Отношения между колониями и метрополией ста­ли натянутыми. Политические настроения накаляются. Впервые начинают выступать линии раздела между «американским» и «британским», Сначала существова­ла определенная степень согласия среди всего населе­ния, за исключением представителей правительства, в том, что протест против злоупотреблений правитель­ства был оправдан и что должно быть обеспечено надеж­ное представительство Колоний. С этим согласились даже лоялисты и империалисты. Это был вопрос внут­ренней политики. Однако, когда идея протеста стала перерастать в идею открытого сопротивления и незави­симости, произошел раскол. Необходимо было или подкорректировать Империю, или отказаться от нее. Здесь и произошел раскол между народами колонии.

Г-н Джекоб Франке, находясь в роялистском и лоялистском Нью-Йорке, был, безусловно, и роялистом, и лоялистом. Как у военного заказчика Британского пра­вительства, у него не было выбора.

Г-н Дэвид Франке, находясь в Филадельфии, бьш несколько ближе к центру американских представлений и не мог быть в той же степени роялистом и лоялистом, как и его родственник на севере. По существу, Дэвид Франке пытался сделать то, что сейчас называют «сидеть верхом», пытаясь стать на сторону Империи и на сторону Колонии.

Это было естественно. Его деловые интересы нахо­дились в Филадельфии. Возможно, он также хотел оста­ваться как можно дольше в положении шпиона и посы­лать информацию роялистам о настроениях в государ­стве и у населения. Более того, его принимали в достой­ном обществе, а его репутация состоятельного и прони­цательного человека привлекала к нему внимание, ко­торым он в противном случае не пользовался бы.

Итак, в 1765 году мы обнаруживаем его присоеди­нившимся к торговцам Филадельфии в договоре о зап­рете импорта товаров из Англии, пока оставался в силе ненавистный Марочный Закон. В 1775 году он поддер­живал продолжение использования валюты колониаль­ных времен.

Ему нравилась его привычная жизнь в городе и его знакомство с семьей Шиппен, в которую по браку вошел приятный молодой человек Бенедикт Арнольд.

Имело место некоторое странное перемешивание всех трагических персонажей в пьесе: Бенедикт Арнольд женится на девушке, для которой майор Андрэ написал салонную пьесу. Майор Андрэ в период своего содер­жания в тюрьме в качестве американского военноплен­ного и до своего обмена часто бывал в доме Дэвида Франкса. А Дэвид Солсбери Франке, являясь агентом синди­ката Франксов в Монреале, в результате странного по­ворота колеса Фортуны оказался в семье военного Бене­дикта Арнольда в течение длительного периода времени, предшествовавшего и включающего серьезную государ­ственную измену.

Итак, оставим на некоторое время иудейскую семью Франксов - все они пока остаются в том положении, в котором мы впервые описали их: Моисей в Англии, Дже­коб в Нью-Йорке, Дэвид в Филадельфии, Дэвид С. в Мон­реале, - и давайте обратим пристальное внимание на молодого американского офицера Бенедикта Арнольда.

Большинство из этих фактов было бы утрачено, если бы они не были сохранены в иудейских архивах Американским Иудейским Историческим Обществом.

Вы прочтете любую историю о Бенедикте Арнольде без упоминания окружающих его иудеев. Авторы известных событий были слепы.

Принципиальным недостатком характера Бенедик­та Арнольда была его страсть к деньгам. Все неприятнос­ти, которые приводили к ситуации, в которой он ока­зывался связанным с американским правительством или армией, были связаны с подозрением, которое как облако нависало над многими из его деловых операций. Имели место попытки изобразить Арнольда как прият­ного страдальца, как того, кто был обескуражен незас­луженными послаблениями Континентального Конгрес­са, как жертву ревности более мелких людей, как того, у кого незаслуженно отняли уверенность. Ничто не может быть столь далеко от действительности. Он был челове­ком, к которому тянулись люди инстинктивно, чтобы стать великодушными, однако настолько обще­известной была его неосведомленность в денежных де­лах, что, восхищаясь им, его братья-офицеры подчиня­лись защитному инстинкту и держались подальше от него. Он был отмечен слабой формой бесчестности преж­де, чем он был помечен изменой, а основным объясне­нием его измены была крупная взятка в виде крупной суммы денег, которую он должен был получить за свое преступное деяние.

Это четко показывают собственные записи г-на Арнольда. В таком случае рассмотрим его карьеру в не­который момент времени, и мы увидим, как переплетаются пути движения Франксов и потоки де­нег, словно цветные нити.

Были предприняты экстраординарные усилия за последние годы для того, чтобы умалить предательство Арнольда путем переоценки его деятельности. Эту дея­тельность не следует преуменьшать. Действительно, это было большое достижение, когда был совершен зим­ний марш в Монреаль и Квебек в 1755-56 гг., который казался целой серией его неприятностей. Воспроизве­сти это проявление храбрости и стойкости означало бы рассказать сказку, которая взволновала бы американ­ского школьника.

Это было под Монреалем, когда Бенедикт Арнольд вступил в контакт с молодым иудеем, Дэвидом Солсбе­ри Франксом, канадским агентом синдиката Франксов по поставкам провианта армии. И еще известно о моло­дом Франксе то, что он вернулся в Американские Коло­нии в поезде Бенедикта Арнольда в качестве офицера американской армии.

Каким образом произошло это изменение, не объяс­нено ни в одном источнике. Следовательно, существует некоторый темный момент, когда произошло это «быс­трое изменение», которое превратило молодого монре­альского иудея из поставщика британской армии в офи­цера штаба Бенедикта Арнольда.

Однако поскольку невозможно скрыть никакой факт, повсюду существуют свидетельства того, что мог­ло произойти, что наиболее вероятно, каковы основы связи и взаимодействия между двумя фактами. Весьма вероятно - почти наверняка- возможности существуют для получения взятки, которая могла бы быть капитализирована при сочетании полномочий генера­ла Арнольда и возможностей молодого Франкса в орга­низации товарооборота.

С того дня, когда они встретились в Монреале, и до часа, когда генерал Арнольд сбежал, как предатель, из форта на реке Хадсон, молодой Дэвид Солсбери Франке был его компаньоном.

На одном из многочисленных судебных заседаний, когда генерала Арнольда допрашивали о делах, относя­щихся к военным поставкам, Франке, который был по­мощником Арнольда и имел звание майора, свидетель­ствовал о следующем:

«Моя служба в армии нанесла существенный ущерб моим личным делам, и я думал оставить ее, как только возникнет соответствующая возможность. По этому воп­росу у меня состоялись несколько бесед с генералом Ар­нольдом, который обещал любую помощь в пределах его возможностей; он должен был получать долю прибыли от того дела, которым я должен был заниматься».

Эти показания были даны майором Франксом в П79 г.; эти два человека встречались зимой 1775— 1776 г., однако, как показывают материалы, майор Франке всегда пользовался доверием генерала Арнольда, чтобы выпу­таться из неприятностей, возникавших спорных дел, в которых довольно часто использовалось военное положе­ние г-на Арнольда. Майор Франке сознавался в том, что он должен был принимать участие в таких делах, а гене­рал Арнольд должен был получать некоторую долю при­былей. На какой основе могла существовать такая орга­низация, это другой вопрос, который неизвестен. У Ар­нольда не было капитала. Он не получал кредита. Он был мотом, постоянно занимал деньги и пользовался извест­ностью из-за своей постоянной потребности в деньгах. Единственным возможным побуждением для Франкса к вступлению в партнерские отношения с ним было пони­мание того, что генерал Арнольд должен был использо­вать свои военные полномочия, чтобы передать все это дело Франксу. Или, говоря более прямолинейно, «при­быль», которую должен был получать Бенедикт Арнольд, была платой за незаконное использование власти для получения своей собственной выгоды.