили?!

Все выглядело крайне неприятно. И невольно напрашивался очевидный вопрос: если она не знает о Йене этого, что еще ей неизвестно?

Джорджи с тихим вздохом опустила голову, потирая лоб и пытаясь сдержать недоумение по поводу того, как легко она была готова лишиться девственности в объятиях обманщика! Если бы это случилось, ей пришлось бы согласиться на его предложение: иного выхода просто не было бы.

— О Господи, что я делаю? — спросила она себя.

Негодование с новой силой овладело ею. Боже, какая она идиотка! Упала в объятия его светлости, как деревенская простушка! Он словно околдовал ее! Неужели события в Джанпуре так изменили ее, что она почему-то готова позволить мужчине топтать ее ногами?!

Брак — кандалы каторжника...

И не стоит забывать, что именно этот человек посадил ее под домашний арест!

Правда, он также спас жизнь ей и братьям и имеет немало прекрасных черт и достойных качеств. Но иногда бывает чересчур властным, и ей лучше не забывать, что поспешный брак даст ему все права на нее.

На всю оставшуюся жизнь.

Как часто остерегала тетя Джорджиана в своих эссе, брак в глазах закона превращает пару в одного человека, и этот человек — мужчина.

Джорджи тяжело вздохнула и уныло уставилась в потолок.

Почему все так сложно?

И все же, как признал ранее сам Йен, его предложение было совершенно неожиданным. Правда заключалась в том, что она мечтала быть с ним, но она сошла с корабля в полной уверенности, что Йен ее презирает. И вот теперь, час спустя, они уже готовы к браку!

Но сейчас уж точно не время действовать опрометчиво, Не мешало бы прислушаться к доводам разума! И, может, стоит более тщательно все обдумать, вместо того чтобы очертя голову слепо кидаться в непонятную авантюру. Речь идет о браке, и следовательно, обо всей ее жизни. Если она действительно небезразлична Йену, тот по крайней мере даст ей некоторое время убедиться в правильности принятого решения.

Мэтью Прескотт, шестнадцатый граф Эйлсуорт, проснулся в детской, когда услышал доносившийся снизу громкой спор. Сел в своей удобной постельке и сонно потер глаза. Он не знал, о чем идет речь, но при звуках низкого голоса сон слетел с него. Папа дома!

Вскочив с кровати, мальчик, как был босой, прошлепал к двери, осторожно повернул ручку и выскользнул наружу, очень тихо, чтобы не потревожить горничных.

Лестница вела вниз, в семейную гостиную, но папы там не оказалось. Мэтью услышат шум захлопнувшейся двери и рассудил, что отец вышел в коридор.

Он стал спускаться вниз по темной лестнице, нащупывая ногой каждую ступеньку и держась за перила. Судя по тону, собеседницей папы была Леди в Шляпе.

Мэтью наморщил нос.

Леди в Шляпе часто приходила в гости, но казалась ему не слишком доброй. Мэтью всегда считал, что у нее злые глаза, поблескивающие, как маленькие отполированные речные камешки. Она твердила, что дети не должны есть за одним столом со взрослыми, и всякий раз, когда отец отворачивался, брезгливо оглядывала Мэтью.

Иногда она ныла и капризничала — так противно, что, окажись он на ее месте, непременно получил бы выговор от няни.

Подходя ближе, он стал разбирать слова, хотя смысла не понимал.

— Тесс, не разыгрывай обиженную и оскорбленную. Я видел тебя в театре с новым дружком.